Связующий - Антон Демченко

Вот отработкой подобных операций по скрытной доставке двух пар «Умб» к точкам атаки, заранее определённым нашими стратегами, как оптимальные для возможного боя, я и занимался по настойчивой просьбе Стальи. Впрочем, когда я отказывался вырваться в Пустоту? А если учесть, что истребители, узнав реальное вооружение Горина, настояли на необходимости участия моей машины и в отработке атак, это было здорово. А лучше всего было то, что возвращаясь после подобных тренировок, я был вымотан настолько, что мне даже не требовалась помощь морфа, чтобы уснуть. Отрубался, едва голова касалась подушки, и даже сны об Агоре не снились. Хотя, если честно, то вообще ничего не снилось… или я просто этого не помню.

Дни летели за днями, я продолжал писать отчёты для Корпуса, работать с безами станции и летать с истребителями. Вроде бы всё просто, понятно и не особо напряжно, но вот ощущения… кажется, на «Страннике» сама атмосфера стала сгущаться. Стали тише разговоры в столовых и реже потасовки между опять незнамо что не поделившими гражданскими, и даже прилёты кораблей, доставляющих очередную партию будущих жителей станции, уже не вызывали такого ажиотажа, как это было поначалу. Напряжение повисло над нами, словно грозовая туча, и, кажется, ощущали его все обитатели станции без исключения. А может, людям просто надоели баззеры учебной тревоги, то и дело вырывавшие их из сна или отвлекавшие от отдыха? Учитывая, что большая часть нынешнего населения станции люди гражданские, я бы не удивился. Впрочем, у меня были свои причины для дурного настроения, так что я могу и преувеличивать. Некоторые новости, найденные в сети Корпуса, и кое-какие сопоставленные с ними факты основательно выбили меня из колеи. Настолько основательно, что я несколько дней не высовывался из блока Корпуса, пытаясь найти хоть какое-то решение возникшей проблемы. Безуспешно. Тысяча с лишним часов мозгового штурма по моему субъективному времени принесли лишь физическую усталость и полное моральное истощение. Вот и весь итог недельных бдений под внутривенным питанием.

Из блока я выполз бледным и разбитым, что не было упущено зорким взором Роуна, без всяких вопросов озаботившигося моим состоянием и взявшего своеобразное «шефство над этим сумасшедшим ормом». Спасибо ему и пилотам истребительной секции, они смогли привести меня в более или менее вменяемое состояние. А ещё большая благодарность нашему «детскому саду» и его воспитательницам. Если бы не их участие… кто знает, чем могло обернуться дело. Таким беспомощным я не чувствовал себя даже после «психотеста», когда мне объявили, что всё происшедшее на Агоре было не более чем крайне реалистичной симуляцией, фактически, сном.

Но ничего… выплыл тогда, должен справиться и сейчас…

Вызов к Старику пришёл как раз в тот момент, когда мы с Алексом устроились за столом с Ирмой и Ариссой, «детский сад» которых как-то незаметно перекочевал под патронат наших иф-пилотов. Случайно получилось, но довольны оказались все. Дети пищали от радости, что им разрешили «летать на истребителях как по-настоящему» в одном из малых имитационных залов, а пилоты вдруг получили кусочек дома среди Пустоты. Не знаю, было ли это проделано специально, или тут поработал случай, но подавляющее большинство офицеров истребительной секции оказались людьми одинокими. Кому-то удалось вырваться из приюта, кто-то потерял семью, уже будучи на службе… И для этих людей визиты в модуль, полный жизнерадостного детского смеха и домашнего уюта, стали отдушиной. Стальи не выматывает своих пилотов постоянной муштрой, но жизнь военного на боевой станции это всегда расписание, тренажи и подготовка. Изо дня в день, месяц за месяцем, год за годом. В обычных обстоятельствах психологическую усталость можно было бы побороть, предоставив пилотам отпуска, но… не на «Страннике». Психокорректоры? Они могут снять симптомы и только. Как, собственно, и контактный центр. А ведь пилотам нужен не «разговор по душам» и не быстрый перепих в контакт-зоне. Усталому организму требуется просто отдых. Такой, чтобы не надо было думать об очередной недоработанной схеме атаки или вновь лажающем новобранце, никак не способном понять принципы командной работы… чтобы не мозолили глаза одни и те же лица, а разговоры не сводились к очередному удачному финту в Пустоте или настройкам систем «Умбы», способными дать трехпроцентный прирост мощности двигателя…

