Газлайтер. Том 6 - Григорий Володин

и красивых девчонок рядом. Ну огорчать я его не собираюсь. Пускай, правда, пока веселится. А когда уже столкнемся с мощным ударом иномирянина, тогда и сам казах уже волей-неволей перестроится на серьезное сопротивление.

Я отключаюсь и иду собираться на экзамен. Закинув в сумку форму с кедами, не забываю прихватить с собой и Змейку. Она упрямится, не хочет снова надевать никаб, приходится поуговаривать, даже сбегать на кухню за нарезанным сыром. Только за пару кусочков она и соглашается, строптивица.

По прибытию в Центр тестирования меня сразу отводят в раздевалку, затем в медкабинет, где меня обклеиваются кучей датчиков, а после него — в большой спортзал с кучей снарядов и тренажеров. Повсюду мигают камеры, а над тренажерами висят экраны с показателями датчиков. Я в непонимании смотрю на эти железки. И что мне делать? Больше никого тут нет…ошибся: только что зашел низкий и подтянутый мужичек в спортивках и белом халате сверху.

— Я Семен Семенович Семеньков, ваш экзаменатор, — представляется он, и кивает на гимнастическую стенку. — Пожалуйста приступайте. Сто подтягиваний. Дар, конечно, использовать.

Ну это легкотня. Хватаюсь за перекладину и без проблем вытягиваю «сотку». Но этим не заканчивается — Семен Семеныч надевает на меня пояс с утяжелителями-дисками и просит повторить. В процессе моего упражнения он, кряхтя от натуги, несколько раз вешает новые диски на крюк утяжелителя. Впрочем, я всё равно подтягиваюсь без проблем, разве что с большими трудозатратами.

После турника мы проходим по кругу все тренажеры, и везде я выжимаю околомаксимальные веса. Причем я сам не знаю какие — пометок на утяжелителях нет. После тренажеров Семен Семенович решает, что мне нужно поломать голыми ладонями деревянные доски. Откуда-то появляются ассистенты и закрепляют на высоких держателях толстые дубовые дощечки. Ударами ребра ладони я разбиваю деревяшки в труху. Досками дело не заканчивается — дальше идут стопки кирпичей, за ними камни и прочие твердые минералы. Разбиваю всё быстро, за исключением пары зеленоватых камней. С ними приходится повозиться. На каждый булыжник уходит десяток ударов, но всё же добиваю эту «зеленку». Скрываться не вижу смысла. Да и чревато это — попасться на скрытности. Потом выпишут штраф и поставят на учет. Я не знаю, как работают эти датчики, поэтому лучше покажу всё, что могу.

Разломав всё это богатство надвое, я вытираю испарину со лба. Интересно, что еще придумает Семен Семенович. Вроде бы всё обошли.

— Идемте дальше, — заявляет мужичок, что-то отметив в своем блокнотике.

Следующим помещением оказывается небольшой кабинет. Там я раздеваюсь, а миловидная медсестричка надевает на меня какой-то мудреный жилет с проводами. Семен Семенович велит мне поиграться с метаболизмом: замедлить, ускорить, снова замедлить и так по кругу.

— Понятно, — смотрит экзаменатор на монитор компьютера, к которому тянутся провода. — Одевайтесь, господин Вещий. Нас ждет другой зал.

Следующей пунктом назначения оказывается арена. Причем странная — стеклянный куб, собственно, сама арена, занимает собой весь зал. Одну стену за стеклом полностью скрывают черные зеркала. Видимо, там и находятся зрители, если они есть.

Сам я решаю не сканировать помещение за зеркалом. Просто незачем. Мне ни холодно, ни жарко от того, что за мной кто-то может наблюдать.

Из противоположной двери в зал заходит бородатый здоровяк в майке и трениках. Он встает у другой стены и поводит широкими плечами, словно перед боем.

— Господин Вещий, этот этап экзамена пройдет в виде физического спарринга, — Семен Семеныч кивает на бородача. — Это ваш противник. Драться можно только по правилам рукопашного боя. Ничего другого не допускается. Вам понятно?

— Конечно, — я встаю у стены. И жду появления судьи.

Но приходят только люди в белом — медики. Неожиданно судейские обязанности выполняет сам Семен Семенович. Мужичок встает посреди зала, подзывает нас с бородачом и начинает зачитывать типичные правила рукопашного боя.

— … На счет десять я объявляю «В бой!», и вы сходитесь в поединке. Понятно? Отойдите к противоположным стенам. Итак, один, два, три…

Я присматриваюсь к бородачу. Мощный и широкий, как грузовик. Интересно, какого он ранга? Надо усилиться по максимуму, а то без мускульного буфера, один удар этого здоровяк может пополам переломать.

— … Десять! В бой!

Мы с бородачом стремительно кидаемся друг к другу. Но я останавливаюсь раньше, на миг замираю в устойчивой стойке и наношу молниеносный лоу-кик. Здоровяк даже не успевает отреагировать и полностью принимает удар на бедро. Всё же местные рукопашники совсем не обучены тайскому махачу.

Смачный звук удара разносится на весь зал. На лице бородача расплывается болезненная гримаса. Он пытается броситься на меня, но только неуклюже переступает неушибленной ногой и падает. Лицом прямо на мое подставленное колено. Челюсть бородача звонко щелкает и он вырубается.

— Стоп! — резко кричит Семен Семеныч, возникая рядом. — Медики! Забирайте!

«Белые» уже бегут к бородачу, а Семен Семеныч неожиданно обругивает меня:

— Господин Вещий, что это было⁈ Я ведь просил драться по правилам рукопашки!

— Так я и так, — не понимаю претензии. — Я же не использовал телепатию.

— Телепатию? — удивляется экзаменатор. — Вы еще и телепат? Слушайте, — хмурится он. — Вы знаете боевой спас? В школе проходили? Разрешаю только его использовать.

— Сразу бы так и сказали, — фыркаю. — Рукопашка, знаете ли, разная бывает.

Бородач всё же выбывает, и его уносят на носилках. На место поединщика вызывают другого здоровяка. Снова сходимся в спарринге. На этот раз я обхожусь без восточных единоборств, но всё равно побеждаю с двух ударов. Просто реакция у меня оказывается быстрее. Резко наношу обратный крюк рукой в лицо, и скуловая кость у мужика рассыпается. Ну а второй удар выходит по инерции. Контрольный, так сказать, в челюсть.

— Уносите! — велит медиками Семен Семеныч, с недовольством поглядывая на меня. А сейчас-то что он хотел? Чтобы на этих носилках лежал именно я? Какая ему разница? — Минута отдыха, господин Вещий, и повторный бой.

Через минуту против меня выставляют сразу двоих мощных усачей. Таких вот дядей Ваней Поддубных. Но, кстати, их я тоже разделываю довольно быстро, благо у меня рефлексы быстрее. А Семен Семеныч, похоже, уходит в депресняк. У меня даже закрадывается подозрение, что этот коротышка садист, и ему просто нравится видеть экзаменуемых избитыми.

Впрочем, причина его огорчения тут же вскрывается.

— Вы свободны, господин Вещий, — вздыхает экзаменатор. — На данный момент у нас нет бойцов ранга еще выше, поэтому дальнейшую проверку спаррингом проходить