Религиоведение. Индуизм - Альбедиль Маргарита Федоровна

С бытовой точки зрения индийская свадьба сродни стихийному бедствию. «Браки у индусов — вещь сложная, — вспоминал Махатма Ганди, которого женили в тринадцать лег. — Очень часто затраты на брачные обряды разоряют родителей жениха и невесты. Они теряют состояние и уйму времени. Месяцы уходят на изготовление одежды и украшений, на добывание денег для обедов. Один старается перещеголять другого числом и разнообразием предлагаемых блюд. Женщины, обладающие красивым голосом и безголосые, поют, нс давая покоя соседям, до хрипоты, иногда даже заболевают. Соседи относятся ко всему этому шуму и гаму, ко всей грязи, остающейся после пиршества, совершенно спокойно, потому что знают, что придет время и они будут вести себя подобным же образом».

Вот наконец жениха и невесту облачали в свадебные одежды, украшали цветочными гирляндами и драгоценностями. Жених в сопровождении близких, часто на коне, слоне, верблюде, в карете или в автомобиле, медленно направлялся к дому суженой, где его встречали ее родители. Случалось, в некоторых районах юноша и девушка до самой свадьбы не знали и не видели друг друга, и только в этот торжественный день невесте разрешалось открыть лицо.

Молодые обменивались цветочными гирляндами, и происходил обряд отдавания девушки: отец невесты соединял их руки, и они шли к украшенному помосту. Там уже было приготовлено все необходимое для совершения брачной церемонии: кокосовые орехи, цветы, рис, благовония, вода. Брахман-жрец поддерживал священный огонь, привязывал свободный конец сари девушки к шарфу, накинутому на плечо юноши, или связывал с полой его одежды и семь раз обводил молодых вокруг жертвенного огня, читая при этом мантры. Этим семикратным обходом завершалось ритуальное соединение жениха и невесты. На юге церемония была иной; у большинства дравидских народов центральное действие брачного ритуала сводилось к надеванию женихом брачного ожерелья тали на шею невесте.

Свадьбу отмечали несколько дней; помимо главной церемонии бракосочетания, эти празднества включали и другие обряды. Жених и невеста уподоблялись божественному царю и царице. Иногда на всеобщее обозрение выставляли приданое невесты, оживленно обсуждая его. Обычно в него входили одежда, кухонная утварь, латунные и серебряные блюда, ювелирные украшения, косметические принадлежности и т. п. Семья девушки устраивала праздничный стол. Это не только считалось делом чести, но и демонстрировало степень зажиточности семьи. По окончании свадьбы девушка в патриархальной общине покидала свою семью и переезжала в дом мужа.

В матриархальных общинах юга Индии были другие правила, и свадебные обряды проводились иначе. Так, у касты малаяльских наяров в штате Керала молодые в белых с золотом одеждах стояли перед светильником, одаривали друг друга нарядами и принимали благословение старших.

Время уносит всех

Как говорят индийцы, неизбежна смерть рожденного, как неизбежно и рождение умершего. В одном из древних текстов сказано: «Подобно актеру, человек какой-то миг играет ребенка; какой-то миг — юношу, погруженного в удовольствия; затем он играет то бедняка, то богача; а под конец, одряхлевший и покрытый морщинами, уходит за занавес бога смерти». Индийский обряд погребения, финальный в жизненном цикле индуиста, — тяжелое зрелище и европейцам может показаться суровым испытанием для нервной системы.

Обычно тела умерших сжигают на погребальных кострах, но иногда их хоронят в земле или погружают в воду. Перед погребением усопшего обмывают, одевают в новую одежду и привязывают к носилкам. Наилучшее время для похорон вычисляют астрологи, поэтому похоронную процессию можно встретить в любое время суток, даже очень поздно. Она направляется к месту кремации, которое обычно расположено около воды.

Иногда совершают последнее ритуальное омовение, окунув тело вместе с носилками в воду. Затем тело усопшего отвязывают от носилок, снимают одежду и укладывают его на погребальный помост головой на юг, где, по индуистским представлениям, находится царство смерти.

