Растущая луна: зверь во мне - Алена Даркина

— Ты ошибся, — Елиад покачал головой. — А твои эксперименты ударили прежде всего по ней.

Чуть дальше он нашел записи, касающиеся первого сына Шишлы.

"Я ничего не могу сделать. Кажется, когда Охотник благословляет брак, все же действует какая-то магия. Мой сын меня не слышит, как я ни стараюсь. Он все больше напоминает животное. Но не кого-то из моего дома. Его эйм не птица, и я не понимаю, почему такое произошло. Он иногда начинает лаять и скулить, иногда мяукает, иногда мычит или издает рык, от которого вздрагивают даже соседи. Ханна напугана, я не знаю, чем ее утешить. Удивляюсь, что она любит его. Соседи нас боятся и ненавидят. Они наверняка нашлют на нас монахов".

Корсак посидел немного с закрытыми глазами. Он ничего не мог с собой поделать — представлял, что происходило или происходит с его сыном в Биргере. Ему должно быть около трех лет сейчас. Зачем Виена так его любила? Лучше бы она избавилась от ребенка до рождения, чем такая судьба.

На следующей странице он убедился, что и Шишла думал так же.

"Я отдал сына монахам. Ханна плакала и кидалась на пришедших, но я увел ее в другую комнату и не отпускал, пока монахи не ушли. Я знаю, что с ним не будут обращаться хорошо. Они будут изгонять из него бесов, пока он не умрет. Он проживет, может быть, месяц. Ему будет очень больно, я знаю. Но лучше так, чем жить в одном доме с агрессивным животным, которое однажды может убить тебя во сне. С каждым днем ему хуже. Ханна не простит меня, но я делаю это для ее блага. Я не могу убить его. Так пусть это сделают другие".

— Интересно, оценила ли она твою заботу.

Читать о том, как он позволил, чтобы Ханна родила еще одного сына, Елиад не смог и перелистнул еще несколько страниц.

"Я задался целью выяснить, откуда берется Охотник. То, как стал Охотником Халвард, — это единственный случай за всю историю эйманов. Никто и никогда не слышал ни о чем подобном. Я перечитал сведения, которые собирал, когда еще жил с Жансурет (странно, что я не могу называть ее Жана, как раньше, как будто потерял на это право). Старики рассказывали мне, что незадолго до смерти предыдущий Охотник ездил в Энгарн и вернулся оттуда с Фареем. Молодой мужчина дичился нас, но Охотника слушался беспрекословно. Он какое-то время жил в его доме, несколько раз они заходили в Ритуальный круг. Однажды Фарей появился с амулетом на груди, и мы подчинились ему. Он сообщил, что прежний Охотник умер. Если бы была возможность еще расспросить тех, кто знал молодого Фарея, может быть, я смог бы найти, откуда он пришел к нам, и узнать, почему Охотник выбрал именно его. Амулет совершенно точно имеет большую силу, поскольку едва Халвард надел его — получил силу Охотника. Но по всему видно, что уходящий Охотник должен передать молодому что-то большее. Поэтому нам так тяжело пришлось с Барсом, он обучался сам, методом проб и ошибок. Но если эйманам нельзя вернуть Лесничего, то хотелось бы освободиться и от этого проклятия. Освободиться от Охотника".

…Необычный шум привлек внимание Корсака. За окном что-то происходило, если бы он раньше не вынул раму, вряд ли бы услышал это. Быстро спрятав лампу под стол, чтобы ее свет не заметили во дворе, он выглянул в окно. Увиденное Корсаку очень не понравилось. Окно выходило на левую сторону дома. Прямо под ним к стене дома прилепился сарай. Чуть правее росло дерево, под которым поставили грубо сколоченный стол и скамью: наверно, когда-то тут летом обедали слуги. Ближе к забору, под деревьями, он заметил тени нескольких человек.

Елиад подхватил записи Шишлы и вернулся в спальню. Наклонившись, поцеловал Дарихан, чтобы она проснулась. Женщина ласково промурлыкала что-то и чуть приоткрыла веки, но, разглядев, что он одет и чем-то встревожен, тут же села на постели.

— Что случилось? — в глазах отразилось беспокойство.

— У тебя в доме есть деньги кроме тех, что принес я? — спросил он негромко. — Очень быстро: да или нет?

— Нет. Ну, если не считать несколько медяков…

— Значит, выследили меня, — убедился Елиад. — Слушай меня внимательно. Сиди в комнате, никуда не выходи. Поняла? Деньги пусть лежат на столе, записки держи при себе. Я надеюсь, что пришли за деньгами. Если услышишь, что в дом кто-то вошел, прячься. Деньги оставляй. Пусть забирают, главное, чтобы тебя не обидели. Поняла? Если что, я заплачу еще раз. Записи лучше спрячь. Я вернусь за ними завтра. Или отдашь Ежу. Поняла?

— Лид… — голос женщины задрожал, на глаза навернулись слезы. — Что происходит, Лид? Они тебя убьют?

— Ну, что ты! — рассмеялся он. — Меня так просто не возьмешь. Все будет хорошо, не волнуйся. Я уведу их подальше от дома. Главное запомни: из комнаты выйдешь, только если услышишь, что кто-то проник в дом. Если будет тихо, сиди здесь. Поняла?

— Лид, мне страшно…

— Не бойся, милая. Все…хватит… — он поцеловал ее. — Еще увидимся.

Корсак вернулся в соседнюю комнату. Лампу он погасил. Для того чтобы сбежать ему хватит света звезд и растущей луны. Чтобы увести грабителей до того, как они проникнут в дом, времени оставалось очень мало. Выглянув из окна, убедился, что разбойники по какой-то причине медлили. Корсак решил, что спустится вниз, привлечет внимание, а потом уйдет через главные ворота. Всего-то и надо: соскочить за сараем, чтобы его не загнали в угол. Осмотрев крышу строения, он побоялся прыгать на нее: еще проломится, побегает потом с переломанными ногами. Но если он повиснет на подоконнике, ноги будут в половине локтя* от крыши — это уже не страшно. Он прошел

*локоть — мера длины примерно равная 50 см.

по карнизу, стараясь не шуметь: привлекать внимание лучше на земле. Когда сарай оказался под ним, держась за подоконник, встал на колени на карниз, а затем и вовсе повис на кончиках пальцев. Прыгать в пустоту было нелегко, но он расцепил пальцы. Удача была на его стороне сегодня: крыша не хрустнула, но он замер, прижавшись к стене, чтобы убедиться: его мягкий прыжок не заметили разбойники. Быстро намотал плащ на руку, чтобы не мешал, добежал до края и спрыгнул на землю.

Его перемещение все же заметили. Фигуры в темноте заметно приблизились и стояли шагах в пяти от него. "Странные разбойники, — недоумевал Корсак. — Пришли за деньгами? Откуда могли знать, что я принесу деньги? Даже Еж не знал". Помедлив, он положил ладонь на рукоять меча.

— Судари, что за поздний визит? — осведомился он негромко. Очень не хотелось пугать Дарихан. Сколько он знал женщин, они постоянно поступали вопреки тому, что им говорят. Еще выскочит из дома, а ему придется защищать ее. — Что вам угодно?

Разбойники медленно приближались, заходя слева, чтобы отрезать ему путь. Корсак тоже шагнул влево, чтобы не попасть в ловушку.