Две жизни де Вриса (ЛП) - Синклер Шериз

Остановившись у стола, Де Врис поставил ногу на стул и положил руку на бедро.

- Я знаю. Хотя, чтобы понять это, понадобилось некоторое время. – Возможно, он, в конце концов, не будет убивать Саймона. Отъезд на другой конец страны удержал де Вриса от того, чтобы появиться у Линдси на пороге и наорать на нее... еще сильнее, чем он уже сделал это. Блять, он иногда такой мудак. - Зная, что она врет насчет своей фамилии, я решил, что она и насчет наших отношений тоже врала. Но ложь ей дается очень плохо.

- Все так, - Ксавье прислонился к столу. - Ей очень больно, Зандер.

Линдси очень больно. После этого внезапного удара в грудь, де Врис посмотрел вниз, словно ожидая увидеть лезвие между ребрами. Он глубоко вздохнул.

- Ей есть, из-за чего переживать. Я – садист, она - не мазохистка.

С тех пор как он вернулся с задания, сны были полны кровавых жестоких кошмаров. Конечно, он мог выдержать, но он также знал, что хорошая садо-мазо сцена освободит его от этих чувств. Вот почему он приехал в «Тёмные Небеса» этим вечером.

- Я могу прожить без этого, но...

- Но Линдси видит, чего ты хочешь. И самое сильное стремление сабмиссива -это удовлетворить твои желания. Если она не сможет этого сделать, то будет считать, что облажалась.

Де Врис провел рукой по коротко стриженным волосам.

- Она уже так считает.

- Ты определился с тем, что можешь сделать?

- Нет, - он нахмурился. - Иначе я бы примчался сюда, и неважно, чего там хотел Саймон, - при мысли о потере Линдси стало тяжело на сердце. Он скучал по ее прекрасному телу в его постели. И по тому, как она старалась быть вежливой с ним, несмотря на свою сварливость по утрам. Как рвалась ему готовить. Как умела внимательно слушать, полностью сосредоточившись на том, что он говорит. Как заразительно смеялась, и как этот смех легко переходил в заливистый хохот.

Ага, он по ней охеренно как соскучился.

- Я понимаю ее точку зрения так же хорошо, как и твою, - Ксавье больше ничего не добавил, симпатии в его взгляде было достаточно.

- Она здесь?

- Нет. С той ночи она не приходила.

Черт. Большинство ее друзей было из «Тёмных Небес».

- Я не должен был даже прикасаться к ней, - пробормотал он.

- Одно время я думал также, - Ксавье нахмурился. – Сейчас уже не уверен.

Де Врис кивнул в знак признательности и заметил сабмиссива, стоящего на коленях в нескольких шагах от него.

- УдарьМеня, ты зачем сюда пришел?

Блондин поднял голову.

- За Вами, Хозяин, - в его почти мурчащем тоне звучало приглашение.

- Я хочу на тебя надавить. Заставить кричать.

УдарьМеня подпрынул на месте.

- Я все выдержу. Пожалуйста, Хозяин.

- Не называй меня Хозяином. Иди найди свободный крест внизу.

- Да, Сэр, - УдарьМеня встал на ноги. Поколебался. - Викторианская комната пуста.

Да что такое с этим парнем?

- В тематические комнаты приходят люди, которые хотят уединения. Я не нуждаюсь в уединении.

У УдарьМеня вытянулось лицо. И он побежал вниз по лестнице.

- Что на него нашло? - удивился де Врис.

Ксавье нахмурился, глядя вслед мазохисту.

- Может, попозже нам стоит поговорить о нем и его чаяниях.

****

Мужские крики влекли Линдси за собой, пока она шла по подземелью «Тёмных Небес».

За ней следовала Рона, настоявшая на том, чтобы сопроводить ее в клуб. После окончания собрания к ним собирался присоединиться Саймон.

- Кром. Кое-кто определенно веселится сегодня, - пробормотала Рона.

От мужских криков боли по рукам у Линдси пробежали мурашки.

У подножия лестницы, окруженный толпой зрителей, стоял Андреевский крест с прикованной к нему жертвой. УдарьМеня получил все, что хотел. Вся его спина горела красным от сильной порки. На задней части бедер виднелись диагональные следы от ударов тростью. В нескольких местах кожа была разорвана, а на длинных рубцах от ударов виднелись капли крови. На яйца были надеты зажимы с подвешенными грузиками.

Рона нахмурилась.

