Звездоплаватели - Георгий Мартынов

«Для развития жизни, — сказал как-то Белопольский, — решающее значение имеет количество энергии, получаемое планетой от её центрального светила — Солнца. Процесс эволюции целиком зависит от этого фактора. Совершенно необязательно считать, что на всех планетах, на которых появилась жизнь, этот процесс должен привести к появлению существа, подобного человеку. Марс всегда получал солнечной энергии значительно меньше, чем Земля. Вполне логично предположить, что на нём эволюция шла гораздо медленнее, чем на Земле, и не привела к появлению высокоразумного существа. На Земле, которая находится в лучших условиях, чем Марс, получает больше солнечной энергии, этот процесс шёл быстрее. На Венере, которая находится в ещё лучших условиях, он должен пойти ещё скорей; и вполне вероятно, что жизнь Венеры перегонит земную. Природа бесконечно разнообразна и, как мы видим на примере Марса, приспосабливается к любым условиям».

Камов вспомнил эти слова Константина Евгеньевича, когда из окна вездехода видел всё ту же картину марсианской равнины.

Вездеход шёл к югу, в сторону, ещё не осмотренную ими. Камов решил завершить намеченную программу и один отправился в последнюю экскурсию.

— Эта поездка, — сказал он своим друзьям, — имеет больше формальный, характер. Я еду просто для очистки совести, чтобы никто не мог сказать, что мы не выполнили своего плана. Работа на Марсе окончена. Незачем понапрасну рисковать двоими.

— Одним также, — отозвался Пайчадзе.

— Ничего со мной не произойдёт, — ответил Камов. — Я не торопясь проеду километров сто и вернусь обратно. Надо же узнать, что находится на южной стороне. А если что-нибудь случится, — прибавил он, — Борис Николаевич окажет большую помощь Константину Евгеньевичу. Одному будет трудно, поскольку Арсен Георгиевич вышел из строя.

Все доводы остались безрезультатными: Камов стоял на своём. Его товарищи поняли, что спорить бесполезно, и скрепя сердце согласились отпустить своего командира одного.

Белопольский взял с Камова слово, что ни при каких обстоятельствах он не выйдет из машины.

Вездеход шёл со средней скоростью сорок километров в час, и Камов внимательно всматривался вперёд, чтобы не прозевать «болота». Местность постепенно, но заметно понижалась. Чаще попадались озёра, и растения казались здесь выше, чем в окрестностях стоянки звездолёта. Камов отметил, что заросли становились всё гуще и обширнее. Если дальше они встанут сплошной стеной, придётся повернуть назад. Продираться сквозь них было бы неосторожно. Пока ещё песчаные промежутки между растениями были достаточно велики, чтобы вездеход мог, маневрируя, идти вперёд. Кругозор был широк, и Камов не опасался внезапного нападения «ящерицы». Следов этих зверей он нигде не замечал.

Прошёл ещё час. От звездолёта его отделяло уже километров семьдесят. Пора поворачивать. Два часа нужно было на то, чтобы разобрать и погрузить вездеход. Ровно в восемь часов звездолёт покинет Марс. Очевидно, что и эта последняя поездка не даст ничего нового.

Камов остановил машину и осмотрелся кругом. Всё то же.

Включив микрофон, он сообщил на корабль, что отправляется в обратный путь.

— Я поеду другой дорогой, — сказал он. — Через час дайте маяк.

Он повернул вездеход к востоку. Обследовав местность в этом направлении на двадцать километров и не увидев ничего, стоящего внимания, Камов решительно повернул на север, к «дому».

По-прежнему внимательно, но уже без всякой надежды увидеть что-нибудь отличное от примелькавшегося пейзажа, Камов наблюдал, как за окнами вездехода сменялись хорошо знакомые, однообразные картины марсианской пустыни.

Вот промелькнуло небольшое озеро, окаймлённое пышно разросшимися кустами серо-синих растений. Само по себе оно очень красиво, но глаз не останавливается на нём. Десятки точно таких же озёр уже попадались на пути. Вот небольшая поляна, в точности похожая на ту, где они поставили памятник. Сочетание жёлтого, серого и синего цветов тоже красиво, но они видели сотни таких полян.

Параллельно пути вездехода появилась длинная цепочка отчётливо видных следов. Камов уменьшил скорость и внимательно осмотрел их. Это следы прыжков «ящерицы» — отвратительного мохнатого зверя с мордой крокодила — владыки Марса. Давно ли прошёл здесь зверь? Это определить невозможно. Может быть, сутки назад, а может быть, за несколько минут до появления вездехода. На плотном песке следы сохраняются долго. Возможно, что где-нибудь совсем близко кошачьи глаза наблюдают за машиной и длинные, согнутые, как у кузнечика, задние ноги напряглись, готовые к стремительному броску.

Сколько загадок таит в себе организм животного! Как устроен его дыхательный аппарат? Оно дышит разреженным воздухом, с очень небольшим содержанием кислорода. Ни одно земное животное не могло бы дышать здесь. Огромные прыжки зверя, бросающие его тело на двенадцать метров вперёд, требуют большой энергии. Откуда он берёт эту энергию?

А загадка «болота»? Топкая трясина, на которой тем не менее растут растения и непонятным образом держится песок?..

Много, очень много загадок предстоит разрешить науке на этой планете, жизнь которой прошла своими, отличными от жизни Земли путями.

Камов вспомнил Венеру. Там, пожалуй, меньше загадочного. По всему, что они видели за время короткого перелёта над планетой, её развитие идёт параллельно развитию Земли.

Недаром астрономы назвали Венеру сестрой Земли, а Марс — загадочной планетой.

Мысли Камова были прерваны появлением справа от его пути, на расстоянии около километра, небольшой гряды не то скал, не то холмов. Он так привык к ровной местности, что сознание не сразу восприняло необычайный вид. Холмы на Марсе! Они не могли быть песчаными. Ветры давно бы сравняли их с местностью. Значит, это скалы. До сих пор на планете не встречалось ни одного камня.

Вездеход быстро преодолел небольшое расстояние.

По мере приближения к скалам всё большее и большее волнение охватывало Камова.

Наконец-то! Наконец-то перед ним что-то, отличающееся от того, что они видели до сих пор!

Может быть, это остатки какого-нибудь сооружения разумных обитателей планеты?

Вездеход приблизился к скалам, имевшим в высоте от пяти до пятнадцати метров. Их было несколько десятков, расположенных на площади около гектара. Камов пристально разглядывал ближайший к нему камень. Похоже на биотитовый гранит. Вот почему он принял их за песчаные холмы. Бурый цвет камня сливался с цветом пустыни. Возможно, что это последние остатки горного хребта, который когда-то возвышался на этой местности. Надо как можно тщательнее зафиксировать фотоаппаратом каждую скалу. Это имеет громадное значение для науки. Может быть, это поможет земным учёным разгадать, что представляли собой эти скалы в далёком прошлом. И, конечно, необходимо взять с собой образцы этого гранита.