Муза для темного мага - Анна Сергеевна Платунова

академии магии, на форзаце, большими буквами напечатано предупреждение: «Внимание! Магическое истощение! Не упусти симптомы!»

Частенько случалось так, что студенты, еще не умевшие рассчитывать сил, доводили себя до госпитализации, зачерпнув слишком много магии из резерва. Первым делом возникало острое чувство голода. Затем начинались приступы головокружения. Сердце начинало работать с перебоями, отчего синели губы и ногти. Если на этой стадии ничего не предпринять, дело могло закончиться гибелью.

Конечно, у каждого мага в аптечке находилась восстанавливающая настойка на экстренный случай. Отдача от нее – ой-ой, как от тяжелого похмелья, но лучше уж несколько часов помучиться от головной боли, чем отправиться на тот свет.

Лунки ногтей Вэлианта были синюшными, и губы тоже стремительно синели. Мы с луксуром Таэром переглянулись, одновременно заметив неладное.

– Ты что сделал, придурок? – рявкнул он. – В тебе магии – с наперсток! Зачем ты ее потратил и, главное, куда?

– Не твое дело, – прошипел Вэйл, привалившись к спинке кресла.

Мы с темным магом вскочили на ноги.

– Вэйл, не вздумай отключаться! Шайни, дай ему пощечину, да как следует, я разрешаю!

Ударить Вэлианта у меня рука не поднялась, но я взяла лицо целителя в ладони и принялась массировать виски, удерживая в сознании.

– Восстановитель дома есть? Быстро отвечай!

У Вэлианта хватило сил только покачать головой.

– Идиота кусок, а не целитель! Так, ладно… Шайни, побольше сахара в чай и пои его маленькими глотками.

Точно, сахар поможет продержаться! Я, рассыпая сахарный песок по столу, вытряхнула порядочную горсть прямо из сахарницы в чашку, размешала и поднесла ложечку к трясущимся губам Вэйла. Тот послушно отхлебнул, видать, и сам перепугался своего состояния.

– У тебя должен быть настой наперстянки, настой лаврового листа, зелье четырех стихий… – перечислял луксур Таэр составляющие восстановителя. – Вряд ли есть отвар жильника, но обойдемся без него.

– В саквояже… – прошелестел Вэйл. Ему совсем поплохело.

– Шайни, будешь моими руками!

– Я и так всегда ваши руки, – проворчала я – всегда начинала ворчать и бурчать, когда волновалась.

Темный маг выплеснул чай из своей чашки прямо на пол, а я вывалила на диван содержимое медицинского саквояжа, разыскивая нужные ингредиенты. Внутри все дрожало, ноги сделались ватными, но руки действовали уверенно.

– Пять капель наперстянки, – отрывисто командовал луксур Таэр, включив знакомый мне преподавательский тон. – Десять капель настойки лаврового листа. Не волнуйся, если ты немного перельешь. Две чайные ложки стихийника. Теперь добавь магии. Чуть-чуть. Вот так. Молодец, Шайни.

В воздухе повис терпкий, резковатый аромат восстановителя. Теперь, ко всему прочему, я умею составлять некромантские зелья! Что следующее на очереди?

Я влила лекарство в рот Вэлианта. Половина пролилась мимо, потекла по подбородку, по вороту халата. Ничего, лишь бы этот дуралей очухался! Зачем он использовал магию? И ведь не признается теперь в этой глупости!

После третьего глотка луксур Арлиен выпрямился и повел плечами, растер лицо. У меня от сердца отлегло – фух, кажется, пронесло.

– Оставьте меня одного, – тихо попросил он. – Мне нужно прийти в себя. Спасибо, Шайни.

На самом деле благодарность от Вэлианта прежде всего заслужил луксур Таэр, но он лишь негромко хмыкнул, понимая, что не дождется персонального «спасибо».

– Ты ошибаешься, – крикнул луксур Арлиен в спину темному магу, когда мы уходили. – Магии во мне не с наперсток!

– С два наперстка? – не повел и бровью маг-призыватель. – С три? Я думал, ты давно забросил эти игры. Если что-то не дано – оно не дано. Смирись.

– Напыщенный индюк! Ты ничего не понимаешь!

– Глупый мальчишка!

– Как вы мне оба надоели! – в сердцах бросила я, и выйдя из квартиры первой, с силой захлопнула дверь.

Глава 42

Мы с темным магом сидели в кэбе на противоположных краях скамьи и смотрели в разные стороны. Я кипела от гнева и никак не могла успокоиться.

– Чья-то страстная мечта не должна быть поводом для осуждения! – Негодование все же выплеснулось наружу. – Вэйл сглупил, конечно, растратив магию, которой у него и так немного. Но растратил наверняка на благое дело. Не знаю, что там случилось на ночном вызове… Но вы! Как вы могли!

Темный маг не ответил. Он будто и не слышал моей возмущенной тирады и продолжал безразлично пялиться в окно, чем бесил неимоверно.

Не зря Силь тысячу раз предупреждала меня, чтобы я контролировала слова, которые иногда слетают с губ буквально помимо воли. Моя честность прорвала заслоны, установленные разумом, и вот уже прямолинейная Шайни лупит правду-матку.

– Если так обращаться с людьми и дальше, вы умрете в одиночестве, никому не нужный, всеми ненавидимый! Вы оттолкнули всех друзей своим ужасным характером! Рассорились с Миком, а ведь когда-то были приятелями. Оскорбляете Вэлианта, а ведь он не бросил вас, лечит, хотя, уверена, с трудом выносит ваше общество!

«Из-за вашей несдержанности случилось несчастье с Викторией!» – чуть было не брякнула я, но вовремя прикусила язык. Вместо этого я выпалила:

– Понятно, почему Вэйл смеялся, узнав о Ларсе-приблудыше. Вы действительно как дикий. Дикий кот, которого невозможно приручить!

Луксур Таэр резко развернулся ко мне, припечатал разъяренным взглядом. Губы искривились в злой и болезненной усмешке, лицо пылало от бешенства. Я отпрянула, испугавшись: не ожидала, что он так взбеленится от моих слов.

– Вэлиант смеялся по другой причине, камми Луан, – прошипел темный маг, пока я мечтала просочиться сквозь стену, но только вжималась в обивку экипажа все сильнее. – Чтобы больше не возникло вопросов, я поясню.

На его шее дернулся кадык.

– Моя мать служила в доме моего отца, они не состояли в браке. Не знаю, любила ли она его или уступила притязаниям, но не ошибусь, если скажу, что отказать моему отцу было невозможно ни тогда, ни тем более сейчас. Он оказался столь великодушен, что разрешил беременной женщине остаться до родов в доме.

Я с трудом глотала воздух, вдруг сделавшийся очень густым. Откровенность за откровенность. Чужая тяжелая тайна грузом ложилась на мои плечи. Что же, сама напросилась.

– В одну из летних ночей я появился на свет на черной половине дома, в отдаленной комнате, чтобы крики моей матери не могли смутить слуха благородных господ. Утром, едва придя в себя, моя мать навсегда ушла, не оставив записки, не дав мне имени, возможно, и не взглянув на прощанье. Я ее не осуждаю.

Темный маг говорил и не отводил взгляда от моего лица.

– Как она могла вас бросить?.. – прошептала я.

– А как она могла не бросить? – вздернул бровь луксур Таэр. – Незаконнорожденный ребенок – клеймо и обуза. Без меня она могла начать новую жизнь.

Незаконнорожденный. Это