Девиантный Король (ЛП) - Кент Рина

Поскольку ему нравится то, что я делаю, я продолжаю с большей энергией. Мой язык скользит вверх и вниз, и я обхватываю его яйца.

Эйден позволяет мне взяться за мою свободу, хотя он все еще держит меня за волосы.

Затем он ускоряет темп, входя и выходя из моего рта, прежде чем выругаться, когда его плечи напрягаются. Я зачарованно смотрю, как он рычит и проливается мне в горло. Наклоняя голову, я пытаюсь проглотить все это — несмотря на положение.

Сперма стекает по уголкам моего рта. Эйден наблюдает за мной со смесью благоговения и маниакального интереса. Эта черта собственничества светится в его глазах, когда он прослеживает за спермой. Он вытирает ее большим пальцем и размазывает по моим губам.

— Открой.

Я открываю. Я просто... открываю.

Он засовывает большой палец мне в рот, размазывая свой вкус по моему языку.

— Этот рот, блядь, мой, — рычит он, прежде чем притянуть меня к себе и прижаться своими губами к моим.

Я все еще в тумане от двойного оргазма и его оргазма. Я целую его сначала небрежно, потом с открытым ртом и жадно, подстраиваясь под его темп.

Мы проводим несколько минут, обнимая друг друга, целуясь и исследуя губы друг друга.

Эйден на протяжении всего времени собственнически держит руку у моего бедра.

Он отрывается от моего рта, чтобы погладить прядь волос у меня за ухом.

— Прийди в себя, милая. Я только начинаю с тобой.

— Ч-что?

— Дай мне минуту, и я трахну тебя так сильно, что ты будешь кричать на весь дом.

Мое тело пульсирует от этого образа, но я сжимаю его бицепс, качая головой.

Он прищуривает глаза.

— Почему нет?

— Я очень чувствительная. Не думаю, что выдержу дополнительную стимуляции.

Он ухмыляется, как дьявол.

— Это только усилит ее, когда ты кончишь.

— Эйден. Нет.

— Что я сказал, как только мы начинали?

Я прикусываю нижнюю губу и молчу.

Он наматывает мои волосы на свою руку.

— Что. Я. Сказал?

— Что я не могу отбиваться.

— И что ты сейчас делаешь?

— Эйден...

— Что ты сейчас делаешь, Эльза?

— Я не думала, что это будет так мощно, ладно? — выпаливаю я.

— И это должно быть моей проблемой?

Я знаю, что когда он сказал, что не остановится, он имел это в виду. Я просто веду проигранную войну, но даже не хочу сражаться. Я надеваю маску. Убеждаю себя, что я этого не хочу. Мне просто.. нравится, когда он берет то, что хочет.

Это слишком аморально, не так ли?

Он ухмыляется мне сверху вниз.

— Ты делаешь это нарочно, не так ли?

— Я действительно чувствительная.

Я сжимаю бедра вместе, уже ощущая его растущую выпуклость.

— Но ты все равно хочешь продолжения.

Это не вопрос. А наблюдение.

— Ты немного дразнишь меня, не так ли, милая? — он играет с моим пульсирующим соском, заставляя мои веки закрываться. — Ты говоришь «нет» только для того, чтобы я заставил тебя подчиниться.

Я стону.

— Да...?

— О да... В глубине души ты хочешь, чтобы я тебя трахнул, но это твоя извращенная версия игры в труднодоступную. Ты делала это с тем, с кем потеряла девственность?

— Н-нет. Только с тобой.

Его пальцы перестают скользить по моим соскам. Я приоткрываю глаза и обнаруживаю, что он наблюдает за мной, слегка нахмурив брови.

— Почему? — он спрашивает.

— Почему что?

— Почему ты делаешь это только со мной?

Я знаю только тебя в близком плане, придурок.

Вместо этого я пожимаю плечами.

— Я имел в виду это раньше. Я не остановлюсь.

Мне всегда нравилась его жестокая честность. Эйден человек без фильтров. Его эрекция увеличивается, и мои бедра напрягаются от обещания.

— Ты даже не будешь притворяться, что сделаешь это? — я спрашиваю.

— Хочешь, чтобы я солгал тебе? — его голова наклоняется набок, изучая меня. — Тебе от этого станет легче?

— Дело не в этом. Это...

