Собака из терракоты - Андреа Камиллери

– Де Доминичис, есть! – сказал он, слегка запыхавшись, закрывая за собой дверь.

– Кто, где? – Де Доминичис, которого переполошил вид комиссара, оторвал зад от позолоченного кресла своего позолоченного кабинета.

– Если вы согласны мне помочь, я вас привлеку к такому расследованию, что…

И осекся. Поднес руку к губам, как бы для того, чтоб помешать себе говорить дальше.

– О чем идет речь? Хотя бы намекните!

– Не могу, поверьте мне, не могу.

– Что мне нужно делать?

– Сегодня вечером, самое позднее, хочу узнать тему дипломной работы Калоджеро Риццитано по итальянскому языку и литературе. Руководитель у него был, кажется, некий профессор Котронео. Защитился он по идее в конце сорок второго. Тема этого диплома – ключ ко всему, мы сможем нанести смертельный удар по…

Он опять оборвал себя, выпучил глаза, спросил испуганно:

– Я ведь ничего не сказал, а?

Возбуждение Монтальбано передалось Де Доминичису.

– Как это можно? Студентов в те времена наверняка были тысячи! Опять же, если бумаги еще сохранились.

– Да нет же! Не тысячи, а десятки. В те времена как раз все студенты были в армии. Дело это немудреное.

– И почему же тогда вы сами этим не займетесь?

– Меня наверняка бы заставили потерять кучу времени с их бюрократизмом, тогда как перед вами распахивают все двери.

– Где я могу вас найти?

– Я срочно возвращаюсь в Вигату, не могу оставлять на самотек некоторые новые повороты. Как только будут новости, звоните. Рекомендую домой. В управление – нет, там может быть «наседка».

Комиссар прождал до вечера звонка Де Доминичиса, но тот не позвонил. Однако это его не обеспокоило, он был уверен, что Де Доминичис клюнул. Видимо, и для того тоже не нашлось легких путей.

На следующее утро он имел удовольствие снова увидеть Аделину, домработницу.

– Почему ты не показывалась в эти дни?

– Как это почему? Да потому что синьорине не нравится, чтоб я тут крутилась, когда она здесь.

– А как ты узнала, что Ливия уехала?

– А в городе говорили.

В Вигате все знали всё обо всех.

– И что ты мне притащила?

– А вот, на первое сделаю макароны с сардинками, а на второе – осьминоги.

Вкусно, но для желудка – смерть. Монтальбано заключил ее в объятия.

Около полудня зазвонил телефон, и Аделина, которая устроила в квартире генеральную уборку, несомненно с целью уничтожить все следы пребывания здесь Ливии, пошла снимать трубку.

– Дохтур, а вас тут дохтур Дидумминичи просют.

Монтальбано, который сидел на веранде и перечитывал в пятый раз «Пилон» Фолкнера, бросился к телефону. Прежде чем взять в руки трубку, он быстро выработал план действий, как послать подальше Де Доминичиса, когда информация будет получена.

– Да? Алло? Кто говорит? – произнес он с усталостью и разочарованием в голосе.

– Твоя правда, это оказалось легко. Калоджеро Риццитано защитился и получил диплом с отличием тринадцатого ноября сорок второго года. Бери ручку, тема очень длинная.

– Погоди, сейчас найду что-нибудь, чем писать. Тем более, что теперь уже…

Де Доминичис уловил в голосе собеседника подавленность.

– Что с тобой?

Факт сотрудничества заставил Де Доминичиса перейти с «вы» на «ты».

– Как это что? И ты меня еще спрашиваешь!? Я ж тебе говорил, что ответ мне нужен был вчера вечером, и не позже! Теперь он меня больше не интересует! Из-за твоего опоздания все полетело к черту!

– Раньше у меня не получилось, честное слово.

– Ладно, диктуй.

– «Макароническая латынь в литургическом действе о семи спящих у неизвестного автора шестнадцатого века». Ты мне можешь объяснить, какое отношение имеет к мафии заглавие…

– Имеет! Еще как имеет! Только что теперь, по твоей вине, мне оно больше не нужно, и я, конечно, не могу сказать тебе спасибо.

Он повесил трубку и на радостях взорвался хохотом, отчаянно громким. И тут же в кухне послышался звон бьющегося стекла: с перепугу Аделина, видать, упустила что-то из рук. Он взял разбег, выпрыгнул с веранды на песок, сначала кувыркнулся, потом сделал солнышко, потом второй кувырок, второе солнышко. Третий у него не вышел, и он, задохшись, повалился навзничь. Аделина кинулась к нему с веранды, крича-надрываясь:

– Мать пресвятая богородица! Умом повредился! Шею себе сломал!

Монтальбано, чтоб совсем исключить сомнения, сел в машину и отправился в городскую библиотеку Монтелузы.

– Я ищу одно литургическое действо, – сказал он директрисе.

Директриса, которая знала его в качестве комиссара, немного обалдела, но ничего не сказала.

– Вот все, что у нас есть, – сказала она, – два тома Д'Анконы и два Де Бартоломеиса. Эти книги, однако, мы не можем выдать на дом, вам придется читать их здесь.

