Клуб Знаменитых Капитанов - Владимир Крепс

Капитаны молча провожали задумчивыми взглядами «Золотую лань». Вскоре судно исчезло в тумане.

Долгое молчание прервал Лемюэль Гулливер:

– Достопочтенные друзья, не думаете ли вы, что поиски кораблей-призраков в наши времена бессмысленны?.. Тем более что «летучим голландцам» и кораблям-призракам была объявлена беспощадная война. Дрейфующие пароходы, барки, шхуны без руля и ветрил представляют большую угрозу и нередко бывают причиной гибели кораблей. В океан были направлены броненосцы и крейсера. Началась международная охота за кораблями, блуждающими по морям без команды… Вряд ли мы встретим на нашем пути корабль-призрак.

– Что вы предлагаете? – спросил Немо. – Изменить курс? Вернуться в Торонто?..

– А затем, услыхав крик петуха – «свистать всех наверх»? Объявить тревогу? И занять свои места на книжных полках?.. Так, что ли?.. И вернуться ни с чем?.. – довольно сердито высказал свое мнение Грэй.

– Итак, перед нами стоит вопрос: продолжать поиски «Синей птицы» или же круто изменить курс и возвратиться в библиотеку. Надо принять решение, капитаны!.. – твердо сказал капитан корвета «Коршун».

Капитан Немо в глубоком раздумье глядел в круглое стекло иллюминатора. Беспросветная молочная мгла окутала море.

Корабль-призрак «Синяя птица» вынырнул из тумана…

О нем в свое время английская страховая компания «Ллойд» скупо известила: пропал без вести. Предварительно перед этим сообщением в главном зале один раз ударили в корабельный колокол. Это означало – скверные вести. Два удара в колокол – хорошие вести. Три раза били в колокол в том случае, когда было установлено, что судно погибло и компания будет выплачивать страховую премию.

Председатель общества восседал в резном кресле за массивным столом. Кресло и квадратный стол были изготовлены из дубового руля фрегата «Лютин» с тридцатью пушками на борту. Фрегат с грузом золота погиб во время жестокого шторма у залива Зюдерзее. Из-за неудачного поворота оверштаг судно было выброшено на мель, а затем разбито вдребезги северо-восточным ветром.

Под сводами огромного зала страховой компании «Ллойд» прозвучал один удар в корабельный колокол. Судовладельцы, агенты пароходных компаний, жены моряков с детьми замерли в ожидании… Какой же корабль постигла трагическая участь?.. Глашатай в плаще скорбно объявил: «Синяя птица»!..

Раздался женский вопль… В наступившей суматохе только писец, постаревший на этой службе, бесстрастно заносил название погибшего корабля в «Книгу кораблекрушений».

Судно было навечно записано в Красную книгу «Ллойда» в сафьяновом переплете пурпурного цвета. В эту книгу заносились названия судов, пропавших без вести.

Тайна окутывала этот парусник и на суше, и на море, как непроницаемый туман, так часто блуждающий в районе постоянных свиданий Лабрадорского течения с Гольфстримом.

Злополучное судно десятки лет бесцельно носилось по морям и океанам, подгоняемое ветрами, циклонами, течениями… А в этот час «Синяя птица» то пропадала в тумане, то неожиданно возникала, как призрак, и казалась игрой воспаленного воображения…

Но не было ни видения, ни игры воображения, ни призрака. Бриг «Синяя птица» скрипел, скрежетал, трещал, стонал, гнил, но не сдавался океану – все терпел и продолжал свое плавание без всякой цели и смысла, напоминая старинную легенду о «Летучем голландце». Бриг пугал суеверных моряков, неожиданно появляясь из-за айсбергов, то проплывая среди клочьев тумана, то мелькнув при вспышке молнии во время грозового шторма.

Правда, на капитанском мостике корабля нельзя было увидеть капитана Ван Страатена. Но у страха глаза велики, и Мюнхаузена могли в тумане принять за зловещего голландца, обреченного на вечные скитания по морям.

Сейчас капитанский мостик пустовал. Штурвальное колесо медленно вертелось по часовой стрелке, затем бешено закрутилось в обратную сторону…

От резкого толчка Карл свалился на днище трюма. Как пригодился ему фонарь, найденный в кубрике!.. Желтоватый огонек тускло освещал трюм, оставляя в темноте угловые отсеки.

Тщательное обследование трюма «Синей птицы» ничего не прояснило. Барону удалось собрать немного зерен бобов какао в истлевшем мешке… К своему удивлению, он обнаружил под трапом ящик с фейерверками, неизвестно почему оказавшийся на «Синей птице». Это было все, что нашлось в трюме.

Поднявшись по деревянному трапу, Мюнхаузен взглянул в «бычий глаз» – глухой, не открывающийся иллюминатор, вделанный в палубу, но ничего не увидел, кроме рваного марселя на обломанной мачте.

«Может быть, судно было нагружено мешками с бобами какао? – подумал он. – А возможно…» Десятки самых различных догадок возникали в его голове, но ответа на них не было.

