Мифы и легенды Древнего Востока - Александр Немировский

Выслушав благословение, Иаков отпустил того, кто заявил себя Богом, но имени назвать не пожелал.

Когда Иаков пошел с места, где боролся, то почувствовал, что хромает.

Вдали показалась толпа. Поняв, что это Исав со своими людьми, Иаков поставил впереди рабынь с детьми от них, за ними — Лию с детьми, а потом — Рахиль с Иосифом. Сам же пошел впереди всех и, приблизившись к Исаву, отдал ему земной поклон семь раз.

Заключил Исав брата в объятия и стал покрывать его лицо поцелуями.

Подняв глаза, Исав увидел женщин и детей и спросил:

— Кто это у тебя?

— Дети, которых Бог даровал рабу твоему, — ответил Иаков и еще раз поклонился.

Вслед за ним поклонились рабыни со своими детьми, за ними — Лия со своими детьми, последними же — Рахиль с Иосифом.

Странствия Иакова

Помирившись, братья разошлись. Исав возвратился к себе в Сеир, а Иаков направился сначала к Сихему, затем к Бетэлу, где соорудил еще один жертвенник Богу, явившемуся ему там двадцать лет назад, когда бежал он от брата своего Исава.

И вновь явился ему в Бетэле Бог, чтобы благословить его и напомнить, что имя его теперь не Иаков, а Израиль, и что множество племен произойдет от него, и что землю, отданную Аврааму и Исааку, вручает он отныне ему и потомству его.

И снова они пустились в путь. В дороге Рахиль разрешилась еще одним младенцем, но занемогла и умерла. Она дала новорожденному имя Бен-Они, но Иаков стал называть его Вениамином{149}.

Похоронив жену у дороги и поставив над ее могилой памятник, отправился Иаков в Хеврон, к отцу своему, где застал брата своего Исава. Умер Исаак на руках сыновей, будучи стар и насыщен жизнью, в возрасте ста восьмидесяти лет.

Об Иосифе

На скошенном поле не будешь стоять словно сноп,И в пояс тебе не поклонятся братья-колосья.За дерзкую ложь, за гордыню пустых твоих снов,На рабство в Египет ты будешь отправлен, Иосиф.Но милостью Яхве становится явью твой сон.Родню потеряв, чужеземцам ты станешь находкой.Египет тобою от голода будет спасен,И даст фараон тебе пажити Нила на откуп.Но, вспомнив однажды пустыни неистовый зной.Дым горький кострища и запах овчарен забытый.Во имя отца и на благо отчизны роднойНа братьев преступных не будешь держать ты обиды.

Вместе с Иосифом читатель Ветхого завета покидает степи к востоку от земли Ханаан и оказывается в одной из великих держав древнего мира — в фараоновском Египте. История Иосифа, чудом избежавшего жестокости братьев, а затем коварства женщины и ставшего благодаря умению истолковывать сны вторым, после фараона, человеком в царстве, собственно говоря, не миф, а повесть или новелла, использующая выработанные израильтянами и их предшественниками приемы повествовательного искусства. Она призвана объяснить, каким образом часть евреев оказалась на территории Египта и жила там на протяжении нескольких сотен лет.

Перед нами законченный сюжет с цепью последовательно сменяющих друг друга эпизодов, с определенным местом действия каждого (степь, отцовский дом, дворец египетского сановника, тюрьма, дворец фараона и т. д.), с главными и второстепенными персонажами, каждый из которых выполняет возложенную на него задачу. Основной мотив повествования — спасение юноши, попавшего в тяжелые обстоятельства и при этом сохранившего честность и любовь к своим ничтожным, ограниченным братьям.

Выявляя особенности жанра на материале новелл об Иосифе, Ионе, Руфи, Эсфири, можно подметить следующую его особенность: речь идет о приключениях за пределами Израиля, а если в Израиле, то с обязательным участием чужестранки. Обычно все эти истории имеют благоприятный исход. Параллелью библейским новеллам являются египетские рассказы — о Синухете, о мореходе, потерпевшем кораблекрушение, о взятии Яффы. Там также действие переносится на чужбину, но женщины в них, за редким исключением, не участвуют.