«Действо о семи спящих» он разыскал во втором томе антологии Д'Анконы. Произведение было короткое, очень наивное. Дипломная работа Лилло, должно быть, выросла на основе диалога двух ученых еретиков, которые изъяснялись на забавной макаронической латыни. Но особо комиссара заинтересовало длинное предисловие, которое написал Д'Анкона. В нем было все – цитаты из Корана, сведения о том, как легенда распространялась в Европе и Африке, изменения и варианты. Профессор Ловеккьо оказался прав: восемнадцатая сура Корана, взятая сама по себе, в конце концов превратилась бы в настоящую головоломку. Нужно было дополнить ее элементами, которые привнесли другие культуры.

– Я хочу выдвинуть гипотезу и получить ваше подтверждение, – сказал Монтальбано, который сообщил Бурджио и его жене о последних открытиях. – Вы оба мне сказали, ничуть не сомневаясь, что Лилло относился к Лизетте, как к младшей сестре, и ее обожал. Правильно?

– Да, – ответили старики хором.

– Хорошо. Я задам вам один вопрос. Вы полагаете, Лилло был бы способен убить Лизетту и ее любовника?

– Нет, – ответили старики, не задумываясь ни минуты.

– И я того же мнения, – сказал Монтальбано, – как раз потому, что это Лилло устроил для убитых, как бы это сказать, условия гипотетического воскресения. Кто убивает, не хочет, чтобы его жертвы воскресали.

– И что же тогда? – спросил директор.

– Допустим, если бы вдруг Лизетта попросила приютить ее в чрезвычайных обстоятельствах вместе с возлюбленным в доме Риццитано у Красто, Лилло бы, по-вашему, как поступил?

Синьора не стала долго думать:

– Сделал бы все, о чем бы Лизетта ни попросила.

– Тогда давайте попробуем вообразить себе, что произошло в эти июльские дни. Лизетта сбегает из Серрадифалько, с опасностью добирается до Вига и встречается с Марио Куничем, женихом, который оставляет свой корабль или, точнее, на некоторое время с него отлучается. Теперь они не знают, где им укрыться, к Лизетте домой – все равно что к волку в пасть, отец первым делом придет искать ее сюда. Она просит помощи у Лилло Риццитано и знает, что ей он не откажет. Тот их пускает на виллу у подножия Красто, где живет один, потому что все его домашние в эвакуации. Кто убивает двух влюбленных и почему, мы не знаем и, может, не узнаем никогда. Но в том, что это именно Лилло похоронил их в пещере, сомнений быть не может, потому что он шаг за шагом следует как христианской версии, так и версии Корана. И в том, и в другом случае спящие проснутся. Что это означает, что он хочет сообщить нам посредством этой мизансцены? Хочет сказать, что влюбленные спят и что однажды они проснутся или будут разбужены? А может, надеется именно на это: что кто-нибудь в будущем их обнаружит, их разбудит. По воле случая это я нашел их и поднял ото сна. Но поверьте, как бы мне хотелось вообще не заметить этой пещеры.

Он говорил искренне, и старики его поняли.

– Я могу на этом закончить. Мое собственное любопытство удовлетворить мне удалось. Мне не хватает отдельных разгадок, это верно, но тех, что уже есть, мне достаточно.

– Вам достаточно, – сказала синьора Анджелина, – но мне-то хотелось бы посмотреть ему в глаза, тому, кто убил Лизетту.

– Посмотреть-то ты, может, и посмотришь, но только на фотокарточке, – сказал директор с иронией, – потому как вероятность девяносто девять процентов, что нынче убийца давно уже на том свете за выслугой лет.

– Я полагаюсь на вас, – сказал Монтальбано. – Что мне делать дальше? Продолжать? Остановиться? Решайте вы, до этих убийств больше никому нет никакого дела, вы, может быть, – единственная ниточка, которая связывает мертвых с этой землей.

– По-моему, надо продолжать, – сказала синьора Бурджио, как всегда бесстрашно.

– По-моему, тоже, – присоединился директор после некоторого молчания.

Подъехав к Маринелле, вместо того, чтобы остановиться и пойти домой, комиссар позволил машине почти самостоятельно следовать дальше по шоссе вдоль берега. Движение было небольшое, в несколько минут он оказался у подножия Красто. Вышел, стал подниматься в гору по тропинке, ведущей к Крастичеддру. Когда показалась пещера, где нашли арсенал, он уселся на траву и закурил сигарету. Так он сидел себе, глядя на закат, а в это время голова у него работала: он чувствовал смутно, что Лилло все еще был в живых, но как же расшевелить его, вытащить на божий свет? Стало вечереть, он направился к машине, и вот тогда-то его глаз остановило большущее отверстие, которое дырявило гору, – вход в заброшенный тоннель, давным-давно заколоченный досками. Прямо под боком у входа стоял склад из металлического листа и рядом – два столбика, на которых был прибит деревянный щит. Ноги понесли его сами, прежде чем получили сигнал от мозгов. Он подбежал, запыхавшись, в боку у него заболело от бега. Щит гласил: «СТРОИТЕЛЬНОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ „ГАЭТАНО НИКОЛОЗИ И СЫН“ – ПАЛЕРМО – УЛИЦА ЛАМАРМОРА, 33 – ПОДРЯД НА ЗЕМЛЯНЫЕ РАБОТЫ ПО СООРУЖЕНИЮ ДОРОЖНОГО ТОННЕЛЯ – НАЧАЛЬНИК РАБОТ ИНЖ. КОЗИМО ДЗИРРЕТТА – АССИСТЕНТ САЛЬВАТОРЕ ПЕРРИКОНЕ». Следовали прочие сведения, которые Монтальбано не интересовали.