Чем больше Мюнхаузен обследовал корабль, тем загадочнее становилось его прошлое… Судьба команды… Груза…

Обыск камбуза кое-что принес поборнику истины. Он нашел несколько галет, консервную банку бобов, остатки рома в пузатой бутылке зеленого стекла. Кое-какие продукты еще остались в соломенной корзине – подарок директора цирка «Атлантос». Несколько дней можно было продержаться. А потом что?..

Барона очень обрадовал винчестер, найденный в каюте капитана. Заржавленное ружье можно было почистить, смазать… Хуже было другое – всего один и к тому же отсыревший патрон.

В каюте капитана стояла печка, сделанная из железной бочки. Труба была выведена в разбитый иллюминатор. Мюнхаузен собрал обломки деревянной рубки, разбитой штормом, затопил печь, развесил на веревке промокший камзол, чулки, рубашку с кружевными манжетами, придвинул ботфорты поближе к печурке. А на железном листе уже подсушивались бобы какао и единственный патрон.

На медном кольце под потолком покачивалась лампа-фонарь.

Попытки прочесть вахтенный журнал «Синей птицы» не увенчались успехом. Мюнхаузен подобрал его на заплесневевшем полу. Вероятно, морская вода, хлеставшая в разбитые иллюминаторы, разъела чернила на истлевших страницах журнала.

Барон помешал бобы какао на железном листе и взял патрон, боясь оставлять его на раскаленной печке.

Мысли беспорядочно путались в его голове. Он думал не только о себе… Встревоженное воображение рисовало ему жуткую картину гибели галиота «Секрет» во время шторма. Поборник истины гнал прочь от себя эти мрачные мысли, но они не оставляли его и мучительно сверлили мозг…

«Неужели Клуб знаменитых капитанов пошел на дно океана?.. А вдруг этой ночью была написана последняя страница, трагически заканчивающая его славную тридцатилетнюю историю?..»

В то же время Мюнхаузен задавал себе другой вопрос: «Какой же все-таки сюрприз мог подготовить Артур Грэй в порту Торонто?.. Цирк «Атлантос»?.. Мистер Томас?.. «Синяя птица»?» – все смешалось в какой-то беспорядочный клубок…

От камзола, чулок и рубашки с кружевными манжетами поднимался пар. Дрова разгорелись в железной печурке. Мысли о будущем все больше и больше овладевали одиноким путешественником. Но оно было более туманное и непроницаемое, чем молочная мгла, покрывшая белым саваном корабль-призрак.

Барон беспокойно прислушивался к зловещим скрипам. Отовсюду доносилось хлопанье дверей. Лязгала о борт якорная цепь, а вернее – обрывок цепи без якоря, давно покоившегося на дне. Подозрительно трещали мачты. Скрежетала обшивка корабля. Временами судно сотрясалось от ударов плавучих льдин.

Подбросив щепок в печку, Мюнхаузен разогрел замерзшие чернила в позеленевшей бронзовой чернильнице с альбатросом на крышке, очинил гусиное перо, достал из кармана камзола записную книжку, затем снял с медного кольца на потолке лампу-фонарь, поставил ее на стол и расположился в кресле под красочной репродукцией с картины «Гибель Помпеи».

Наконец, отрешившись от мрачной картины, барон вырвал несколько чистых листков из записной книжки, решительно опустил перо в чернильницу и, нахмурив брови, задумался, глядя на огонек лампы-фонаря… Вскоре заскрипело гусиное перо: «Я пишу на борту корабля-призрака «Синяя птица», в ночь на 17 сентября… Где-то в северных широтах. Координаты неизвестны. Дует норд-ост. Плавучие льды. Айсберги. Положение отчаянное. Спасения ждать не от кого. Остается уповать на чудо. Итак, в ожидании чуда я, нижеподписавшийся, Карл Фридрих Иероним Мюнхаузен, находясь еще пока в здравом рассудке, принял решение тотчас приступить к своим правдивым запискам на борту «Синей птицы», не теряя времени. Я попытаюсь, ничего не утаивая, а также и ничего не прибавляя, увековечить все то, что произойдет со мною в последнем акте трагедии о бароне фон Мюнхаузене ауф Боденвёрдер – под черный траурный занавес!

Побаиваясь, что рукопись, повествующая о последних днях, а возможно, и часах моей жизни, пойдет на дно вместе с «Синей птицей» или сгорит во время пожара от удара молнии, я буду отправлять листы моих новых мемуаров с бутылочной почтой моряков. Поэтому я обращаюсь ко всем людям земного шара! Тот, кто выловит в океане, в море или у берега пузатую бутылку из зеленого стекла от ямайского рома, запечатанную сургучом с оттиском моего фамильного герба, пусть вскроет бутылку, а потом, где бы он ни находился, отправится в Москву, разыщет в районе порта Химки школьную библиотеку, где работает бодрая старушка под кодовым названием «Мария Петровна» и ее помощница девица «Катюша». И в этой библиотеке незаметно спрячет мои мемуары.