Свалка (СИ) - Денисов Константин Владимирович

– Скажи.

– У меня хорошее предчувствие. Я им почему-то верю. Может я дура последняя, но верю и всё.

– Я тоже, и очень этого боюсь. Боюсь, чтобы другим не пришлось расплачиваться за моё доверие.

– Но мы решаем единогласно, что ввязываемся в это, идёт? Чтобы потом никто из нас не говорил, что я на самом деле думал что не стоит…

– Разумеется! Это общая ответственность. Легче спрятаться и не использовать шанс. Но мы потом себе этого не простим.

Дальше они бежали молча, обдумывая произошедшее.

Уже рассвело и почти все проснулись, потому что даже в спальнике на бетоне было спать не очень комфортно. А они, за последнее время, привыкли спать в кроватях. Теперь опять приходилось приспосабливаться к походной жизни.

Только они принялись по новой разводить еле тлеющий костёр и кипятить воду, как вдалеке показалась довольно большая группа. Они шли быстрым шагом и, было видно, что несли носилки.

Четверо несли носилки, четверо шли рядом, плюс знакомые им уже брат с сестрой впереди. Когда они приблизились, Лиана сказала:

– Не останавливайтесь! Время дорого! Вас проводят две вот эти милые девушки, их зовут Крис и Сюз, – она указала рукой на каждую, – А вы, девчонки, – добавила она уже обращаясь к ним, – когда определите пациента в регенератор, привезите ребятам на берег поесть, ладно? Хлеб, главное, не забудьте, пускай полакомятся.

Те кивнули и пристроились к процессии. Когда они проходили мимо, удалось разглядеть кто лежит на носилках. Парнишка был накрыт до подбородка, но лицо выглядело очень плохо. Он был без сознания, невероятно и неестественно исхудавший, так, что кожа натянулась на череп и скулы и приобрела коричневатый оттенок. Он вообще не выглядел живым, больше походил на мумию.

У Лианы шевельнулась мысль, что может быть уже слишком поздно. Что они ему уже не смогут помочь. Но попытаться, наверное, всё же стоит. Это сильно поможет наладить доверительные отношения с этим племенем. Хотя, если он у них умрёт, может и сильно испортить.

Процессия двинулась дальше, остался только Беш.

– Он плохо выглядит, – сказала Лиана, – боюсь, как бы не было поздно. Мы всё равно попытаемся, но чуда не ждите.

Беш кивнул.

– Выбора всё равно нет. Если ничего не сделать, он умрёт.

– Ну что, идём?

– Да, только сомневаюсь, что у вас получится поговорить. Но это уже сами разбирайтесь.

– Договорились.

Они двинулись по дороге в ту сторону, откуда пришла процессия с носилками.

– А почему вы не живёте в городе? Слишком опасно?

– Да теперь уже, может, и нет, но это для нас запретная зона. Вы же там были, можете догадаться почему.

– Трупы на улицах…

– И в домах. Там и наши родители. Сначала было и правда слишком опасно, и это место решили считать запретным. Священным если хочешь.

– Ясно. Мы сейчас идём в селение, или встреча будет где-то в другом месте?

– У нас нет никакого селения.

– А где же вы живёте?

Беш секунду подумал, стоит ли говорить, но потом решил, что скрывать теперь уже смысла нет.

– У нас домики на деревьях, разбросанные по лесу. Так, нас нельзя уничтожить сразу.

– Это тоже ваша предводительница придумала?

– Да. Я же говорю, всё что у нас есть, это благодаря ей. Может быть, что-то можно было придумать лучше, или по-другому. Но сначала попробуй сделать хоть что-то, особенно когда на тебе столько детей висит.

– Да нет, я наоборот восхищаюсь, – искренне сказала Лиана.

– Например, когда мы стали называть друг друга по кличкам, это очень нам помогло. Мы снимали напряжение, а никто не обижался и не злился. И то, что наши настоящие имена стали тайной, нас сплотило. Мы стали как круг посвящённых. У нас с новыми именами, как будто началась новая жизнь. Это позволило подвести черту и отказаться от прошлого. Она много такого придумала, что плохое называется хорошим, а хорошее плохим.