И «детский сад» Ариссы и Ирмы дал им такую возможность. А кое-кто, кажется, и вовсе расслабился настолько, что начал подбивать клинья к младшей из воспитателей. Не знаю, может быть, к Ирме тоже кто-то подкатывает, не видел, но вот взгляды Роуна в адрес Ариссы не заметить просто невозможно. А учитывая, как отводит взгляд и предательски краснеет девушка в такие моменты, думаю, у Алекса есть все шансы на покорение этой вершины…

Я поднялся из-за стола и, поймав укоризненный взгляд Ирмы, вздохнув, возвёл очи горе…

— Увы, друзья, вынужден вас покинуть. Старик зовёт. — Объяснив причины столь скорого ухода, я оставил обеих дам в компании довольного, как слон, Роуна, и отправился к гард-полковнику.

Приказ, полученный мною от Борье, обескуражил и, чего уж там, заставил меня занервничать.

— Есть информация о возможном нападении? — Спросил я, дочитав документ.

— Есть предположение о наличии такой возможности. — Медленно, явно подбирая слова, произнёс Старик.

— И… давно? — Поинтересовался я, на что Борье неожиданно усмехнулся.

— С самого начала всей этой истории. Если где-то кому-то станет известно, куда исчезают семьи псиоператоров и они сами, то наилучшим временем для удара будет момент, когда станция наберёт полный состав. То есть когда все участники этого… «исхода» окажутся на борту «Странника».

— Одним ударом всю заразу… — Пробормотал я. Гард-полковник кивнул.

— Именно, поэтому мы усиливаем меры безопасности. Конечно, с вмешательством Зейда многие планы пришлось перекроить, а кое-какие их пункты отложить. Но и только. — Старик чуть склонил голову к плечу и вдруг спросил. — А что ты так напрягся? В конце концов, внешний астроконтроль это часть твоих обязанностей, как наблюдателя от Корпуса, разве нет?

— Корпуса? — Я криво усмехнулся… — Вы, должно быть, не слышали новости, дар гард-полковник. Впрочем, прошу прощения… и не могли. Это ещё не стало достоянием гласности.

— Ты о чём? — Насторожился Борье.

— О фактическом расформировании Шестого флота, дар гард-полковник. — Проговорил я. Старик недоумённо нахмурился.

— Впервые слышу. — Проговорил он. — Поясни.

— Информация прошла по дознавательской части сети Корпуса. — Кивнув, ответил я. — Речь не идёт об официальном расформировании с изъятием флагов и регалий. Просто по результатам негласной проверки, проведённой дознавателями Корпуса, было выявлено большое количество нарушений флотской дисциплины, фактов казнокрадства, нецелевого расходования средств и халатного отношения к службе. Как результат, весь состав ормов, то есть триста шестьдесят два человека, были отозваны Корпусом и официально отправлены на переаттестацию. Больше сорока процентов флотского офицерского состава угодило под трибунал, а девять кораблей из состава Шестого флота выведены за штат и отправлены на разборку, как морально устаревшие и непригодные для ремонта. Из них четыре тяжелых крейсера первой линии класса «Исследователь», флагман «Тора» и четыре однотипных корабля поддержки, по сути те же «Исследователи», только модифицированные для выполнения более узких задач. Офицеры, служившие на них и не пошедшие под трибунал, отправлены в отставку «без претензий».

— Всё ядро Флота… — Неверяще прошептал Старик, глядя куда-то в пустоту потемневшим взглядом. Но через несколько секунд он опомнился и, тряхнув головой, уставился на меня. — Как можно было скрыть эту информацию?

— Это было несложно. — Чуть подумав, проговорил я. — О трибуналах, что у нас в Корпусе, что у вас на Флоте, и так «звенеть» не принято. Я наткнулся на эти сведения, просматривая инфоры дознавателей, доступ к которым нам так любезно предоставили недавние гости. Что же до кораблей, отправленных на разбор, то по документам, фигурирующим в докладах тех же дознавателей, они были заменены более совершенными образцами… вспомогательными крейсерами второй линии. А в неё, в свою очередь, взяты номерные корабли их группы поддержки, естественно, с присвоением имён. В общем, Шестой Дальний превратился в лёгкую эскадру ближнего радиуса действия. Хотя, по документам, флот стал только экономичнее, мобильнее, быстрее и по-прежнему способен ходить в дальний поиск. Правда, непонятно, что он будет делать за внешними секторами без своего самоходного ремдока и кораблей-заводов, которые были приписаны к группе поддержки первой линии.