Выйти замуж за виконта - Сабрина Джеффрис

Святые небеса, не сейчас. Если бы фишю продержалась до конца танца, Эбби могла бы убежать в дамскую комнату, чтобы поправить ее. Это был единственный возможный вариант. Она не могла подтолкнуть косынку на место, невозможно проделать это тайно в середине танцевальной дорожки. А сделать это, очевидно, было бы почти столь же вульгарным, как и позволить фишю выпасть.

В течение мгновения косынка, казалось, прекратила сползать, и Эбби расслабилась, полагая, что другие булавки остановили падение.

А потом Спенсер закружил ее, и коварный предмет туалета выпрыгнул на свободу. Она попыталась перехватить его, но не успела. В ужасе она наблюдала, как чертово фишю вспорхнуло к полу и приземлилось под мужской туфлей.

На очень гладком полу фишю с таким же успехом могло бы быть россыпью мраморных шариков, поскольку нога мужчины не нашла опоры и выскользнула прямо из–под него. Его партнерша с небольшим криком рухнула за ним. А потом на них обрушилась еще одна пара, пока вся группа танцующих не превратилась в путаницу конечностей и крутящихся голов.

Кроме нее и Спенсера, разумеется. Ему удалось схватить Эбби и сдернуть с дорожки прежде, чем ее могло бы утянуть с остальными.

Теперь он стоял, смотря на других, как будто они все сошли с ума.

— Что, черт возьми…? — проворчал он, протягивая руку, чтобы помочь встать первому упавшему мужчине.

Мужчина подошел с фишю, зажатым в кулаке. С каменным лицом, он протянул косынку Эбби.

Я полагаю, что это ваше, мадам, — сказал он с тем намеком насмешки, присущим, казалось бы, всем английским джентльменам.

Ее унижение было полным.

Схватив фишю, она убежала, проталкиваясь сквозь любопытных зрителей, выражающих неодобрение матрон и многочисленных смеющихся денди. Девушка не могла оставаться там ни минуты, или она умерла бы от стыда.

Она направилась в дамскую комнату, умоляя, чтобы та оказалось пустой. На этот раз ее молитвы были услышаны. Проскользнув в пустую комнату, Эбби упала на стул и начала плакать.

Она не могла сдержать катившихся ручьем слез, и вскоре из–за всего перенесенного унижения они превратились в сильные, надрывные всхлипывания. Ее страдание было настолько полным, что девушка не слышала, как открылась дверь, пока кто — то не вошел внутрь. Почему она не подумала о том, чтобы запереть дверь?

Но это была леди Клара. Женщина бросила на Эбби один взгляд и, заперев дверь, подошла к ней с выражением такого сочувствия на лице, что Эбби заплакала еще сильнее.

— Ну, ну. — Леди Клара опустилась на колени перед Эбби, чтобы сжать ее руки. — Все не так уж плохо.

— Я у–уронила на пол всех т–танцуюших из–за ф–фишю! — прорыдала Эбби. — Что может быть хуже?

— Не всех танцующих, а только несколько человек.

— Это, с таким же успехом, могла бы быть целая страна — прошептала Эбби.

Леди Клара вручила ей носовой платок. — Это не ваша ошибка, дорогая. Эвелина сказала мне, что Рейвенсвуд заставил вас надеть фишю. Если кто–то и должен быть обвинен, так это — он.

— Я–я чувствовала, что она соскользнула…, мне следовало отказаться от танца или … или … что–то еще.

— Это было бы хуже. Вы сделали то, что сделала бы любая на вашем месте — надеялась, что фишю будет держаться и это было лучшее в трудной ситуации.

Эбби подняла лицо к леди Кларе.

— Я выставила себя дурочкой. Я выставила дураком его.

Рот леди Клары вытянулся в неумолимую линию.

— На вашем месте я бы не волновалась о вашем «муже». Он не заслуживает вашего беспокойства после того, как он втянул вас в этот глупый план.

— Н–но он сделал это только, чтобы предотвратить скандал. И вот, я поместила его прямо в середину. Я была самой ужасной женой, какую он мог выбрать, и он тоже знает это, или он не говорил бы с этой… той женщиной.

Леди Клара выглядела озадаченной.

— Какую женщину вы имеете в ввиду?

— Его любовницу. Ну, ваш муж сказал, что она — прежняя любовница Спенсера, но…

— У моего мужа слишком длинный язык — отрезала леди Клара, ее глаза вспыхнули.

— Не упрекайте его. Я поняла, что она кое–что значит для Спенсера только по тому, как она тронула его. Я знаю, что мне должно быть все равно, но… — всхлипнув, она затихла.

Сострадание залило лицо леди Клары.

— О, Эбби, вы бедняжка. Вы любите его, не так ли?

— Нет! Нет, не будьте глупой. Просто, когда я приехала сюда, я действительно думала, что мы женаты, и когда я узнала, что мы не были… — она высморкалась, не заботясь, как это выглядело неподобающе для леди. — И м–мне он действительно нравился, понимаете. Это глупо, но я хотела, чтобы я тоже ему хоть немного нравилась.

— Я думаю, что он испытывает симпатию к вам — его собственным способом. Видит Бог, я всегда считала этого мужчину слишком надменным, но когда он с вами, он… смягчается.

Эбби мрачно покачала головой.

— Не после сегодняшнего вечера. Мне повезет, если он не бросит меня на первое судно до Америки.

— Разве вы не этого хотите?

Эбби смотрела на свои руки, вспоминая, как Спенсер поцеловал ее вчера вечером.

— Иногда да. Но иногда… Хорошо, это не имеет значения. После сегодняшнего вечера он будет ненавидеть меня.

— Если он сделает это, то он не заслуживает ничего, кроме осуждения. — Леди Клара крепко сжала руки Эбби. — Не позволяйте этому высокомерному негодяю запугивать вас, вы слышите? Вы оказываете ему одолжение, неважно, что он утверждает.

— Но если бы я не слушала его брата…

— Вздор и чепуха. Его брат обидел вас, не наоборот. Если вы хотите, можете вернуться в Америку, а затем потребовать вернуть ваши деньги и угрожать передать все прессе, если его светлость не отдаст вам их. Но не позволяйте ему третировать себя. Он не имеет на это никакого права.

Отнимая руки от леди Клары, Эбби уставилась на неистовую экспрессию женщины. Эбби была столь охвачена своим унижением, что она забыла, чья это была идея. Уж конечно, не ее. Она не хотела играть в эту шараду; она не просила, чтобы ее обманывали и манипулировали ею. Все это сделали он и его братец.

Она вздернула подбородок.

— Это правда — он не имеет права, не так ли? И я так ему и скажу.

— Правильно.

Эбби нахмурилась. — Но не здесь. Не со всеми этими наблюдающими людьми.

Она поглядела мимо леди Клары в зеркало, и ее сердце чуть не остановилось. Святые небеса, она ужасно выглядела. Ее волосы полностью распустились. Локоны висели абсолютно прямым занавесом вокруг лица, глаза налиты кровью, и ее нос блестел, красный как у пьяницы.

— Я не могу говорить с ним в таком виде. — Она послала леди Кларе отчаянный взгляд. — Я не могу вернуться туда. Только после того, как я вновь обрету чувство собственного достоинства. Я должна вернуться домой прежде, чем я смогу оказаться перед ним или кем — либо еще. Вы отвезете меня?