Этот жанр, независимо от того, возник ли он под чьим-либо влиянием или нет, был в библейской литературе новшеством, знаменующим интерес к человеческой личности, к ее переживаниям и страданиям. В круг жрецов и летописцев — регистраторов священных и светских событий — вступает повествователь, для которого события и факты, почерпнутые из устных преданий, народных песен и старых записей, — материал для создания образов.

Разумеется, эти новеллы не лишены религиозной идеи, их герои и героини выступают как спасители и спасительницы: Иосиф, попавший в рабство к египтянам, спасает свой род от голодной смерти; Эсфирь и Юдифь спасают народ от геноцида. Как правило, все они действуют на свой страх и риск, независимо от Яхве, который отступает здесь как действующее лицо на задний план. Впервые проявляются такие человеческие качества, как самопожертвование, героизм.

Повесть об Иосифе, как это становится особенно ясно из рассказов о благословении Иаковом сыновей, написана в то время, когда потомки этих сыновей, составившие двенадцать колен Израиля, уже владели страной Ханаан, играя в ней каждый свою роль. Из слов благословения, относящихся к Иуде, ясно, что потомки его — иудеи — уже успели занять господствующее положение среди племен Израиля, а это было при царе Давиде. Таким образом, перед нами — произведение, цель которого не только заинтересовать слушателя и читателя, но также и обосновать политическую идею.

Появление в Египте Иосифа по времени близко к вторжению в Египет из пустыни гиксосов и их поселению как раз в той части Египта, которая была отведена Иосифу и его братьям. Поэтому уже в древности и в новое время мало кто избежал соблазна отождествить евреев с гиксосами или представить их как народ, вторгшийся вместе с гиксосами. Но картина процветания единого египетского государства под властью могущественного фараона, рисуемая в повести об Иосифе, имеет мало общего с Египтом времени гиксосского владычества. И это вполне естественно, поскольку источником описаний быта и обычаев египтян для автора повести был Египет его времени. И хотя он однажды употребляет выражение «нагота земли египетской», оно относится к бедствиям от недорода, а не от вражеского вторжения.

Таким образом, не следует преувеличивать историзма повести об Иосифе. Если бы даже сохранился египетский документ с рассказом о человеке с этим именем, мы бы не узнали в нем библейского Иосифа, ибо последний является именно тем персонажем, который был нужен, чтобы удовлетворить самолюбие народа, создающего собственную государственность, но никогда не забывавшего о рабстве у египтян. Если народ находился в рабстве, то по крайней мере один его представитель, хотя бы инкогнито, был вторым лицом в государстве и во время его жизни народ благоденствовал. Таким образом, все, что касается возвышения Иосифа и его влияния в Египте, — это патриотическая легенда, и для ее понимания более важно время создания повести, а не эпоха гиксосов.

Любимец Иакова

Было у Иакова двенадцать сыновей. Более других он любил Иосифа{150}, сына своей старости. Видимым знаком этой любви был подаренный ему куттонот{151} из тонкой раскрашенной шерсти. Другие братья, ходившие в грубой домотканой одежде, возненавидели Иосифа и не могли говорить с ним спокойно. Непримиримая вражда к Иосифу, однако, началась в то утро, когда он рассказал им свой сон:

— Вот мы вяжем снопы посреди поля, и мой сноп поднялся прямо, ваши снопы обступили его и склонились перед ним{152}.

Зажглись глаза братьев мрачным блеском. «Неужели, — подумали они, — Иосиф будет властвовать над нами?»

Немного времени спустя Иосиф поведал братьям еще один сон:

— Мне поклонились Солнце, Луна и одиннадцать звезд.

Братья вовсе обозлились и стали обзывать Иосифа самыми обидными именами.

Услышал это Иаков-Израиль и, когда пришло время посылать сыновей пасти скот, отправил всех, кроме Иосифа.

Пасли сыновья Иакова скот близ Сихема, и долго не было от них вестей. Тогда отец сказал Иосифу:

— Пойди-ка взгляни, здоровы ли братья твои и цел ли скот.

И отправился Иосиф в Сихем, но не нашел там братьев своих. От человека, бродившего по полю, он узнал, что братья откочевали в Дотан{153}, и отправился туда.

Братья увидели Иосифа издалека и, прежде чем он приблизился, стали злоумышлять против него. Они сказали друг другу: «Вот идет этот сновидец. Пойдем убьем его, бросим в какой-нибудь колодец и скажем, что его растерзал хищный зверь. Посмотрим тогда, сбудутся ли его сны?!»