Драконья гавань - Робин Хобб

— Ты безумен, — тихо проговорил Лефтрин.

— Вовсе нет, — улыбнулся охотник. — Как только он покончит с оленем, его начнет клонить ко сну. Я с самого начала рассчитывал на подобную возможность и как следует подготовился. Я распорол оленю брюхо и туго набил валерианой и маком, прежде чем угощать серебряного. Думаю, дозы хватит, чтобы свалить с ног дракона. Скоро мы узнаем наверняка.

Охотник плотнее запахнул куртку от ветра и дождя и ухмыльнулся Лефтрину.

— Я этого не сделаю. Безнаказанными мы не уйдем, и я просто этого не сделаю.

— Да запросто уйдем. Я уже все продумал. Дракон уснет, а мы позаботимся о том, чтобы сон оказался вечным. Затем за час-другой мы тихонько отрежем самые ценные части. Перетащим на борт «Смоляного» и отчалим вниз по реке. Сегодня же ночью.

— А хранители и остальные драконы?

— В такой ветер и дождь? Они ничего не заметят, пока мы не уйдем, а затем окажется, что все их лодки пробиты. Сомневаюсь, что они еще когда-нибудь объявятся.

— Но что мы скажем людям в Трехоге?

— Мы там даже не остановимся. Быстро, как ветер, пройдем вниз по течению, а затем вдоль побережья до Калсиды. И там ты заживешь со своей дамой, как король. Я же видел, как ты на нее смотришь. В этом раскладе ты, по крайней мере, ее получишь.

— О чем это ты?

— О том, что в случае отказа ты потеряешь все. Я расскажу драконам и хранителям, как ты уничтожил кокон, чтобы добавить своему драгоценному баркасу диводрева. Твоя команда явно с тобой в сговоре. Они-то ведь знают, как мало на самом деле трудятся, чтобы судно двигалось вперед. Сомневаюсь, что драконы скажут тебе спасибо, узнав, как ты прикончил одного из них ради собственной выгоды. Мне казалось, они подобного не одобряют. И твоя хорошенькая рыжая дамочка, вероятно, заподозрит, что ты вовсе не так благороден, как ей казалось. Даже лжив. Коварен, если я правильно поверну дело. Так что, как видишь, ты можешь вместе со мной забить одного безмозглого, никому не нужного, чахлого дракончика, чтобы вместе со своей дамочкой и командой отправиться навстречу сытой и беззаботной жизни в Калсиде. Или можешь заупрямиться, и я разоблачу тебя и отниму все, что ты имел или надеялся заполучить. — Охотник улыбнулся, вглядываясь в пелену дождя, и добавил: — Когда все на тебя ополчатся, не удивлюсь, если и твой корабль, и дама достанутся мне. Я потратил немало вечеров, чтобы снискать доверие и дружбу хранителей, пока ты впустую тратил время, ухаживая за своей ветреницей. И я подозреваю, что найду союзника в лице того щеголя из Удачного. Или ты и дальше будешь притворяться, будто все вы чисты и невинны?

Дракон наклонил голову и сомкнул пасть на грудной клетке оленя. Его зубы сомкнулись, круша кости. Он принялся жевать, перемалывая остатки туши. Лефтрин шагнул к серебряному, собираясь вмешаться. Тот зарычал на него, не выпуская мяса из пасти. Лефтрин побледнел и отшатнулся назад — больше от вони, чем от испуга.

— Увы, он тебе не доверяет, — ехидно посочувствовал Джесс. — Не думаю, что он позволит себя спасти. Проклятая тупая ящерица. Похоже, мы договорились, кэп. Как только он заснет, приступаем к разделке. А я пока что позабочусь о лодках.

Чтобы вывести Лефтрина из себя, хватило бы одной самонадеянности этого негодяя, даже если бы тот не угрожал всем его мечтам. Когда охотник проходил мимо капитана, тот развернулся и бросился на врага. Он выбьет из него дух и скормит дракону.

«Бедный Джесс. Должно быть, он чем-то раздразнил туповатую зверюгу. Нельзя же винить дракона за то, что он дракон, Элис».

Но Джесс развернулся ему навстречу, сверкнув белыми зубами в радостном оскале, с блестящим клинком в руке.

Синтара оторопело взирала на двух человечьих самок. И что же это значит — то, как они цепляются друг за друга и вместе льют слезы? Это не было ни охотой, ни дракой, ни брачными играми — вообще ни одним из видов осмысленной деятельности, какие она способна назвать. Драконице захотелось, чтобы они немедленно прекратили.

— Кто-нибудь из вас принес мне еду? — требовательно спросила она.

Тимара отстранилась от Элис и утерла мокрое лицо рукавом.

— Сегодня я не смогла пойти в лес. Но охотники, кажется, наловили рыбы.

— Я уже съела то, что Карсон назвал «моей долей». Ничтожно мало.

— Наверное, я могла бы пойти и…

— Тише! — прикрикнула на нее Синтара.

Она что-то услышала, далекий шум, похожий на рев ураганного ветра. Еще она почуяла страдание и гнев серебряного дракона. Как обычно, его мысли были нечетки, но что-то его встревожило.

— В чем дело? — рявкнула она ему и заодно всем остальным.

Теперь звук сделался громче, и даже люди расслышали его.

Тимара повернула голову и закричала. Элис вцепилась в нее, озираясь в поисках источника шума. Рев приближался, однако драконица не замечала, чтобы усилился ветер или дождь. Звук делался все громче, в нем слышался какой-то скрежет, смешанный с треском и щелчками.

— Это река! Она разлилась! — проревел у нее в мыслях Меркор, и вместе с предостережением в сознание Синтары хлынули древние воспоминания.

— Летим! Надо держаться над водой! — протрубила она, поскольку на миг забыла, что является драконом лишь наполовину и прикована к земле.

Темнота не могла полностью скрыть опасность. Синтара посмотрела вверх по течению и увидела белое кружево на сером гребне и опрокидывающиеся с него стволы вырванных с корнем деревьев.

— Бежим к лесу! — прокричала Тимара, но только драконица сумела расслышать в грохоте воды ее тонкий голосок.

Обе ее хранительницы, держась за руки, бросились бежать.

— Слишком поздно! — рявкнула на них Синтара.

Она вытянула шею, схватила Элис за плечо и сбила с ног. Та завопила. Драконица не обратила на крик ни малейшего внимания, изогнула шею и забросила женщину себе на спину, между крыльев.

— Держись крепче! — велела она.

Тимара еще бежала. Синтара кинулась за ней.

И тут ударила волна.

Это была не просто вода. Ее сила выворачивала со дна валуны и обдирала с берега песок. Старые топляки мешались с только что вырванными из земли деревьями. Синтару сбило с ног и протащило вперед. Бревно ударило по ребрам, опрокинув ее набок. Пенящаяся вода неуклонно волокла ее вниз по течению и на какой-то миг захлестнула драконицу с головой. Она решительно поплыла туда, где, как она надеялась, должны были остаться поверхность и берег. Кругом царил хаос, вода и тьма. Драконы, люди, лодки, бревна и камни смешались в потоке. Синтаре удалось высунуть голову из воды, но мир вокруг осмысленнее не стал. Она кружилась в течении, отчаянно плеща лапами. Берега видно не было. Река вокруг текла белизной под ночным небом. Драконица мельком заметила огни «Смоляного», увидела пустую лодку, застрявшую в густых ветвях упавшего дерева. Громадное бревно, послужившее сегодня основой для костра, проплыло мимо, все еще дымясь и мерцая угольями.