Если мечтают оба - Юлия Крымова

желаемое, я бы может даже не отрыла пачку, понимая, что там нет ничего полезного. А возможно, съела пару штук и почувствовала бы себя, как сейчас, самой счастливой на свете. Но муж лишь смерил меня неодобрительным взглядом и как отрезал, сказал: «Ты кормящая мать, даже не вздумай пичкать себя этой ерундой».

Стоит ли говорить, что испытала женщина с бушующими гормонами, которая получила отказ в, казалось бы, пустяковой просьбе.

Я ощутила себя маленьким несмышлёным ребёнком, который так хотел конфетку, но пришедший с работы злой папа строго сказал: «Нет». «От неё живот заболит, и зубы, и вообще это вселенское зло». На самом же деле, просто он забыл купить по дороге обещанную сладость, а идти обратно в магазин ему лень.

С улыбкой на всё лицо, наблюдаю как довольный сын, у Влада на руках, помогает делать для нас латте. Готова вечность слушать, как эти двое переговариваются между собой, решая какой сироп добавить.

Серьёзный Артём, будто перед ним стратегически важная задача и тепло улыбающийся ему Влад. Парень наглядно демонстрирует, что определённо станет хорошим отцом, и размер моей благодарности за это не вместить ни в одно «Спасибо».

Получив очередную валентинку на слое молочной пены и отпив глоток самого вкусного напитка, думаю, как я раньше жила без этих кофейных признаний?

Уныло, с одинаково ровным сердцебиением, монотонно провожая один день за другим. В моей персональной Вселенной словно лил беспросветный дождь. Было зябко, сыро и пасмурно. И только с появлением Влада на смену грозовых туч вышла радуга.

Дверной колокольчик предательски нарушает нашу идиллию, звонко извещая о посетителе.

Со словами «Привет, Владик!», в уютное счастье, царившее между нами минуту назад, просачивается рыжеволосая девушка.

Словно кто-то забыл закрыть окно, и её притянуло случайным, без спроса проникшим, уличным воздухом. Этот воздух разрушает наш комфортный микроклимат, заполняя приторными духами всё пространство и заставляя неприятно ёжиться.

Не знаю, что это — интуиция, какое-то звериное чутье, шестое чувство, но она не нравится мне с первых секунд. Внутри словно включается сирена, громко завывающая и извещающая об опасности.

Влад здоровается сухо и устремляет свои стальные глаза на меня. В них по-прежнему плещется уже привычное обожание.

В то время, как я пытаюсь уловить в его взгляде какую-то реакцию на незваную гостью, он не выдаёт никаких посторонних эмоций. Словно режущее слух «Владик» было обращено вовсе не к нему.

Девушка, на вид лет двадцати, ведёт себя по-свойски. Ничуть не смущаясь, что тут ей не особо рады, она, покачивающейся походкой, уверенно направляется к стойке.

Грациозно забравшись на стул, демонстрирует длинные стройные ноги, не забыв эффектно закинуть их одна на другую. Слишком короткая юбка задирается так, что, кажется, она и вовсе забыла её надеть. Вся при параде, с боевым раскрасом. Похоже, она вышла поохотиться, и нацелилась на моего красавца, в качестве добычи.

— Угостишь кофе? — кокетливо спрашивает незнакомка, роясь в маленькой сумочке и выкладывая её содержимое на барную стойку.

Решив наглядно продемонстрировать, что женская сумочка вмещает в себя больше, чем старая советская антресоль, она вынимает телефон, кошелёк, салфетки, флакончик духов, несколько помад, ключи. Кажется, даже фокуснику не под силу извлечь столько вещей из крошечного аксессуара.

Наконец-то, с видом будто нашла клад, но не желает делиться с государством положенной половиной, длиннющими ярко-розовыми ногтями она достаёт что-то маленькое, похожее на флешку и протягивает Владу.

— Ты так быстро убежал вчера, что забыл — разносится по залу противный, какой-то грубый, прокуренный голос.

То, как она смотрит на него, как наигранно жеманничает и проводит языком по нарисованным помадой красным губам, даёт понять — они не посторонние.

Некстати вспоминаю, что вчера он порядком опоздал на концерт. Вероятно, именно из-за этой рыжеволосой бестии.

Воображение тут же вырисовывает картинки из фильмов для взрослых, предательски намекая, чем они могли заниматься. Во мне словно просыпается Отелло, о существовании которого я никогда и не подразумевала.

Хочется выцарапать наглой девице зелёные, щедро накрашенные тушью глаза, чтобы она перестала поедать ими Влада. Хотя с наманикюриными когтями у неё это получится быстрее.

Становится слишком душно, слишком тошно, слишком тягостно смотреть, как парень молча делает кофе. Кажется, вместо воздуха, помещение наполнено углекислым газом.

Не в силах больше держаться, подхватываю Артёма на руки и спешу подальше из этой камеры пыток.

Слышу, как Влад зовёт меня, но не могу остановиться. Не могу на него смотреть. Мне надо на воздух. Туда, где смогу снова сделать вдох, где глаза перестанут печь, будто в них насыпали железной стружки.

— Юля, да стой же ты — Влад ловит меня за локоть уже на улице. Хватка настолько крепкая, что даже больно. Словно он боится, что если будет держать не так сильно — я сбегу.

Хочется возмутиться или вырвать руку, но сил нет. Их выкачали вместе со способностью трезво соображать.

— Всё не так, как ты могла себе придумать — взволновано произносит парень, разворачивая меня лицом к лицу.

— Мне не интересно — отвечаю не своим голосом.

Внутри меня будто поселился бездушный манекен.

— Тебя ждут — киваю в сторону кофейни — Тоже водил её на звёзды смотреть? — спрашиваю, нервно дергая плечом.

Влад сканирует меня своими серыми, как грозовые тучи, глазами и лишь молча отрицательно мотает головой.

— Спал с ней? — устраиваю допрос с пристрастием.

Не знаю, зачем мне эта информация и что я буду делать, получив ответ. Но вопрос срывается с языка быстрее, чем срабатывает инстинкт самосохранения.

— Спал.

Одно его слово и всё внутри обрывается. Вместо грудной клетки сердце еле-еле бьется где-то в ногах. Наверное, проще перешагнуть его, чем пытаться реанимировать.

Нет, пожалуйста, лучше молчи. Слишком невыносимо это слышать.

— Но, с тех пор как появилась ты, больше не сплю — поясняет красавчик.

— Вчера Таня позвонила и попросила собрать коляску её малому. Отец ребёнка свинтил в неизвестном направлении, узнав, что станет папой.

Вроде бы всё понятно. Влад не смог отказать знакомой и помог. Так его воспитали мама с папой. Так он приходил на помощь мне. Бескорыстно и благородно. Именно это меня и привлекло в нём. Человечность, умение сопереживать и идти навстречу. Но почему-то помутневший от ревности мозг не способен здраво воспринимать информацию. В ушах будто вата, а на глазах пелена.

— Ну, она уже нового присмотрела — всё, что сейчас могу — только язвить.

— Иди, наверное, будет благодарить. Наряд выбрала соответствующий — внутри всё закипает и меня несёт.

— Давай — давай! Чего встал? — отталкиваю его от себя.

— Одну обработал уже, вторая смена подъехала.