Крид: Советник Соломона - Сим Симович

окрашены в нежные оттенки зеленого и голубого. Они пульсировали переливающимся «электричеством», создавая эффект волнующегося моря, которое отражалось в гладких стенках пещеры.

Свет от грибов был не ярким, а мягким, создающим атмосферу таинственности и волшебства. Он окутывал всё вокруг нежным сиянием, не слепя, а приглашая в этот загадочный мир. Будто здесь время замерло, и никто не трогал эту идеальную гармонию света и тени.

Воздух был насыщен ароматами грибов и земли, с лёгким цветочным оттенком. Этот аромат был тяжёлым, но в то же время бодрящим. Казалось, что здесь дышишь не просто воздухом, а самой жизненной силой земли.

Город был выстроен из давно остывшей магмы. Камень был темным, как ночь, но в свете грибов он переливался красноватыми и золотистыми оттенками. Дома были уютными и простыми, с плетёными дверями и окнами, украшенными узорами из дерева и ракушек. Крыши были покрыты толстым слоем земли и яркими цветами.

По улицам бродили существа разных видов: люди, зверолюды и даже существа, которые походили на мифических драконов с человеческим телом. Люди были разных рас, с темной кожей и яркими глазами, с длинными волосами, заплетенными в косы и украшенными перьями. Зверолюды были покрыты шерстью разных цветов, с хвостами и когтями. Драконы были огромными, с крыльями, покрытыми чешуей, и человеческими руками и ногами и телом.

Все они смотрели на меня с любопытством и недоверием. Они останавливались, чтобы посмотреть на меня, шептали друг другу и указывали на меня пальцем. Я чувствовал на себе их взгляды, и я не знал, что меня ждет. Я был чужаком в этом мире, и я не знал, как меня примут. Но всё это было и неважно, ибо моя цель — лишь божественная душа для закрепления сделки и просто хороших отношений с одним демоном, ну и, в конце концов, охота на бога — это всегда интересно.

Задумчиво остановился у въезда в город и посмотрел на это чудесное место. И уже чувствовал, что попал туда, где царит волшебство, где грань между реальностью и фантазией стирается. Но моё путешествие только начинается, и с нетерпением ждал, какие удивительные открытия и приключения ждут меня в этом удивительном городе.

Теперь осталось понять, понимают ли местные мой язык или я их, и наладить первичный контакт, ибо я даже представить себе не могу, где в этом «грибном» царстве-государстве искать хоть какого-то даже заваляющегося бога. Но тут что-то мазнуло моё восприятие, я и направился прямо к ближайшему бару, что по запаху продавал пальмовую настойку или палёную настойку, тут как посмотреть. В центре зала за барной стойкой сидел смуглый мужик в белоснежных одеждах и какой-то шторкой на лице, что, видимо, и позволяло ему столь бесстыдно нажираться в одно лицо. Но мне как-то до звезды, кто и чем заливает своё горе, моя цель — лишь выполнение сделки и утоление собственного азарта. Не больше, не меньше. Так что, кажется, это он.

— Доброго денёчка, Обатала. Может, махнёмся? — нагло улыбаюсь, попутно пытаюсь хоть что-нибудь разобрать за этой его шторкой.

— Шёл бы подземьем и рекой, Белоснежка. Не видишь, что достопочтенный бог топит горе в пальмовом вине? — огрызнулся нужный мне бог.

Убийца богов

Бог создал человека, потому что разочаровался в обезьяне. После этого он отказался от дальнейших экспериментов.

Марк Твен

* * *

— Всё так же топишь горе в вине Обатала? — холодно обращаюсь к местному богу.

— Отстань, человече… — прогудел чернокожий здоровяк.

— Ну так и я не с пустыми руками. — уверенным движением достаю бутылку домашнего рома, что я специально нагнал на случай особенно важных переговоров, и был он чист, как слеза младенца, а по крепости мог уложить и слона, ну или в нашем случае бога.

— Тошно мне… — он принюхался. — Ты даже не человек? Что ж, значит, с тобой можно и выпить. — он удивился, но быстро принял сей факт.

Спустя пятнадцать часов и десять ящиков рома

— Ну не создал ты людей, и хрен бы с ними. Занятие это неблагодарное! — уверенно молвил я, подливая богу напиток в кружку. — Зато какое небо зафигачил. В Намибии так и вовсе сказка. — Я уверенно продолжал вешать на уши богу лапшу. — И вообще, раз ты настолько в унынии, то самое время сыграть. — Всё тем же уверенным движением достаю коробку с резными шахматами.

Бог сидел на табуретке, облокотившись на стол. Он задумчиво наблюдал за тем, как я подливаю ему напиток, но его взгляд был устремлен куда-то вдаль, словно сквозь меня. Он казался усталым, измученным. Может быть, от бесконечного наблюдения за человечеством, а может, от неудачи в создании идеального мира.

— Не знаю, — пробормотал Бог, словно про себя. — Не играл уже очень давно.

Он взял кружку, сделал небольшой глоток и отставил её на стол.

— Но почему бы и нет, — продолжил он, словно пробуждаясь от задумчивости. — Раз ты так настаиваешь.

Он кивнул на шахматную доску, и я, с нескрываемым волнением, расставил фигуры.

Я расставил фигуры, и в воздухе повисла тишина. Мы сидели друг напротив друга, и в этой тишине слышался только шум ветра, проносящегося мимо огромных окон в небесный дворец. Бог взял черную ладью, и я почувствовал, как от его движения по доске побежали мурашки по спине. Он играл безупречно как бог.

— Ты очень хорошо играешь, — сказал я, наблюдая за его ходами. — Но я не сдамся.

— Сдаваться никогда не стоит, — ответил Бог, улыбнувшись темной улыбкой. — Но помни, что в этой игре я всегда буду на шаг впереди.

Он сделал еще один ход, и я почувствовал, как силы уже уходят от меня. Но я упрямо продолжал бороться, упорно ища свой ход, свой шанс на победу. Игра шла своим чередом, ход за ходом. Я чувствовал напряжение, но и некую уверенность, словно мои ходы были не случайными, а частью большего плана. И вот, в один прекрасный момент, всё было решено.

— Я выиграл.

Бог смотрел на доску, его лицо было нечитаемым. Он сделал небольшой глоток своего напитка, словно пытался усвоить произошедшее.

— Да, — произнёс он наконец. Его голос был спокойным, но в нём слышалось что-то новое, чего я раньше не замечал. — Ты победил.

— Как же так? — спросил я более ехидно. — Ведь ты же бог.

— Да, — ответил Бог. — Но я не всемогущ. Я не могу управлять всем. И порой я делаю ошибки.

— Ошибки? — переспросил я, не понимая.

— Да, — сказал Бог. — Я не могу управлять всем. Люди свободны в своих выборах. И иногда они делают что-то