– Например?

– Например, когда инженер присылает новых роботов, мы говорим что папа прислал подарок. Когда проводим операцию по их уничтожению, говорим, что разворачиваем подарок. А всё вместе это называется праздник.

– И что, помогает?

– Ну, иначе пришлось бы говорить что наш враг прислал боевых роботов чтобы нас убить, но мы вступаем в бой и постараемся их уничтожить. И говорить бы это пришлось детям. Да, сейчас мы немного выросли, а в начале? Армия девятилеток! Поэтому она и старалась превратить всё это в игру. Опасную, но игру. Выбора не было. Это нас преследует.

– Что именно?

– Отсутствие выбора. Мы всё время на тонкой грани, между врагами, холодом, голодом, болезнями. Выживаем как можем.

– Но вы не одичали и держитесь вполне достойно. Даже взрослые люди могут оскотиниться, столкнувшись с проблемой выживания. Но, вот ты, например, говоришь вполне разумно.

– У нас есть школа. Мы учимся. У нас все умеют читать, считать и писать. Книги, это единственное что забирали из города, и Мразота делала это сама. Учить нас правда некому, приходится самим, как уж получается. Но читать мы обязаны. Она у нас экзамены принимает лично, и если не выполнил план, может серьёзно наказать.

– Вам очень повезло, что она оказалась среди вас. А ей повезло, что вы понимаете и цените её вклад. Это тоже дорогого стоит.

– Ну, не все в равной степени. Есть у нас недовольные. Но мы пытаемся их вразумить, по мере возможности.

– Расскажи мне про Инженера.

– Что именно?

– Всё что знаешь. Мне необходимо понимать с кем мы столкнёмся.

– Его никто не видел. Никогда. На контакт он с нами не выходил.

– Так с чего вы взяли, что это Инженер?

– Ещё когда мы жили в городе, взрослые жаловались на него, говорили что он сошёл с ума, контролирует завод, что-то про использование роботов. Но никто не ожидал такого нападения.

– Я понимаю, что ты тогда был ребёнком, но как вообще получилось, что вы до этих пор жили в городе? Вы же из колонистов? Во время войны мы все ушли из городов и стали скрываться. А вы спокойно продолжали жить, как раньше?

– Насколько я знаю, когда всё это начиналось, сюда прилетели эти новые начальники и сказали что никого не тронут, что им нужно чтобы заводы на свалке работали, что этот остров вообще желательно очистить со временем. И наш город оказался предоставлен сам себе. А потом, вообще про нас забыли, и мы просто жили. Пытались и правда потихоньку разобрать и переработать свалку. Но это вначале, потом энтузиазм упал, и начали пытаться наладить на заводах производство того, что может понадобиться для жизни. Потом эта история с инженером, и вот.

– Получается, что община на свалке долго жила изолированно, но продолжала привычный образ жизни, как будто ничего не случилось?

– Ну да, много лет. Там вроде даже сотни.

– Так и есть. Просто удивительно. Но ведь были же контакты? К вам приплывали люди с других континентов? Например, мой дед, а за ним отец. Но и до этого информация об инженере всё равно просачивалась.

– Об этом я ничего не знаю. Рассказал что помню, и что наши говорили. Но с детьми-то обычно такие темы не обсуждают. Может и было что, да только мы не в курсе.

Они шли некоторое время молча.

– А вам бы хотелось изменить свою жизнь, или вас всё устраивает? – спросила наконец Лиана.

– Как изменить?

– Не знаю. Может жить в городе, там есть ангары для выращивания продуктов, ими можно пользоваться круглый год. Это бы вам очень помогло. Сейчас ваш образ жизни обусловлен внешней угрозой. А если она исчезнет?

– Мы об этом никогда не думали.

– Так или иначе, но думаю, что угрозу от Инженера, или кто бы там ни был, мы устраним. Понятно, что мир не станет полностью безопасным, но можно будет пересмотреть образ жизни. Хотя то, что вы живёте на деревьях, мне нравится. Но, наверное, в этом есть и определённые неудобства.

– Мы привыкли, но, конечно, неудобства есть.

Глава 20