Топить в вине бушующее пламя печали 2.0 (СИ) - Priest P大

Генеральный директор попросил его присмотреть за Сяо Чжэном? Неужели от так уверен в его революционной воле и бескорыстии?

— Да, это ты. — тихо сказал Сяо Чжэн. — Боюсь, он ничего не знает. Я объяснил ему, что ты был принят на работу в Управление по моей рекомендации, но он все равно… Не понимаю, что он имел ввиду.

— Мы с тобой — два сапога пара, не прикидывайся дурачком. — Сюань Цзи выплюнул скорлупу. — Директор Хуан имел ввиду, что «не стоит поднимать шум».

Сяо Чжэн бросил на него тяжелый взгляд.

— Хорошо, позволь мне кое-что спросить, — сказал Сюань Цзи. — Личинки бабочки или яйца, не важно… Как тебе больше нравится? Вы не боитесь, что они распространятся в толпе?

— Невозможно. Украденные из Управления яйца подверглись специальной обработке, — ответил Сяо Чжэн. — Они могут только паразитировать, но не размножаться. Когда умирают люди, умирают и бабочки.

— Хорошо, раз они больше не заразны, значит, никакого вреда обществу уже не принесут. Что еще нужно расследовать? — объявил Сюань Цзи.

Они были знакомы не первый день, и Сяо Чжэн знал, что доброго слова от этого человека не дождешься6. На лбу у мужчины вздулись вены.

6 Дословно «из собачьей пасти не жди слоновой кости» 狗嘴里吐不出象 (gǒu zuǐli tǔ buchū xiàng yá).

Как и ожидалось, Сюань Цзи снова заговорил:

— Люди, на которых паразитировали бабочки, продолжали жить и работать в мире и довольстве, а их друзья и семьи пребывали в неведении. Что плохого в стабильной и размеренной жизни? Если этот случай действительно будет тщательно расследован, а затем обнаружится, что бабочками заражены восемь тысяч человек, что вы будете делать? Что все мы будем делать? Может, у нас есть личный крематорий? Старина Сяо, Управление по контролю за аномалиями — это учреждение, призванное поддерживать безопасность и стабильность в обществе, а не сеять панику среди населения. Также, как и наш Отдел восстановления. Мы подтираем задницы. Независимо от того, насколько грязная эта задница, мы должны использовать мягкую туалетную бумагу. Если будем пользоваться наждачкой, это может плохо кончиться.

У его языка, казалось, была какая-то особая, независимая от других, способность. Он говорил и в то же время раскалывал орехи.

Сяо Чжэн и раньше знал о том, что этот парень самая настоящая уличная шпана, лишенная всякой морали, но он никак не ожидал, что у Сюань Цзи, к тому же, отсутствуют всякие границы. Стоило ему только услышать слова «подтирание задниц», как у него едва не подскочило давление. Вспылив, он поднялся и выхватил у юноши тарелку с орехами.

— Ты можешь разговаривать на человеческом языке? Хвати грызть семечки! Ты, попугай!

Но Сюань Цзи пребывал в стабильном настроении и не разделял его беспокойства.

— «Красная линия пятнадцати человек» — это самая настоящая круговая порука. Большинство из тех, кто использовал призрачную бабочку для сокрытия количества смертей и раненых, на самом деле были эгоистами. Но я верю, что среди них были и те, кто действительно стремился защитить своих братьев. Теперь им придется вернуться назад и копнуть еще глубже. Есть люди, у которых все еще осталась совесть, например, ты. Но откуда вам знать, что этот никчемный старик не использовал вас?

Сяо Чжэн замолчал.

Неужели он действительно не понимал значение слов директора Хуана? Как такое было возможно? Сяо Чжэн проработал в Управлении столько лет, даже если порой в его мозгах недоставало извилин, он отнюдь не был одним из этих симпатичных наивный юношей.

Сюань Цзи был его другом. Но это была в высшей степени роковая дружба. Когда они разговаривали, Сюань Цзи никогда не боялся обидеть его. Всего несколькими словами этот юноша избавил его от лицемерного самообмана. Бесстыдно обнаженная совесть Сяо Чжэна была выставлена на всеобщее обозрение.

— Тогда… если… если жизнь выживших напрасна, то те, кто погиб, умерли зря?

