Вожди комсомола. 100 лет ВЛКСМ в биографиях лидеров - Леонид Михайлович Млечин

Внутри ЦК возникло недовольство действиями нового завотделом: «это удар по опытным кадрам, растеряем лучших секретарей». И члена президиума ЦК КПСС Михаила Андреевича Суслова записка Семичастного удивила.

– Вы только пришли и уже разгоняете старые кадры?

Опытные аппаратчики быстро нашли возможность избавиться от Семичастного. Пока Владимир Ефимович был в командировке, его выдвинули на самостоятельную работу – вторым секретарем ЦК компартии Азербайджана. Его на десять минут принял Хрущев, сказал несколько напутственных слов и пожелал успеха. Но это было неприятное понижение. Владимир Ефимович сильно переживал.

Всего три года Шелепин возглавлял КГБ. Эту должность Хрущев не считал достаточно важной, чтобы долго держать на ней перспективного человека. А относительно Шелепина у него были далеко идущие планы.

На XXII съезде партии в октябре 1961 года Никита Сергеевич ввел Шелепина в состав высшего партийного руководства. Во время съезда Хрущев вызвал его к себе:

– Вы достаточно поработали в КГБ. На организационном пленуме ЦК после съезда будем вас избирать секретарем ЦК.

Обновление кадров оказалось в пользу Семичастного. Шелепин сумел правильно поговорить с Хрущевым, напомнить о хорошем работнике, чьи таланты пропадают в далеком Баку. Никита Сергеевич решил, что Семичастный достаточно наказан за свои аппаратные промахи и набрался политического опыта. И новым председателем КГБ был назначен Семичастный. Никита Сергеевич напутствовал его на свой лад:

– У нас на этом посту чекистов было предостаточно. Дров столько наломали… Хватит. Нам нужен человек, который понимает, зачем эти органы существуют, и проводит политику партии. Шелепин начал расчищать, а вы продолжайте…

Новому председателю КГБ было всего тридцать семь лет. Никита Сергеевич хотел работать с людьми такого возраста, не отягощенными прошлым, энергичными, не потерявшими интереса к работе и жизни. Когда Семичастный с Шелепиным возглавляли КГБ, в стране было меньше всего политзаключенных.

А Шелепину Никита Сергеевич поручил создать в стране всеобъемлющую систему контроля. Пленум ЦК по предложению Хрущева принял решение об образовании Комитета партийно-государственного контроля – на базе комиссии госконтроля Совмина и Комитета партийного контроля при ЦК. Создавался орган с огромными, почти неограниченными, полномочиями, получивший право контролировать и партийные органы, и правительство, и вооруженные силы, и даже КГБ.

Структура Комитета партийно-государственного контроля дублировала правительство и аппарат ЦК. Комитет мог самостоятельно проводить расследования, наказывать провинившихся и передавать дела в прокуратуру и суд. Говорят, что таким широким полномочиям противились первые заместители председателя Совета министров Алексей Косыгин и Анастас Микоян, понимая, что создание нового комитета существенно ослабляет власть правительства.

Хрущев хотел, чтобы ведомство партийно-государственного контроля превратилось в разветвленную структуру, параллельную партийному аппарату. Причем эта структура в силу двойного подчинения – и правительству, и ЦК партии – выходила из-под контроля аппарата. Фактически новый комитет подчинялся только одному Никите Сергеевичу.

Прямо на пленуме, 23 ноября 1962 года, секретарь ЦК Шелепин был утвержден председателем Комитета партийно-государственного контроля ЦК КПСС и Совмина. В тот же день Хрущев заодно сделал Александра Николаевича и заместителем главы правительства, объяснив:

– Ему надо будет иметь дело с министрами, с государственными органами, и надо, чтобы он имел необходимые полномочия.

