Юность - Александр Сергеевич Омельянюк

ларёк, часто захватывая с собой кого-нибудь из Гавриловых — Варю, Клаву и Ксюшу, а то и Надежду Васильевну, чтобы помочь им нести тяжёлые сумки. Отоварившись молочными продуктами и хлебом, они возвращались домой, но затем Платон один или в том же составе собирался на станцию. Но иногда с ним ходила и бабушка Нина. Однако чаще всего они ходили вдвоём с одиннадцатилетней Клавой, иногда захватывая с собой и шестилетнюю Ксюшу. После посещения магазинов на станционной площади Платону приходилось угощать своих помощниц конфетами, квасом или сладкими трубочками с кремом, продававшимися в станционном буфете. По дороге туда и обратно они беспрерывно разговаривали на разные темы. Самой активной была Клава. Платона поразил кругозор и интеллект школьницы. Хоть она и болтала без умолку, но все эти разговоры не были пусты, как это обычно бывает в девчачьих и женских разговорах. И он поддержал её своими знаниями, дополняя её, подтверждая или оспаривая её знания своими фактами и аргументами. В общем, они стали друг для друга интересными собеседниками, а авторитет Платона в её глазах ещё больше вырос.

Ксюха же внимательно слушала разговоры старших, изредка прося объяснить ей смысл непонятных и незнакомых слов. Доставив продукты домой, всегда радостная и довольная компания затем разбегалась по своим делам и играм. А Платон, чуть переведя дух, шёл на прогулку с сыном в коляске, частенько сопровождаемый теми же девчонками, которым с ним было интересно. После обеда Платон, как правило, и если было с кем, играл в настольный футбол. А после полдника он собирался на футбол, тем более раньше, если надо было идти или ехать играть на выезде. А вечером после ужина шёл опять к Гавриловым погулять с сыном и Варей.

В дни поездки за детским прикормом Платон вставал очень рано и на электричке и метро ехал до детской кухни, а оттуда сразу обратно, успевая и на семейный завтрак. Затем в случае необходимости следовали походы в магазин или работа в саду и огороде. А после обеда опять настольный футбол и игра в страны.

Теперь Платону стало намного трудней проводить чемпионаты СССР по футболу в настольный футбол, так как он всегда сам судил все игры, и надо было самому зазывать играющих, ища их по всему садоводству.

Не помогали даже предварительные договорённости на определённое время. Некоторые дети сразу не шли, воображая из себя независимых. Другие боялись проиграть и оттягивали неприятное событие. А третьих чем-то занимали родители или другие их друзья видимо с более интересными занятиями. Поэтому игры часто срывались, а Платон сердился, и их чемпионат растянулся надолго. И Платону надоело это. Потому он решил, что этот чемпионат станет в этом году первым и последним.

А чтобы самому больше получать удовольствие от игры и не тратить своё драгоценное время на судейство чужих игр, он решил взять себе какую-нибудь одну иностранную команду с известным составом и играть за неё в чемпионате и кубке той страны. При этом его соперником мог быть кто угодно из мальчишек, кто подвернётся под руку. И играть он мог с одним и тем же соперником сколько угодно игр, но с разными командами той страны. Оставалось только выбрать страну и команду.

А пока дни летнего отдыха Платона стали похожи один на другой.

В футбольном турнире он в этом году играл яростней, чем в прошлом. Обязывали капитанство и отцовство. Да и сам он ощущал в себе такой прилив сил, что готов был сокрушать кого угодно и что угодно.

Но иногда в их турнирных играх стали происходить накладки, причём практически у всех команд. То какая-то команда выходит на игру не в полном составе. А то команда гостей опаздывает на игру и по правилам, после получасового ожидания ей могли засчитать поражение. Хотя многие игры игрались и после большего опоздания соперников. Ведь дети хотели в футбол прежде всего играть. И только соперники «Спутника-1» в таких случаях пользовались своими правами, законно забирая у лидера два очка. Но к счастью таких случаев оказалось всего два.

А как-то раз, когда на игру все далеко ехали на велосипедах, а Платон за его неимением добирался пешком, он существенно опоздал, успев лишь ко второму тайму. Но войдя в игру при счёте 2:0 в пользу своей команды он к концу игры довёл счёт до 6:0, продолжая лидировать в списке лучших бомбардиров всего турнира. Однако на будущее он договорился с соседом Брониславом Ивановичем об аренде его велосипеда. И Платон больше об опозданиях не волновался.

Но вопросом, волновавшим Платона и Варю, была невозможность им уединиться для давно подзабытых любовных утех. Днём это было совсем невозможно ни в домах, ни в садах, тем более не в огородах, ни на окрестной, насколько позволяли прогулки с коляской, природе. Вся надежда была на тёмные вечера, когда Славик уже засыпал.

Привыкнув к устоявшемуся распорядку дня, молодые стали выкраивать вечерние часы и, облачившись на прохладные поздние вечерние прогулки в телогрейки, уходили от посторонних глаз через проём в заборе шерстебазы. Там в лесочке около пожарных прудов они расстилали их и предавались любовным утехам, теперь для предохранения от нежелательной беременности, учитывая календарь менструального цикла Вари.

А через несколько вечеров они заметили, что ходят сюда в это время не только они одни.

Тем временем любознательная Настя допытывалась у бабушки Нины, как это она раньше догадалась, что у Платона и Вари скоро будет ребёнок.

— «Так я прошлым летом заметила, что они тырыкались!» — невозмутимо ответила Нина Васильевна, продолжая вязать носки.

— «Фу, ты!» — брезгливо отпрянула Настя, вспомнив, что этим словом называли мальчишки из бабушкиной деревни.

О связи Платона и Вари, приведшей к рождению ребёнка, вскоре узнали и приватно заговорили многие.

Первой проявилась острая на язык соседка Галина Борисовна.

— «Сука не захочет — кобель не вскочит!» — как-то прокомментировала она эту новость другой соседке.

А та видимо одёрнула её.

— «А я это сказала без всякой задней мысли!» — попыталась было оправдаться Костылина.

— «Ага! Но ведь передняя, значит, всё же была!?» — попыталась пригвоздить её подруга-пересмешница.

— «А всю жопу в окошко сразу не надо показывать!» — прокомментировала и на этот случай неуёмная Галина Борисовна.

Затем почти с тем же последовали и Варины подружки.

Как-то, попавшиеся навстречу Платону, вёзшему коляску, девушки-выпускницы 11-ых классов 1965 года — Татьяны: Игумнова, Кошина и другие якобы друг другу заметили:

— «А наш пострел … уже успел!».

Другие же садоводы с улыбками умиления пропустив мимо себя слишком молодого папашу с коляской, вслед ему шептали