Сюань Цзи был добр снаружи, но холоден внутри. Выслушав сбивчивое предположение Сяо Чжэна, он безразлично подумал: «Разве это не обычное дело?»

С помощью тарелки ядовитого куриного бульона7 он, наконец, отослал растерянного Сяо Чжэна прочь. Затем он поднялся и не спеша приготовил себе обед из трех блюд и суп. Наевшись и напившись, он взял свой окровавленный меч, который так и не смог ничем оттереть, и направился в кабинет. Отложив меч в сторону, он надел перчатки и осторожно открыл маленькую коробочку, достав оттуда стопку бамбуковых дощечек.

7 毒鸡汤 (dú jītāng) — обычно так называют вирусные статьи, написанные с целью приобретения прибыли и замаскированные под приятный контент. 鸡汤 здесь также означает — слащавые истории, перлы.

Эти бамбуковые дощечки он привез из древнего города, сокрытого в глубине долины Чиюань. Говорят, что это были части древней книги, которую собирали еще его предки. Из-за неправильного хранения защитные символы на них давно стерлись, а сами дощечки почти сгнили.

Исходя из всего этого, Сюань Цзи мог сделать вывод лишь о том, что «в их доме случилась беда». Среди тридцати пяти его предшественников, любой, кто не был неудачником, должен был знать, как правильно создавать резервные копии тех вещей, которые было сложно сохранить.

В этот раз его визит в Чиюань был недолгим. Во-первых, у него было не так много времени. Во-вторых, он был абсолютно здоров, а значит, нужно было возвращаться на работу. Но, когда стоявшая рядом с алтарем каменная стела внезапно треснула, юноша тотчас потянулся, чтобы придержать ее. Вот только он не успел, стела тут же разлетелась на куски.

Когда это произошло, первой реакцией Сюань Цзи была вовсе не мысль о том, что «нужно починить алтарь». Это была какая-то невыразимая паника.

Похоже, его эндокринная система дала сбой. Внезапно, его организм выделил целый набор гормонов, отвечающих за чувство страха. В его сознании всплыл голос, призывавший его бежать оттуда как можно скорее. Казалось, что, если он задержится в Чиюань, то непременно случится еще одна катастрофа.

Сюань Цзи успел лишь попросить Дао И разыскать в куче древних книг те, что были связаны с «Бедствиями» и «мечом судьбы», после чего немедленно сбежал оттуда.

Прошло уже три дня с тех пор, как он вернулся в Юнъань. Все формальности при вступлении в должность были соблюдены, и теперь он имел полное представление о том, как управлять отделом. Сюань Цзи оставалось только найти способ, как оттереть свой меч от крови и вернуть его обратно в позвоночник, так как он начал замечать, что, чем дольше они с клинком находились порознь, тем больше он не находил себе места.

Вот уже три дня и две ночи Сюань Цзи так сильно нервничал, что даже не мог спать без этого меча. Если во сне он случайно разжимал руку, то через пару секунд обязательно просыпался. В общей сложности, за прошлую ночь он проснулся более двадцати раз. Стоило ему только закрыть глаза и погрузиться в сон, как у него тут же случался нервный срыв.

— Братец меч, — Сюань Цзи погладил лезвие пальцами, успокаивая свой разум холодными прикосновениями, — да что же с тобой такое?

Но Шэн Линъюань, по которому юноша постоянно постукивал, не хотел его видеть. Он оглядел кабинет, но так и не нашел в нем ничего серьезного. Вместо этого он увидел висевший на стене «хрустальный шкаф». Внутри, аккуратными рядами были расставлены «скульптурные куклы» каких-то злодеев. Все они были похожи между собой и не имели никаких следов присутствия духовной силы. Похоже, это были просто игрушки. Шэн Линъюань подумал: «Этот негодный ребенок что, все еще не отучен от груди?»

 «Зарядившись» от меча на некоторое время, Сюань Цзи аккуратно положил клинок рядом с «кукольным» шкафом и принялся проверять информацию.

Хотя Дао И был надежным и верным, он был уже слишком стар. Иногда он терялся и часто все забывал. Сюань Цзи подозревал, что он просто нашел все книги, содержавшие слова «злой дух», не зависимо от того, были ли то оригиналы или копии.

Древние рукописи были не слишком ему понятны, почерк казался расплывчатым. Сюань Цзи приходилось держать под рукой словарь и постоянно обращаться к нему. Дело двигалось крайне медленно.