The ТЁЛКИ два года спустя, или Videoты - Сергей Минаев

– Я этот проект курирую. – Даша тоже достает сигарету.

– Это, типа, моя начальница. – Я даю ей прикурить, сам смотрю на Наташу, стараясь изобразить, что Даша – просто... просто коллега по работе и все такое.

Возникает неловкая пауза, во время которой девушки обмениваются дружелюбными взглядами, а я стою между ними, чувствуя себя полным идиотом, пытаюсь разрядить ситуацию и выдавливаю еще большую глупость:

– Раз уж сегодня такой вечер... ну, типа, случайной встречи старых знакомых, и все такое... Может, засадить по паре коктейлей и пойти танцевать?

– Хорошая идея, – кивает Даша.

– Ты не прикурил. – Наташа смотрит на меня искрящимся взглядом волшебницы, но я-то знаю, что в нем нет ничего, кроме снега.

– Что?

– У тебя во рту незажженная сигарета, это специально? Ты так курить бросаешь?

– А! – закуриваю. – Старая болячка. Как только вижу вокруг себя такое количество красивых женщин – цепенею.

Но девушки, кажется, не готовы оценить мою шутку. Звонит мобильный Наташиной подруги, Петя поворачивается к ней, Даша опять ныряет в сумку, а я, используя эти секунды, киваю в Дашину строну, отчаянно сигнализируя Наташе: «У меня с ней ничего не было!!!». Наташа шлет едва заметный воздушный поцелуй.

– Слушай, подержи, пожалуйста! – Даша плюхает мне в руки свою сумку. – Что-то я телефон найти не могу.

– Так значит, ты теперь большая теленачальница, – говорит Наташа, склонив голову набок.

– Он врет! – смеясь, Даша тычет в мою сторону указательным пальцем.

– Ты меня разочаровываешь. – Наташа раскрывает свою сумку. – А я так надеялась, что умные и красивые девушки когда-то начнут управлять страной. Но мои надежды, как обычно, разбиваются о жестокую реальность быта. – Она изображает плачущее лицо, хлюпает носом. – Черт, сигареты закончились. Петь, не угостишь?

– Авек плезир! – Петя услужливо достает из пачки сигарету.

– У тебя шапка сбилась, дай поправлю! – Кажется, она целую минуту возится с его гребаной шапкой, отступает на шаг, оценивает. – Теперь полный вперед.

– Спасибо, дорогуша, – Петя посылает ей воздушный поцелуй.

Играет легкий лаунж, и все начинают улыбаться как по команде. Разговор делается бессодержательным, и со стороны может показаться, что все мы ну просто не разлей вода друзья. И только легкие капли пота, которые я чувствую на своем виске, указывают на то, что в воздухе кружит с десяток шаровых молний.

– Я хотел бы к вам прислониться, да боюсь обжечься о звезды, – звучит слева, и я, сука, знаю, чей это голос.

– Ой, Олежка! – Даша радостно бросается на грудь Хижняку.

– А вечеринка уже закончилась или так и не началась? – он целует ее в щеку. – Что-то я запутался.

На Хижняке черная футболка с надписью «We are Pigs», голубые джинсы и белые кеды. В целом прикид на десятку, блядь.

– Ты пришел, и все разом ослепли. Не верят, что ты – это на самом деле ты! – глушу в себе раздражение я. – Предупреждать надо было организаторов, народ в панике. Сам Хижняк здесь!

– Я думал, ты подготовишь зрителей, разогреешь... – Хижняк раскланивается.

А я внезапно понимаю, насколько пьян, потому что, задрав голову к небу, старательно выговариваю:

– Это все равно, что представить себе Oasis на разогреве у Сплина. Очень странно и очень дорого.

– Мальчики и девочки! – торжественно говорит Наташа. – Оставляем вас поговорить о ваших важных телевизионных делах. Встретимся у бара.

– Что может быть важнее цвета лака на женских ногтях? – Хижняк быстро раздевает ее глазами, рождая во мне желание немедленно его уничтожить.

– Только цвет лака на мужских. У тебя хороший маникюр! – Она обращается к метросексуалу. – Петенька, проводи меня до туалета, боюсь не прорваться сквозь толпу веселящихся.

– Считай, что уже прорвалась, – говорит он и театрально подает ей руку.

– Реально, нужно выпить! – Хижняк обводит окрестности презрительным взглядом. – А то я трезвый, боюсь, не постигну всю полноту радости, правда, Даш?

И Даша послушно говорит «правда», а он треплет ее по плечу, она игриво льнет к нему, не переставая при этом сверлить меня глазами. К горлу подкатывает комок, я делаю шаг назад, достаю телефон, имитируя неотложный разговор, и сбегаю к краю террасы. Убедившись, что Даша под руку с Хижняком свалила, я перегибаюсь через перила и блюю. Перед глазами плывут цветные круги, желудок отчаянно сводит, но становится значительно легче. Глаза слезятся, я смотрю на город сквозь пелену и не понимаю, от чего меня на самом деле стошнило – слишком много виски или слишком много Москвы?