Такой набор должностей превратил Шелепина в одного из самых влиятельных в стране людей. Некоторые историки даже делают вывод, что реальная власть в стране постепенно переходила от Хрущева к Шелепину. На местах руководитель областного Комитета партгосконтроля автоматически избирался секретарем обкома и заместителем председателя облисполкома. Тем самым контролеры обретали независимость от местных органов. Работа у Шелепина в комитете считалась престижной, на роль начальников отделов и их заместителей брали первых секретарей обкомов.

Комитет партийно-государственного контроля разместился в здании на Ильинке, где после перестройки находился Конституционный суд. Создание Комитета парт-госконтроля было представлено как важнейшее событие в жизни страны. Идеологический аппарат организовал всенародный отклик. Целая группа писателей отправила Шелепину письмо, поддерживая создание «подлинно всенародного контроля, уничтоженного в период культа личности Сталина».

Комсомольский заговор?

Этот человек обладал счастливым даром сплачивать вокруг себя людей. Некоторые из них оставались его искренними поклонниками всю жизнь. Его, этого человека, в пору его расцвета и взлета стремительной карьеры за глаза называли «железным Шуриком», с намеком на железного Феликса.

Александр Николаевич Шелепин вошел в историю как человек, организовавший осенью 1964 года свержение Хрущева. Когда Никиту Сергеевича сняли со всех постов и отправили на пенсию, многие именно Шелепина считали самым реальным кандидатом на пост руководителя партии и государства.

Влиятельные и весьма близкие к высшей власти люди уверенно говорили, что Леонид Ильич Брежнев – фигура слабая и временная и скоро его сменит Шелепин. Его имя гремело. И в нашей стране, и за рубежом многие были уверены, что он вот-вот станет главой государства. Он приехал в Москву худеньким школьником поступать в институт и сделал фантастическую карьеру.

Он выиграл множество схваток, но одну, самую для себя важную, все-таки проиграл. Брежнев и его окружение постепенно оттеснили Александра Шелепина от власти. Его изъяли из большой политики. Исчезли его фотографии, перестали упоминать его имя.

Александр Шелепин был совсем другим человеком, чем Леонид Брежнев. И по характеру, и по взглядам, и по образу жизни. Если бы Шелепин возглавил страну, застоя, скорее всего, не было бы. Возможно, не было бы и перестройки. А следовательно, и Советский Союз бы не распался. Вся история нашей страны пошла бы иным путем…

В 1964 году против Хрущева выступили две влиятельные группы.

Одна – члены президиума ЦК КПСС Брежнев, Подгорный, Полянский, которым сильно доставалось от Хрущева. Вторая – недавние руководители комсомола Шелепин и Семичастный. На Шелепина ориентировалось целое поколение молодых партработников, прошедших школу комсомола. А без председателя КГБ Семичастного выступление против первого секретаря ЦК в принципе было невозможно.

Шелепин вспоминал позднее, что после пленума, на котором Хрущева отправили на пенсию, все члены президиума ЦК собрались с ним попрощаться. Все стояли. Никита Сергеевич подходил к каждому, пожимал руку. Когда подошел к Шелепину, вдруг сказал:

– Поверьте, что с вами они поступят еще хуже, чем со мной…

Шелепин тогда, наверное, только усмехнулся. Но опытный Хрущев не ошибся. Слова оказались пророческими…

Мог ли Шелепин стать первым человеком в стране?

В комсомольские годы он вырастил множество энергичных людей, обязанных ему судьбой, продвижением по карьерной лестнице. Ему были благодарны. Везде друзья Александра Николаевича. «Комсомолята» с гордостью произносили: вот у нас растет железный Шурик, он и сменит Брежнева.

Николай Месяцев, председатель Гостелерадио, бывший секретарь ЦК ВЛКСМ:

– Часто собирались у меня на даче. Но не было таких разговоров, что надо Брежнева свергать и ставить Шелепина. Я знал, что все это прослушивается или может прослушиваться. Я же сам в госбезопасности работал… Хотя были и среди нас дурачки, которые, поддав, вставали на стол и кричали: «Да здравствует Шелепин!»

Валерий Харазов,