Ошибка Выжившего 2 - Лемор

это уже частности. Недостатки есть у всех, на то мы и люди, что можем принимать их и как-то жить дальше.

Кажется, мои размышления понесли меня опять куда-то не туда.

— Но это не собеседование, — вскинул я бровь. — А допрос.

— Босс, не хочу вас расстраивать, — вклинился Редди, — но для вас любое собеседование — это чей-то допрос. Или пытка. Скорее, пытка, Мистер Фишер.

Я задумчиво потёр подбородок. Технически, я никого особо и не пытаю. Не то чтобы не хотел, просто не мой профиль. Обычно ограничиваюсь знакомством с друзьями. Сразу, можно сказать, посвящаю в ближний круг.

— На собеседовании после пытки у будущих сотрудников есть хотя бы шанс получить работу. Здесь шансов нет, Ред.

— Редди-Пинкл, босс!

Голова уродца взорвалась.

Но, в общем-то, объяснить чувство дежавю было не так уж и сложно: мы вновь оказались в мире тени, в уже привычном стабильном пространстве, которое с прошлого раза приобрело намного больший объём и… вес. Шеди не терял время зря, развиваясь вместе со мной. Пространство казалось удивительно стабильным, всё меньше вещей говорило о том, что это не физический мир.

Да и, чего уж, это место становилось всё более… затопленным. Мы все были поражены океаном, и моя тень, будучи частью меня — особенно. Скажем так, в чистой тени сила океана ощущалась так, будто я по колени зашёл в воду. Здесь же, в этом пространстве внутри тени, вода уже была по самую шею.

Учитывая же наличие моих художеств и меня самого…

В каком-то смысле, мы уже и не в тени. Слишком тонкая грань.

— Мне кажется, или я что-то забыл? — сделал я задумчивое лицо, стукнув тростью. Кожаное кресло было удивительно комфортным и реалистичным. Почти. — Ах да. Кажется, здесь где-то должен был быть Френк. Где мой друг?

Шеди, вздрогнув всей своей сущностью, распространил помехи в пространстве, заставив меня поморщиться. Покосился на одну из абстрактных картин.

— И зачем ты сожрал моего друга, дружище? Разве ты не слышал поговорку про то, что друг моего друга — мой друг?

Картина дрогнула. В голове поднялся шепот, но он уже не был настолько неразличимым. Нет, вполне понятный, разборчивый, наполненный многочисленными противоречивыми эмоциями, чувствами, мыслями и прямыми желаниями, в которых сущность твари и заключалась.

Я прикрыл глаза, всё ещё испытывая определённые трудности в том, чтобы оперировать такими объемами абстрактной чистой информации, из-за которой простой человек тут же сойдёт с ума, не сумев осознать то, что против воли слышит, видит и чувствует.

Открыл глаза.

— Святая Мария… Ясно, — констатировал скорбно я. Всё же, хотел того или нет, он мне немного помог освоиться с силой моего сознания, да и память про его альтернативную версию заочно подарила инопланетной жиже несколько баллов.

Всё же, даже я бываю сентиментальным.

— Френк уже давно не хотел жить. Наверное, так будет лучше.

Судя по тому, что я ощутил от своих добровольно-принудительных подчинённых, любая смерть была бы лучше той, через которую пришлось пройти моему дружбану из другой ветви, но свои мысли они так и не выразили, из-за чего вопрос можно было считать закрытым. Сосредоточил внимание на, как бы странно это не звучало со стороны, аквариуме.

Совсем небольшой аквариум, наполненный водой, который мои подопечные услужливо положили на небольшой коврик напротив меня.

— «Кукольный Ангел», — хмыкнул я. — Разве я не говорил, что моя мечта обернётся для тебя кошмаром? Кстати говоря, у меня тут возник один ма-а-аленький вопрос. Мне вот просто интересно, разве вы не понимаете, что своими действиями разбудите Немое? Зачем вы создаёте мне дополнительную работу?

Ладно если речь идёт про какое-то мелкое хулиганство. Но когда такие вот ублюдки начинают массово устраивать беспорядки и появляется не иллюзорный шанс привлечь внимание метафизического сознания — что у них на уме?

— Босс, я не помню, чтобы вы что-то говорили про кош…

Голова Редди опять взорвалась.

Я вздохнул.

Всё же, я работаю с идиотами. Почему-то мне кажется, что у Мистера Стивенсона частенько возникают те же самые мысли. И вновь накатило чувство дежавю.

Взгляд маленьких глазок рыбки был полностью осознанным. При этом рыбка уже успела успокоиться, явно задумавшись над тем, что я говорю. Признаться, она меня смогла немного удивить:

— Моя душа не смогла дотянуться до осколка Атланта, Феликс. Немногие способны на это.

Рыбка, заговорившая медленным, старческим голосом, вызвала у меня улыбку: со стороны это выглядело, по меньшей мере, забавно.

— Какой разговорчивый, — довольно сощурился я. — Но меня больше интересует Немое, ублюдок. Зачем ты, сохраняя свой разум, оказался таким шумным? Не смей мне говорить, что для исполнений чужих желаний. Ты сам понимаешь все последствия пробуждения Тёмного Бога.

Кукольный Ангел засмеялся слабым, старческим смехом.

— Как я пытаюсь принести счастье несчастным людям, так и пытаюсь принести счастье Немое.

Я ненадолго задумался. Честно говоря, информация немного сбила меня с толку. К счастью, сами слова твари были подкреплены образами, которые я более чем улавливал, лучше осознавая смысл того, что мне пытаются донести. Всё ещё не полностью, к сожалению.

— Ты совсем идиот? — наклонил голову я. — Зачем тебе провоцировать и уж тем более пробуждать Немое? Мечта этого существа поглотит тебя, и ты сам это понимаешь. Весь этот мир. Конец света.

Очередной.

— Не все ошибки можно исправить, — жалостливо проговорила рыбка.

Я нахмурился, уловив какой-то совершенно странный смысл в словах ублюдка.

— Это не ответ.

— Это ответ, осколок Художника Бездны.

— Босс, кажется, он тоже ваш фанат, — тихо прошептал Редди. — А вы и правда довольно известная шишка в Бездне, да? Возможно, если вы дадите ему автограф, как и тем ведущим, то он окажется более разговорчивым!

Пит и Шеди дружно закивали.

Меня всего аж перекосило.

— И вновь «Бездна», — вздохнул я, облокотившись на кожаное кресло. — Неужели все в океане видят в нём лишь Бездну?

Рыбка уже хотела было ответить, но вместо этого задумалась.

На самом деле, опыт общения с относительно здравомыслящей тварью, которая умеет внятно отвечать на прямые вопросы, оказался удивительно комфортным, не считая некоторых нюансов. Если так подумать, чем больше времени проходило и чем больше существ произносило вместо такого простого и понятного слова — «океан», слово «Бездна», тем сильнее это меня злило. Да, в каком-то смысле это было идеальным описанием места, где исполняются все желания, и ничего хорошего в океане действительно не было, особенно — сейчас.

Но даже так у меня возникало стойкое внутреннее непринятие. Самое паскудное, что сейчас я уже даже не мог сказать, полностью ли мне это навязал Мистер Стивенсон, или лишь частично. Или он даже и