Кодекс Крови. Книга IХ - М. Борзых

* * *

Когда началась эвакуация низкоранговых магов и беременных женщин, Света ещё не понимала, что происходит. Но когда полусфера лопнула и прямо перед ней оказался мужчина в золотом доспехе с белоснежным плащом за спиной и пылающим заревом мечом, она интуитивно почувствовала, что ничего хорошего от него ждать не приходилось.

— Я очищу тебя от скверны! — прокричал рыцарь и уже замахнулся мечом, чтобы снести ей голову. Спасла её Кирана, грубо оттолкнув из-под удара и засадив нападающему в шею свой короткий меч. Фонтан крови обрызгал всё вокруг, а рядом уже возник ещё один рыцарь.

— … по одиночке их святые щиты слабее. Пропускают физический урон! — услышала Света крик жениха, заметив, как эрги приняли свои животные формы и ринулись в бой.

Недолго думая, Света подняла с земли увесистый осколок хрусталя и успела воткнуть его в глазницу шлема воину, прежде чем тот зашвырнул в Кирану комком какого-то чужого света. От него исходили волны опасности, будто сама магия лекарки противилась этому свету.

Когда тело рухнуло, заклинание всё же сорвалось в сестру жениха, замедлив её ненадолго, что позволило другому рыцарю запустить в магичку лучом розового света из камня на вершине посоха. Кирану прикрыл собой Ксандр, на ходу перекинувшись в вожака ледяных гончих и взвыв от боли. Часть его шипов на теле оплавилась под влиянием неизвестной магии. Но Ксандр, прихрамывая, в прыжке вцепился в горло нападающему, отгрызая тому голову.

Всё ещё ничего не понимая, Света интуитивно направила поток своей магии на Ксанра, подлечивая его повреждения хотя бы в части зияющих дыр на энергоканалах. Тело отрегенерирует само, если магия будет свободно циркулировать.

Чуть в стороне лекарка заметила, как крупный полоз обвивает рыцаря, пытаясь сбить с ног и оттянуть от раненной пятнистой кошки. У той был разрублен живот, а глаза уже закатывались. Самому полозу тоже приходилось несладко, его резали кинжалами, практически выпотрошив. Света дрожащими руками взяла валяющийся рядом посох, рассмотрев его заострённый конец, и в каком-то трансе воткнула палку остриём под шлем, протыкая почти не защищённое горло врага.

Лекарка попыталась сложить ладони над телом полоза для лечения, но тот уже почти не двигался, глядя на умирающую сестру.

— Очнись, королева! — рявкнул рядом принц Андрей, активируя какой-то защитный артефактный щит и прикрывая их от очередного воина с мечом. — Ты же хотела быть полевым лекарем, так лечи! Больше некому!

— Они мертвы, — прошептала Света, не узнавая своего голоса, но, оказывается, кто-то её всё же услышал.

— Погоди! Сейчас оживут! Давай же! — рыкнул барон Крысин, запуская в умерших какую-то чёрную дымку. — Ну же! Баронесса!

Сначала дёрнулся всем телом полоз, и Света, отмирая, наложила на него большую исцеляющую печать. Сил она жрала немеряно, но поднимала на ноги даже почти мёртвых. И словно наяву услышала окрик куратора Аистова: «Латай грубо и с минимальными затратами! Иначе до конца боя не доживёшь!»

Этот мысленный пинок сработал отрезвляюще.

— Давай кошку! — попросила она уже более уверенно.

Крысин кивнул, попутно запуская какую-то дрянь на ближайших рыцарей, отчего у одного из них пеплом осыпалась рука с латной перчаткой, а у другого исчезла нога ниже колена.

Спустя пару секунд пятнистая кошка-подросток открыла мутные глаза и с удивлением увидела на боку огромный шрам.

— Уходите! — крикнула Света и тут же услышала приказ любимого по кровной связи:

«Света найди Орланову, Живу и Татьяну! Оживляйте! Вы там полезней! Олег, подстрахуй их!»

Лекарка попыталась оглядеться, чтобы найти хоть кого-то, но рядом был только Крысин. Приказ Михаила он тоже слышал.

— Николай и Мира, прикрываем отход баронессы Подорожниковой в форт! Приказано разбить лазарет!

— Есть!

В этот момент Света заметила, как кистенём вспороло бок принцу Андрею.

* * *

«Они здесь! В лазарете».

Четыре слова звучали приговором. Время стремительно утекало сквозь пальцы. Выбора, по сути, не было. Я ни за что не оставлю женщин и раненных на растерзание святошам.

Хрен с ней с благодатью. Соберу со второй партии паладинов. А в том, что она появится, сомнений не было. Правда, придётся разбираться ещё с тремя центуриями. Но это лучше, чем хоронить своих. Откуда же вы взялись в крепости? Она же под тактическим щитом.

«Райо, Кирана, Ксандр, Эон! Лазарет! Задержите их, я скоро буду!»

Следом от меня разошлась ещё одна команда, но уже для эргов. На ментальном уровне я предупредил, чтобы они отступили и забрали с собой как можно больше людей. Я собирался убивать грязно, но эффективно.

В моём мире так сложилось, что существовал так называемый дуализм магий, на котором и вскормились Орден Рассвета и Орден Заката. Свет и Тьма. Белое и Чёрное. День и Ночь. Жизнь и Смерть. Полутона не признавались, а, значит, аксиома звучала примитивно, но действенно: «Кто не с нами, тот против нас!»

За что меня так люто ненавидели орденцы? За то, что я посмел совместить в себе зачатки их способностей и магию крови. Хотя…наверное, даже не из-за этого. Скорее, я был живым напоминанием Его Святейшеству Альбу Ирликийскому о его проколе, одной из самых серьёзных его ошибок. Я мог бы стать одним из его сильнейших паладинов, топить в крови целые народы во имя святой веры. А вместо этого оказался сосредоточием скверны и частенько топил в крови его легионы, защищая от завоеваний чужие земли.

Даже их проклятая печать на мои силы была ничем иным, как попыткой заблокировать мою «скверну», оставив в доступе способности к их магии.

Вот только я был всецело предан Великой Матери Крови и отправился за это на костёр.

Я хотел было сменить ипостась, чтобы сотворить задуманное, но, прикинув шансы на выживание, отказался от этой затеи. Свернув хвост в кольца, я принялся выпускать из себя с таким трудом собранную благодать Рассвета и сплетать её с проклятием тлена, скрепляя всё единственным известным мне лично универсальным клеем — собственной кровью.

Скажем так, конструкт сей был из разряда не самых надёжных в силу антагонизма сплетаемых сил. Но как доказала Кирана, такие конструкты имели повышенную эффективность именно за счёт зацикленной реакции противодействия друг другу.

Когда вокруг меня принялась восставать сфера рассветной благодати, орденцы замерли в благоговейном трепете. Ещё бы, в их картине мира сила Рассвета самолично решила наказать Кровавого, уничтожив. А мне это только было на руку. Не лезут убивать, и то хорошо, не сбивают концентрацию.

Сфера благодати все уплотнялась, напоминая мыльный пузырь. За