Тело обкладывают со всех сторон дровами, щепками и соломой. Старший сын или самый близкий родственник умершего по мужской линии берет горящий факел и, обойдя по часовой стрелке три или семь раз сложенную погребальную поленниц}', поджигает костер в изголовье.

Всем присутствующим раздают заранее приготовленную поминальную пищу, а жрец читает ведийские мантры, обращаясь к богу огня Агни с просьбой препроводить дух усопшего «путем, проторенным богами». На третий день после кремации близкие родственники умершего собирают пепел и кости и с соответствующими церемониями опускают их в реку. Как правило, тело не сгорает полностью. Оставшиеся куски вместе с золой и пеплом сгребают в общую кучу и сбрасывают в реку. Но вот, наконец, церемония завершена.

Теперь потомки усопшего до четвертого колена должны совершать поминальные церемонии. Первое поминальное угощение устраивается через тридцать дней после смерти, затем в течение первого года поминки надо устраивать каждый месяц, а потом — ежегодно. Часто родственники совершают и поминальные паломничества в определенные места, где жертвоприношения предкам, культ которых занимает в индуизме исключительно важное место, обретают особую силу.

Заветная мечта многих индуистов — умереть и быть кремированным в Бенаресе, самом священном городе на берегу Ганги, самой священной реки. Ее воды обладают такой очистительной силой, что возможность освободиться от круга перерождений достижима здесь легче, чем в других местах Индии. Но это удовольствие дорогое, а потому доступно далеко не всем. Но Ганга принимает в свои мутные воды прах всех, умерших на ее берегах. Хоронят в ней и тела адептов других религий, а также младенцев и животных: их опускают в реку целиком, не сжигая, привязав камни. Но веревки сгнивают, и тела всплывают на поверхность воды. Однако это никого не шокирует.

Любопытно, но факт: несмотря на то, что воды этой реки сегодня загрязнены в том числе и городскими стоками, в Бенаресе редко возникают эпидемии. Ученые объясняют это тем, что воды Ганги обладают поразительной способностью к самоочищению, механизм которого еще полностью не выяснен. Во всяком случае, бактериологи установили, что вибрион холеры погибает в этой реке через пять часов, хотя в обычной воде может существовать в течение недель. Предполагают, что бактерицидность воде придают растворенные в ней минеральные соединения.

Но, пожалуй, индуисты объясняют необычные свойства своей священной реки иначе…

Заключение

Завершать эту книгу сложно, потому что я с трудом представляю себе человека, нашедшего в суете нашей жизни время и силы прочесть ее всю от корки до корки. Такого читателя я могу лишь поблагодарить за совместный труд непростых размышлений об индуизме. Надеюсь, не без пользы провел время и тот, кто просто пролистал книгу, задерживаясь на некоторых страницах; может быть, и он вынес из нее что-нибудь интересное для себя.

Хочется надеяться также и на то, что книга не получилась похожей на палеонтологические разыскания с обилием сложных и экзотических санскритских терминов и не оставила впечатления, будто все индуисты — прирожденные философы или исполненные религиозного рвения фанаты.

Нет, индуизм — пестрый, живой и бесконечно разнообразный мир, такой же ускользающий, как сама Индия. Каждый найдет в нем пищу и для глубоких раздумий, и для удовлетворения любознательности, а если захочет, то и извлечет определенные уроки. А их может быть немало: Индия и индуизм, как никто другой, способны научить многому.

Поэтому завершая книгу об этой удивительной религии, мне хочется вспомнить старую легенду об одном тщеславном, а на самом деле самоутверждающемся радже. Однажды он так возгордился, что сравнил себя с Богом. Он созвал всех ученых мужей своего царства и задал им вопрос: «Кто более велик — я или Бог?» Ученые мужи испугались и попросили время для раздумий. Им не хотелось ни Бога гневить, ни радже перечить.