Марсианка Подкейн. Космический патруль - Роберт Хайнлайн

Миссис Грю ласково улыбнулась.

– Милая Подди, ты совсем еще маленькая, и головка у тебя полна всякой патриотической чепухи. Сенатор сделает именно то, что я от него потребую.

– А вот и нет! Если вы убьете Кларка…

– Помолчи, дорогая, или мне придется влепить тебе пару пощечин, чтобы ты научилась слушать старших. Я вовсе не собираюсь убивать твоего брата…

– Но вы же сказали…

– ТИХО!!! Этот абориген не понял и половины из того, что я сказала. Он понимает лишь несколько слов на торговом орто, на целую фразу у него мозгов не хватит. Вскоре я прикажу достать Кларка из бака и ты сама увидишь, как он будет ползать на брюхе и умолять мистера Фрайза сделать все, что я от него хочу. – Она ласково улыбнулась. – Теперь поговорим о патриотизме. Тебе вдолбили, будто он сильнее инстинкта самосохранения. А такой прожженный политикан, как твой дядя, знает, что это всего лишь абстракция, и не придает ему особого значения. Его волнует другое: если он сделает по-моему, он кончится как политик. Но он все-таки сделает. Ведь так, сенатор?

– Мадам, – отозвался дядя Том с легким пренебрежением, – я не вижу смысла в этой дискуссии.

– Я тоже. С вами я буду говорить на другом уровне. А пока я объясняю Подди что к чему, вам придется послушать. Так вот, милочка, твой дядя – сильный и упорный человек, он не может просто так угробить свою политическую репутацию. Чтобы заставить его танцевать под мою музыку, нужно дергать за определенные ниточки. Я уверена, что ты – одна из главных ниточек.

– Я вам никакая не ниточка!

– Хочешь пощечину? Или предпочитаешь кляп? Ты мне нравишься, Подди, и мне не хотелось бы применять к тебе грубые методы. Так вот, ниточка – именно ты, а не твой братец. Конечно, твой дядя делает вид, что любит вас обоих одинаково – подарки на Рождество и все такое прочее, – но ведь совершенно очевидно, что твоего брата любить не за что. Такого даже родная мать возненавидит. А вот тебя сенатор любит, и намного сильнее, чем хотелось бы ему самому. Так что твоего брата обрабатывают лишь для того, чтобы сенатор понял, каково будет тебе на месте Кларка. Кстати, ничего с ним не случится, разве что оглохнет, Сама видишь, сенатору некуда деться. Придется ему говорить на конференции именно то, что я хочу.

– Она задумчиво посмотрела на дядю Тома. – Я еще не решила, сенатор, какой способ лучше. Вы, конечно же, согласитесь сотрудничать с нами, но мне хотелось бы, чтобы вы не забыли об этом. Политики хорошо умеют забывать то, что обещали. Не стоит ли послать с вами Кларка, чтобы вы лучше помнили, или лучше оставить его здесь и работать с ним каждый день понемногу… на глазах у Подди? Чтобы она ясно видела, что будет с нею, если в Луна-Сити вы начнете выкидывать фортели. Как вы полагаете, сэр?

– Мадам, этот вопрос не имеет смысла.

– Отчего же, сенатор?

– Оттого, что без детей я не полечу в Луна-Сити.

Миссис Грю фыркнула.

– Оставьте браваду для предвыборной кампании, сенатор. А сейчас, – она посмотрела на старинную брошь с часами, приколотую к ее могучему бюсту, – пора прекратить этот грохот, пока у меня голова не разболелась. Тем более что ваш племянник, сенатор, надо думать, его уже не слышит.

Она на диво легко встала и вышла из комнаты.

Грохот вдруг прекратился. Это было так неожиданно, что я подпрыгнула бы, если могла.

Дядя Том повернулся ко мне.

– Ах, Подди, Подди, – мягко проговорил он.

– Дядя Том, – ответила я, – не вздумай уступать этой гадине!

– Я просто не могу уступить ей, Подди. Ни на йоту. Ты понимаешь?

– Ясно, понимаю! Но почему бы тебе не схитрить? Наобещай ей что угодно, выберись отсюда и вытащи Кларка, а потом вы сможете вызволить и меня. Я продержусь, честное слово.

– Милая Подди… милая Подди, – сказал дядя Том каким-то странным голосом. – Знаешь… здорово похоже… что это конец. Крепись, дорогая моя, не бойся.

– Честно сказать, у меня в этом мало опыта. Но я попробую. – Я, конечно, боялась, но не по-настоящему разве можно испугаться, если рядом дядя Том, пусть даже он пальцем шевельнуть не может. – Дяди Том, а что ей от тебя надо? Она что, фанатичка какая-нибудь?

Мне ответил веселый утробный смех миссис Грю.

– Фанатичка, подумать только! – Она ласково потрепала меня по щеке. – Никакая я не фанатичка, милая Подди, и политике не придаю особого значения, впрочем, как и твой дядя. Много лет назад когда я была молода и красива, – тебе никогда не быть такой красоткой – я поняла, что лучший друг девушки – деньги. Вот я и работаю. – Туг она обратилась к дяде Тому. – Сенатор, мальчик, похоже, оглох, но точно сказать трудно: он сейчас без сознания. Позже мы это выясним, а теперь мне хочется вздремнуть. Надеюсь, и вы не против небольшого отдыха.

Она позвала Булавоголового и тот отнес меня в эту комнату. Я здорово испугалась, когда он поднял меня, но тут же обнаружила, что могу слегка шевелить руками и ногами. А кололо в них просто нестерпимо! Я слабо подрыгалась, но, ясно, без малейшего толка. Итак, меня засунули в эту комнату.

Чуть погодя наркотик перестал действовать, и я почувствовала себя совершенно нормально, если не считать легкой дрожи.

Вскоре я убедилась, что Титания – отличный сторож, и с тех пор не суюсь к двери, а левая рука у меня здорово болит и даже, кажется, опухает.

Я обследовала комнату. Пусто. Кровать с матрацем, но без белья; собственно, оно и ни к чему в таком климате. Откидной столик и прикрепленный к полу табурет рядом с ним.

Светящиеся трубки под потолком. Я обыскала всю комнату, как только убедилась, что Титания – не просто симпатяшка с прозрачными крылышками. Было совершенно ясно, что миссис Грю или тот, кто оборудовал эту комнату, не оставили здесь ничего, чем можно было бы одолеть Титанию. Мне не оставили ни плаща, ни сумочки.

Особенно я жалела о сумочке: у меня в ней масса полезных вещей. Пилка для ногтей, например. С нею в руках я, пожалуй, схватилась бы с кровожадной феюшкой. Но что толку сожалеть?

Я обнаружила еще кое-что: раньше в этой комнате держали Кларка. Здесь оказалась его сумка. Я непременно обнаружила бы, что ее нет в номере, если бы не разнюнилась прошлым вечером и не оставила дядю Тома заканчивать обыск в одиночку.

В сумке были вещи, довольно необычные для рыцаря, отправившегося освобождать плененную деву: три тенниски, две пары шортов, пара обуви, логарифмическая линейка и три книжки с комиксами.

Я не удивилась бы, обнаружив портативный огнемет или компоненты для изготовления взрывчатки, – это было бы вполне в духе Кларка. Похоже, что Кларк, несмотря на весь свой ум, еще сущий мальчишка.