Иду в лофт, бреду по стенке, стараясь не смотреть в зал и не попасться никому на глаза, отстаиваю короткую очередь в туалет, там долго плещу на рожу холодной водой, вытираюсь салфеткой, возвращаюсь в зал.

Ищу Наташу в толпе, вижу, как мелькает ее платье среди извивающейся массы на танцполе, подхожу ближе, продираюсь через толпу, толкаю плечом какую-то девушку, слышится недовольный возглас.

«Once I had a love and it was a gas, soon turned out had a heart of glass, – поет Blondie, – seemed like the real thing, only to find much o’mistrust. Love’s gone behind»...

Прямо передо мной парень в бейсболке New York Yankees жует жвачку, оценивающе рассматривая меня. Я делаю шаг в сторону, он движется туда же. В другую – он повторяет мой маневр.

– Этого еще не хватало! – толкаю его в грудь, иду дальше, он что-то бурчит. Встречаюсь с двумя малознакомыми журналистками из «Tattler», делаю с ними пару танцевальных движений, краем глаза держу в поле зрения Наташу, посылаю девушкам полуулыбки и продвигаюсь вперед.

Наконец я протискиваюсь к ней и перед тем как обнять ее сзади за талию, кто-то сует мне в руки стакан с мохито.

– Ты решила спрятаться? – шепчу ей в ухо.

– Что? – оборачивается совершенно незнакомая девушка.

– Ой! – Я плотно краснею. – Абсдача!

– Проблемы? – бычит взявшийся ниоткуда накаченный телок в футболке Frankie Morello.

– Никаких, – поднимаю руки. – Я вашу девушку со своей перепутал.

– Чтобы Таню с кем-то перепутать... – Он угрожающе сдвигает брови.

– Это только так кажется! – Прежде чем он успевает ответить, сую ему в руки бокал с гребаным мохито и отваливаю.

In between what I find is pleasing and I’m feeling fine Love is so confusing, there’s no peace of mind If I fear I’m losing you It’s just no good you teasing like you do, —

продолжает мяукать Blondie.

Брожу, пошатываясь, среди диванов, выхожу на террасу, заглядываю в лица людей, и нигде, нигде ее не вижу. На балконе меня увлекает под руку директор ивентагентства с просьбой сфотографироваться на фоне какого-то баннера. И я хочу сообщить ему, что фотографироваться не буду, ссылаясь на то, что я лицо канала, но выговорить это не получается, главным образом потому, что я не помню, как его зовут.

В итоге в тот момент, когда нас щелкают, я срываю с головы стоящей неподалеку девицы бейсболку и закрываю ею лицо. Всем это дико нравится, и меня просят остаться еще для пары кадров, но ноги уже уносят меня прочь.

Наташи нет нигде, равно как и ее друзей. Остается минимальный шанс поймать ее в туалете. Я стою минут пять, исподлобья изучая каждую выходящую девушку. Потом делаю попытку позвонить, но телефон отключен. Вне зоны действия сети. Вне моей зоны.

I’m the one you’re using please, please don’t push me asideWe coulda made it crushing yeahLa La La La La La La,La La La La La La La...

И меня охватывает такая отчаянная злоба, что в пору валить отсюда, да не хочется это делать в одиночестве, дабы не портить имидж. Вот так вот, запросто, разменять меня на какого-то дешевого клоуна, и все из-за одного невинного поцелуя с коллегой по работе! Стерва с комплексами собственницы! Психопатка! Посмотрим, сколько времени пройдет между моим отъездом с вечеринки и твоим эсэмэс. Полчаса? Час – максимум!

Проходя мимо барной стойки, хватаю чей-то виски, залпом осушаю стакан и валю дальше. Самое страшное – никаких якорей. Антон – и тот исчез.

Дохожу до наших диванов и среди олигархов, шушукающихся с подругами Антона, замечаю Дашу на коленях у Хижняка.

– Здесь здорово, правда? – говорю заплетающимся языком. – Вы мило смотритесь вместе. So nice и все такое.

Даша испуганно смотрит на меня. Хижняк сидит с довольной миной, меряет меня презрительным взглядом и говорит через губу:

– Наш мальчик вернулся! – Он небрежно роняет пепел сигареты практически на Дашино платье. – Вредно так сильно тусить. Береги лицо, впереди эфиры. Наверное...

– Тебе плохо? – Даша хватает меня за руку, и я чувствую, что температура ее тела как минимум на три градуса выше моей.

– Мне? Мне отлично! – сажусь на диван.

– Он сейчас в обморок упадет, прямо тебе на колени! – фыркает Хижняк.

– Может, помолчишь пару секунд? Тут вроде камер нет, – огрызаюсь я. – Вы с Наташей давно знакомы?