- Конечно же, Верхний не оставил бы его там висеть в таком состоянии одного. Ксавье бы взбесился.

- Хотя я его не вижу. - В «Тёмных Небесах» были строгие правила: никогда не оставлять связанного сабмиссива одного. Через несколько секунд она поняла, что за спинами зрителей ей не видно человека, который что-то достает из сумки.

Верхним был де Врис. Ее влекло к нему каждой клеточкой тела.

Она сделала шаг назад. Нет. Он не ее. Когда радость утихла, Линдси слегка ослабела, чувствуя, как возвращается тяжесть. Ей нужно уйти. Она повернулась к Роне и обнаружила, что кто-то утащил ее для разговора с глазу на глаз.

Когда де Врис встряхнул тяжелый флоггер и занял позицию, во рту Линдси пересохло. Только посмотрите на него. Черная футболка на рукавах и у шеи потемнела от пота. Накаченные бицепсы и плечи бугрились под тканью.

О, Боже. К вожделению добавилась тоска. Он обнимал ее этими твердыми руками. Она знала соленый вкус его кожи, рычащий звук его голоса, его запах от свежего мыльного аромата на груди до опьяняющего мускуса в паху. Ее тянуло к нему со страшной силой.

Но он... он ее не хотел. Он желал мазохиста. И, может быть, УдарьМеня сказал ей правду. Минуту назад де Врис вернулся из Монтаны, и вот он уже с УдарьМеня. Боль ножом вспорола кожу и пронзила плоть до костей.

Сцена продолжалась, словно демонстрируя ей все то,что она не могла ему дать. Де Врис нанес удар, и толстые плети флоггера обрушились на плечи УдарьМеня с невероятной силой, мазохист вскрикнул.

- Кричи, ублюдок, - сказал ему де Врис, его грубый голос был полон удовольствия.

Флоггер ударил снова, и УдарьМеня закричал.

Линдси съежилась. Она бы никогда, ни за что не вынесла такую боль. Уходи, дурочка. Уходи.

Но ее ноги не двигались, словно прикованные к полу. Она должна была на это посмотреть. Увидеть, как де Врис двигался из стороны в сторону, нанося удары по новым участкам кожи, ослабляя удары, меняя флоггеры.

УдарьМеня ушел в сабспейс, но де Врис вытащил его обратно. Постепенно садист подводил сцену к кульминации.

Сердце Линдси бешено колотилось, в такт движениям руки де Вриса. Наблюдая за выражением его лица - наслаждением, силой, жестокостью, она ​​почувствовала, как между ног становится мокро. Воздух сгустился и нагрелся, так что каждый вдох давался с трудом.

Нанеся последние удары, де Врис снял зажимы с яиц и сосков УдарьМеня. Даже когда мазохист застонал от прилива крови, садист поднял трость.

Господи, он не сделает этого. Линдси непроизвольно скрестила руки на груди, сопереживая.

С блеском в глазах, де Врис ударил тростью по истерзанным соскам и яйцам УдарьМеня, а затем и по его стоящему члену.

Издав громкий мучительный стон, УдарьМеня кончил, трясясь так сильно, что сдвинул с места крест, и Линдси не могла сказать, был ли его оргазм вызван болью или удовольствием.

Когда УдарьМеня обмяк на кресте, Линдси обнаружила, что де Врис стоит в нескольких шагах от него, слабо улыбаясь... но не прикасаясь к мазохисту. Это выглядело странно. Когда Линдси кончала - во время каждого оргазма, - де Врис прижимался к ней, словно хотел впитать всем телом каждую дрожь, каждый ее вздох. Она облизнула пересохшие губы и отогнала эти мысли.

Действуя методично, де Врис освободил мазохиста и помог сесть на пол, набросив одеяло ему на плечи. Мягким тоном он предложил УдарьМеня бутылку воды и проследил, чтобы тот ее выпил.

Линдси нахмурилась, глядя на то, как он обрабатывает оборудование и собирает сумку, заботясь об УдарьМеня с той твердостью и добротой, с которой ее отец ухаживал за рожающей кобылой.

Лицо УдарьМеня выражало неприкрытое желание. Не считая стояка, ничего похожего де Врис не демонстрировал.

- Ты в порядке? - спросила Рона. За ее спиной стоял кто-то из обслуживающего персонала «Тёмных Небес».

- Я в растерянности, - прошептала Линдси.

- Неудивительно, - Рона сжала ее плечо. - Пойдем. Сцена окончена.