Белый вождь - Томас Рид

Что бы это значило? Вискарра стоял у внешнего края асотеи, откуда видна была дорога, ведущая к воротам крепости. Он смотрел туда, за парапет, и протянул руку, указывая на что-то.

Робладо, стоявший далеко от парапета, почти посередине асотеи, кинулся к коменданту и взглянул в ту же сторону. По дороге, весь в поту и пыли, галопом скакал всадник. Он был уже так близко, что Робладо узнал это лицо. Вискарра узнал его еще раньше. Это был Карлос, охотник на бизонов!

Глава XXXII

То, что сказал Карлос дону Хуану на вершине утеса, как громом поразило простодушного скотовода. До этой минуты он ничуть не сомневался, что они гонятся за индейцами. Даже то странное обстоятельство, что следы повернули назад, в долину, не раскрыло ему глаза. Он решил, что индейцы еще кого-нибудь ограбили в этих местах и преследователи услышат об этом, как только спустятся в долину.

Когда Карлос показал ему на крепость и сказал: "Она здесь! ", дон Хуан сначала удивился, потом просто не поверил.

Но довольно было еще одного слова охотника и нескольких мгновений раздумья – недоверие исчезло. Страшная правда молнией озарила сознание дона Хуана; ведь и он помнил, как вел себя Вискарра в день праздника. Тотчас ему пришли на ум и появление коменданта в доме охотника и все другие обстоятельства, и он понял, что Карлос не ошибся.

Несколько минут дон Хуан не мог вымолвить ни слова слишком мучительны были нахлынувшие на него мысли и чувства. Мучительны, как никогда. Он не страдал так даже в то время, когда был уверен, что его возлюбленная в руках диких индейцев. Тогда была еще надежда, что своеобразные законы чести, принятые у индейцев в отношении пленниц, позволят Росите избежать ужасной доли, что жених и брат успеют выручить ее. А теперь прошло столько времени! Зная Вискарру... О Господи!.. Это была ужасная мысль, она заставила молодого всадника покачнуться в седле. Он отъехал на несколько шагов, соскочил с лошади, пошатнулся и опустился на землю, охваченный нестерпимой тоской и болью.

Карлос все еще оставался на утесе и смотрел в сторону крепости. Казалось, он обдумывает план действий. Он видел часовых на зубчатых стенах, видел слоняющихся вокруг солдат в темно-синих с малиновым мундирах. До него донесся зов кавалерийской трубы, когда звонкое эхо стало перекидываться от скалы к скале. И он увидел, что какой-то человек – офицер ходит взад и вперед по асотее. Вот он остановился и заметил Карлоса...

Как раз в эту секунду Вискарра и увидел на утесе всадника, который одним своим видом так напугал его и который ему, конечно, вовсе не померещился.

– Может быть это он, злодей? – сказал себе Карлос, глядя на офицера. – Похоже, что это он и есть. Ох, если бы я отсюда мог достать его пулей!.. Но терпение, терпение! Я ему отомщу!

С этими словами он тронул поводья и отъехал к дону Хуану. Они посовещались о том, как действовать дальше. Подозвали и Антонио, и Карлос сказал ему о своей уверенности, что Росита пленница в крепости. Антонио не услышал ничего нового, он уже сам обо всем догадался. Он ведь тоже, как и его хозяин, был на празднике и его зоркие глаза ничего не упустили в тот памятный день. Он тоже заметил поведение Вискарры, и задолго до того, как путники остановились здесь, возле утеса, он нашел разгадку всему, что было таинственного и непонятного в недавнем набеге индейцев. Он знал все, хозяин мог не тратить слов на объяснения.

Но ни слов, ни времени и не тратили понапрасну. Дл этого слишком сильно бились сердца брата и влюбленного. Быть может, в эту самую минуту девушке, дорогой обоим, грозит опасность, быть может, она сейчас защищается от своего подлого похитителя, и, если они подоспеют вовремя, они спасут ее!

Эти соображения были важнее всяких планов. До и какой тут мог быть план? Не обнаруживать себя, скрываться, тайно рыскать вокруг крепости и ждать удобного случая... Какого случая? Быть может, в бесплодном ожидании пройдет несколько дней! Дней! Когда нельзя медлить ни часа, ни минуты! Не теряя ни секунды, они должны действовать.

Но как действовать? Только в открытую – ничего другого они не могли придумать. Да неужели Карлос не смеет потребовать, чтобы ему вернули сестру?

А если их встретят отказом, ложью, увертками?.. Конечно, никакого другого ответа они не получат. Эта мысль привела обоих в ужас.

Что же еще остается делать? Если во всеуслышание объявить о подлом злодеянии, это, пожалуй, поможет. Общее сочувствие будет на их стороне... А быть может, и больше того. Быть может, жители долины, хоть они и порабощены, соберутся вокруг крепости и громко потребуют... Быть может, пленницу еще можно спасти... Эти мысли нагоняли одна другую.

– А если не спасем, – сказал Карлос, скрипнув зубами, – мы отомстим за нее. Пусть мне грозит петля, все равно ему не жить, если она обесчещена! Клянусь!

– И я даю клятву! – крикнул дон Хуан, хватаясь за рукоять своего мачете.

– Хозяин! Вы оба, послушайте! – сказал Антонио. – Вы знаете, я не трус. Я вам помощник, мое оружие, моя жизнь – все ваше. Но дело это страшное. Без осторожности только зря пропадем. Надо быть поосмотрительнее.

– Да, верно, мы должны быть осторожны. Я обещал это матушке. Но как, друзья, как? Что такое осторожность? Сидеть и ждать, пока она... О Господи!

Все трое замолчали. Никто не мог ничего придумать.

В самом деле, положение было бесконечно трудное. Перед ними крепость, и в ее стенах – быть может, в какой-нибудь глухой камере – томится в плену сестра охотника на бизонов. Он знал, что она там, но как трудно будет освободить ее!

Прежде всего злодей, похитивший Роситу, будет отпираться, уверять, что ее здесь нет. Ведь если он ее выпустит, он тем самым признает свою вину. А какие доказательства может представить Карлос? Солдаты гарнизона, без сомнения, ничего не знают, за исключением двух или трех негодяев, которые помогали в этом подлом деле. И если Карлос поднимет голос, никто в городе не поверит такому обвинению против коменданта. Охотника поднимут на смех и, конечно, арестуют, и он дорого поплатится. И даже если бы он предъявил доказательства, кто из власть имущих поможет ему добиться правосудия? Военные тут – сила и закон, и жалкое подобие гражданской власти, существующей здесь, уж, наверно, предпочтет стать не на его сторону, а на сторону его противника. Ему неоткуда ждать справедливости. Свои обвинения он может подкрепить лишь такими доказательствами, которых никогда не поймут и не примут в расчет все те, к кому он может обратиться. Вискарра без труда найдет какое-нибудь объяснение следам, ведущим назад, в долину, если он вообще снизойдет до того, чтобы чтото объяснять, а обвинения Карлоса объявит бредом сумасшедшего. Никто им не поверит. Именно гнусность совершенного злодейства делает его неправдоподобным.