Зловещий лабиринт - Александр Александрович Тамоников

но не скажу, в каком году, иначе вы сразу поймете, сколько мне лет. – Женщина снова рассмеялась, однако ее глаза оставались холодными и сосредоточенными. Ничего земного она не чуралась, но сегодня действительно не могла задерживаться – над душой висело что-то значительное.

– Как скажете, фрау, не буду настаивать. – Дымов сделал скорбную мину. – Не скрою, вы мне понравились. У нас могло бы что-то получиться. В конечном счете вы правы, сейчас не время для серьезных отношений. Вы слишком хороши для интрижки на одну ночь, простите. Не знаю, чем вы занимаетесь, но, вероятно, важными вещами. Я тоже завтра-послезавтра уеду на фронт, и давайте смотреть правде в глаза – скорее всего, не вернусь… – Он вышел из состояния вселенской скорби, улыбнулся. – Даже имя свое не скажете?

– Отчего же. Хильда.

Он ничем не выдал охватившего его волнения, умело вел женщину по танцплощадке. И даже не наступил ей на ногу. Он что-то говорил – вкрадчиво, склоняясь к ее уху, белокурые пряди щекотали нос. Хильда отвечала, непроизвольно прижималась к нему, в какой-то миг ее глаза затуманились. Но что-то вернуло к реальности (видимо, чувство долга), она с сожалением отстранилась.

Рамона и Садовский закончили свои танцы, сидели за столом и усердно делали вид, будто им на всех плевать. Но было заметно, что Рамона надулась, была готова стереть блондинку в порошок, и это Владу было приятно. Вихри метались в его голове. Судя по всему, он не ошибся. Характерная родинка, имя Хильда, медицинское образование, беспросветная занятость, что обусловлено грядущей эвакуацией секретного объекта… Вы ли это, фрау Маркс? Не вы ли сидели в легковой машине, которая свернула сегодня днем с трассы на объект? Он почти не сомневался в этом. И все же требовалась полная уверенность, но где ее взять? Спрашивать фамилию опасно, расспросы о работе тоже могли повлечь подозрения…

Закончилась слезливая песенка. Табачный дым стелился по заведению. Большинство посетителей были в стельку пьяны. Необычно выглядел подтянутый, печальный и почти не пьяный офицер, сжимающий в объятиях стройную блондинку.

– Ну, все, Людвиг, прошу меня простить, я не хозяйка своей жизни, есть вещи выше меня… Желаю вам выжить, выбраться из всех передряг. – Женщина высвободилась из объятий Дымова, еще раз посмотрела на него с сожалением и, покачивая бедрами, направилась к выходу. Все правильно – уходить надо быстро, чтобы не было мучительно больно. И бежать как можно дальше, наплевав на судьбу Германии. Впрочем, у порога она обернулась, отыскала взглядом нового знакомого, улыбнулась и вышла за дверь.

Медленным шагом он направился к своему столику. Молоточки стучали в висках: не спеши, не спеши… Делай все медленно, но очень быстро! Спутники Дымова таращились на него с любопытством. Он сел за стол.

– Поздравляю вас, гауптман, – осклабился Садовский. – Впервые вижу такое – за всю историю наблюдений, так сказать… Хорошо провели время?

– Заткнись, – процедил сквозь зубы Влад. – Точно не уверен, но большая вероятность, что это Хильда Маркс, правая рука Мартина Абеля. Она уходит, живет недалеко. Рамона, тебе нужно в туалет. Давай бегом. Улица прямая в оба конца – проследи за ней. Если снимемся всей толпой, будет подозрительно…

Рамона побледнела. Но ушла спокойно, без суеты. Несколько пьяных офицеров дружно повернули в ее сторону головы, но находились не в том состоянии, чтобы преследовать одинокую даму.

– Черт, она свою куртку забыла, – пробормотал Садовский.

– Ничего, не замерзнет. – Дымов бросил на стол несколько купюр – должно хватить и даже с избытком. – Бери ее куртку и пошли. Потеряем дамочку – не прощу себе…

Голова закружилась от свежего воздуха. Наступала ночь. Дул ветер, мерцали звезды. Музыка сделалась глухой, по задернутым портьерам блуждали тени. Заведение со странным названием «Западная звезда» находилось на центральной улочке городка. Но даже здесь практически не было людей. Торопливо прошла парочка в штатском, ускорили шаг, минуя буйное заведение.

– Что за фамилия такая – Маркс? – бормотал Садовский, натягивая на уши офицерскую фуражку. – Нельзя фашистским подонкам носить такие фамилии – дискредитируют великого человека…

– Ага, у тебя не спросили, – проворчал Влад. Он вертел головой, как сыч, – куда, черт возьми, подевались обе бабы?!

Улица была пуста, вдоль дороги теснились игрушечные домики с остроконечными крышами и завитушками на окнах. Фонарные столбы с какими-то «нерусскими» загогулинами, редкие деревья. Тротуары и проезжая часть были вымощены брусчаткой. Звуки шагов отдавались эхом, словно шла лошадь с подковами. Улочка в обе стороны была пуста. Офицеры всматривались в даль до боли в глазах. Черт! Знать бы, куда они пропали.

– Где они, товарищ майор? Потеряли, мать их так… – осерчал Садовский.

– Помолчи, – огрызнулся Влад. – Давай в ту сторону, а я в эту. Осматриваем все переулки, разрешаю использовать фонарь.

Он побежал, включая на бегу фонарь. К черту конспирацию. Осветил одну подворотню, другую и растерянно завертелся. Донесся приглушенный свист – он встал как вкопанный. В этой темноте хоть глаз выколи, а фонарь светит всего на несколько метров. Вроде кто-то стоял на дороге, махал руками.

– Господин гауптман! – донесся купированный ветром крик. Не сразу дошло – не станет Садовский кричать: «Товарищ майор». Он заспешил на звук. Садовский нетерпеливо подпрыгивал на месте.

– Туда, командир, несколько домов на север. Девчонка на углу стояла, махала…

Туда и припустили, вытаскивая на бегу пистолеты – возможность ловушки никто не отменял.

В самом деле, на углу приплясывала замерзшая девчушка, она бросилась к Садовскому, вырвала из его рук свою куртку.

– Сюда свернула… – Рамона заикалась от волнения. – Кажется, ничего не подозревает, просто идет быстро. Остановилась, закурила… Потом свернула, вон туда, за третий по счету дом.

Снова в ушах засвистел ветер. Дымов первым добежал до угла, высунулся, обнимая водосточную трубу. Как вовремя, черт возьми! Едва заметная фигурка свернула влево, пропала… Ее догнали, когда женщина переходила маленький сквер, направляясь к зданиям на противоположной стороне дороги. Что-то услышала или почуяла – резко остановилась, стала осматриваться. Застыл мерцающий огонек ее сигареты. Потом опять пришел в движение – вверх-вниз. Видимо, почудилось. Женская фигура пересекла проезжую часть, вошла в ограду. Участок перед небольшим двухэтажным домом был чисто символический – лужайка и пара кустиков. Жилище было временным, служебным. Какой-то модернистский приплюснутый домик, большие окна, задернутые шторами, второй этаж – меньше первого, словно надстройка на корабле. Крыльцо маленькое, на нем едва помещался один человек. Женщина взбежала на крыльцо, ключом открыла дверь исчезла внутри. Сработала собачка замка – звук отчетливо разнесся в ночи. Замаячил свет фар, заурчал мотор. По дорожке между сквером и жильем проехал бронированный автомобиль – ночной патруль.

Троица срослась с деревьями.