Он держит мои руки в своих и рисует круги на ладони.

— Я не знаю, на что я способен, когда дело касается тебя. Хочется думать, что у меня есть границы. — его темные глаза скользят по моему лицу. — Но их нет.

Мой позвоночник резко выпрямляется.

Это та часть, где я бегу и прошу о помощи, разве нет?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но правда в том, что я также не знаю, на что я способна, когда дело доходит до Эйдена.

Никогда не думала, что буду вкладываться в него до такой степени, чтобы страстно желать, но у него есть способ запечатлеться у меня под кожей.

— Я тебя пугаю, Эльза?

Он наблюдает за мной с маниакальным интересом, кладя мою ладонь на свой твердый живот.

— Нет, — тихо говорю я.

— Некоторые вещи никогда не меняются. — он усмехается. — Ты все еще ужасная лгунья.

— Это не ложь, — ругаюсь я.

Его бурные глаза впиваются в мои.

— Я знаю, когда ты лжешь, милая.

— Как?

— Ты выдаёшь себя подсказкой. — он стучит по моему носу, выражение его лица игривое. — Твой нос слегка подергивается. Тебе следует это выучить.

Это то, что он делал со всеми своими подсказками? Выучил их?

— Если я от этого избавлюсь, тебе не будет трудно понять, лгу я или нет?

— Мне не нужно знать, лжешь ты или говоришь правду.

— Как?

Должно быть, я чертовски смущена, потому что он смеется.

— Попробуй сказать мне что-нибудь, и я скажу, правда это или ложь.

— Я пришла сюда одна.

— Ложь. Я видел тебя с Рид. Попробуй что-нибудь, чего я не знаю.

— Это не весело, если я играю в одиночку. Как насчет того, если ты присоединишься?

Это мой единственный способ узнать о нем больше, и я ни за что не упущу этот шанс.

Я вздрагиваю. Он накидывает одеяло и обнимает меня, заключая в крепкие объятия. Я полулежу на нем, его ноги обвивают мои. Странно, как естественно ощущать себя в его объятиях.

— Ты первая, — говорит он.

— Меня удочерили.

Его глаза светятся чем-то неузнаваемым, когда он говорит:

— Правда. Но я уже знаю это.

— Хорошо. Твоя очередь.

— Я бы хотел, чтобы меня усыновили.

Я внимательно изучаю его, и его лицо не меняется.

— Правда.

— Ложь. — он ухмыляется. — Мне нравится, кто я такой.

— Да?

Не знаю, почему я думаю, что он лжет.

Логически, у него нет причин ненавидеть быть наследником King Enterprises, но в глубине души я думаю, что он... ненавидит. Во всяком случае, не так, как все от него ожидают.

— Теперь это вопросы? — он приподнимает бровь. — Вопросы мне нравятся больше, и я могу задать их первым.

— Почему?

— Потому что ты уже задала свой.

Я закатываю глаза. Позволить это Эйдену, чтобы он все переделал под себя.

— Неважно.

На секунду он кажется задумчивым.

— Почему тебя удочерили?

Я должна была ожидать этого вопроса, но это не облегчает ответ.

— Я родом из Бирмингема. Мне сказали, что там произошёл пожар. Я потеряла в нем обоих родителей, а тетя опекала меня и в конце концов удочерила.

На лице Эйдена нет той жалости, которую я обычно испытываю. Во всяком случае, он кажется расчетливым.

— Тебе уже говорили об этом. Как будто ты этого не помнишь.

Удивительно, как от него ничего не ускользает. Что еще более странно, так это то, что я хочу раскрыть ему все.

Эйден опасен и мог бы — хотел — использовать это против меня, но в данный момент мне все равно.

— Нет. Я не знаю, — говорю я. — У меня есть только фрагменты и маленькие кусочки. Это время похоже на гигантскую черную головоломку. Каждый кусочек так похож, что я даже не могу начать собирать все вместе. Печально то, что я даже не помню лиц своих родителей, и меня абсолютно устраивает, что я их не помню. Я такая ужасная дочь.

— Или, может, твой мозг сделал мудрый выбор. — его голос срывается. — Иногда родители не такие, какими они должны быть.

Я хочу спросить его, что он имеет в виду под этим, но выражение его лица замкнутое. Сомневаюсь, что получу что-нибудь, как бы сильно я ни настаивала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})