Остров битвы - Шон Рассел

— Элиз! Что с тобой? Ты ушиблась?..

Элиз покачала головой, не открывая глаз и не поворачиваясь к юноше.

— Ушиблась? Нет, хуже. Я стала убежищем для монстра, Тэм. Меня переполняют ее мысли… Они ужасны.

Девушка снова покачала головой, и по ее щеке скатилась слеза.

— Она жила ради войны, Тэм. И я чувствую, я ощущаю ее восторг и упоение от предстоящих битв. Все остальное время она словно наполовину мертва. Живет только во время сражений, и тогда Шианон бессердечна и беспощадна.

Лицо Элиз исказила гримаса боли.

— У Шианон были дети, до воспитания которых ей не было никакого дела. Некоторые из них, чтобы заслужить расположение матери, становились воинами. Она посылала их в бой, как и всех остальных, и не скорбела об утрате, когда они погибали. Мне кажется, будто это я… Я сейчас как протрезвевший пьяница, который видит содеянное им зло, но все равно тянется к бутылке. Такова и я — женщина, пьяневшая от войны, как от вина, но излечившаяся, насколько это возможно для пьяницы. Я вижу впереди войну, Тэм, и я в отчаянии. И в то же время жду битвы, как возлюбленного. Пусть она начнется сегодня, говорит внутренний голос, война, которой нельзя избежать. Справедливая война! Дайте мне в подчинение армию, и я стану похожа на исправившегося пьяницу, запертого в винном погребе без капли воды, чтобы утолить жажду.

В слезах девушка повернулась к Тэму.

— Дайте мне управлять войсками, и я стану посылать людей в сражения с таким безразличием, словно кидаю хворост в пламя. Этот огонь согреет меня, мое холодное сердце. О, Тэм, как же я была глупа, согласившись на сделку!..

Юноша опустился рядом на колени, и Элиз горько разрыдалась в его объятиях.

Неожиданно послышалось пение Финнола. Девушка вырвалась, вскочила и побежала вниз к ручью, не сказав ни слова и не обернувшись.

Тэм стоял и смотрел ей вслед. Она скрылась за деревьями, и юноша почувствовал, что его сердце стремится к Элиз.

Она была достойна жалости.

— Ну что, отстаем, да? — сказал Финнол. — Давай, кузен, догоняй. Ты вечно плетешься в хвосте. Не могу же я всегда делать за тебя работу.

Через полчаса они оказались внизу у болота. Бэйори и Пвилл осторожно загружали лодку. Элиз в беспокойстве следила за берегом.

Финнол, стоявший неподалеку, тихо позвал друзей. Он пристально смотрел в камыши, росшие у кромки воды.

Все быстро подошли поглядеть, что же он нашел.

На краю болота в мелководье лицом вниз лежал мужчина в грязной изорванной одежде.

Элиз нагнулась и перевернула его.

— Ему перерезали горло, — сказала она и перешагнула через тело. — Но мне пригодится вот это.

Девушка вытащила из воды меч. Неожиданно Элиз отпрянула, словно от удара, и уронила оружие. Минуту она глядела на клинок, затем нагнулась и подняла его снова, опустив лезвие в воду.

— Хаффид здесь, — произнесла девушка, указывая на берег. — Недалеко. Надо уходить.

Все побежали к лодке и через мгновение плыли по болоту.

— Куда теперь? — недоумевал Финнол. — Как мы найдем Алаана на в этом огромном покрытом туманом болоте?

Элиз села на носу лодки, опустив лезвие меча в воду.

— Плывем туда, — сказала она, указывая направление. — Как можно быстрее и как можно тише. Хаффид практически дышит нам в затылок.

Лодка быстро скользила по воде, несмотря на тяжелый груз, и вскоре выплыла из тумана. Странный потускневший меч Элиз все еще держала в воде. Спустя некоторое время она немного расслабилась.

— Он уже не так близко, — сказала девушка уже не шепотом, как раньше, хотя до этого они почти не говорили.

Тэм заметил, что Синддл скорчился, и его лицо исказила боль.

— Что случилось? — спросил юноша.

Собиратель легенд с трудом выпрямился.

— Случилось?.. Болото, Тэм. Оно изобилует историями, словно жизнеописания всех людей мира стеклись сюда и лежат здесь слоями, как ил, глубоко под нами. На самом дне лежит великая история. Это легенда о волшебнике, я думаю, но мне слышно только эхо. Однако великая легенда ускользает от меня.

— Легенда об Эйлине, Синддл, — объяснила Элиз, не сводя глаз с воды. — Это брат Уирра, в честь которого раньше называлась река Уиннд. Отцом Эйлина Уирра был Тузиваль, а матерью — лебедь. Тузиваль заколдовал ее так, что при свете луны она становилась девушкой: ее звали «вечерний лебедь». Она снесла три яйца. Если бы они вылупились ночью, они стали бы вечерними лебедями, как их мать; но при свете дня они превращались в человеческих детенышей. Двое вылупились до захода солнца, но одно яйцо припозднилось — девочка. Сыновьями оказались Эйлин и Уирр, дочерью — Шианон, которая не прожила и трех лет. Уирр назвал в ее честь свою собственную дочь: Шианон — вечерний лебедь.

Элиз откашлялась и продолжала:

— Задолго до того, как дети Уирра появились на свет, братская любовь иссякла. Разум Эйлина помутился. Хотя раньше он обладал волевым и властным характером, теперь стал труслив и подозрителен. Часто говорили, что в королевстве Эйлина дышать может только король. Даже его единственный сын покончил жизнь самоубийством, не в силах терпеть отца-тирана.

Элиз на секунду смолкла.

— Эйлин являлся большим колдуном и обладал такими знаниями, которые были недоступны его более мудрому брату. И Эйлин использовал свои страшные чары. Земли между королевствами разделили так, чтобы никто не смог проехать между владениями братьев. Но в колдовстве оказался изъян, и границы королевств иногда открывались, в чем вы смогли убедиться, спускаясь вниз по реке. А теперь Эйлин лежит здесь и спит долгим сном, полным мрачных грез. Истории всех людей собраны в водах болота, поскольку Эйлин всегда контролировал даже это. И вот мы здесь: ищем сына Уирра, причем другой его сын гонится за нами, желая убить.

Глава 22

Хаффид всматривался в небо над утонувшим в тумане болотом.

— Не это ли место описывал воин моего отца? — тихо спросил принц.

Хаффид сначала не ответил, потом неохотно кивнул.

— Разве ты не говорил, что Алаан пытался заманить тебя сюда, чтобы ты не узнал о возвращении Шианон? Однако мы все-таки здесь.

Слуги Хаффида начали потихоньку отходить от хозяина. Даже Сэмюль Ренне почувствовал гнев, исходящий от колдуна. Майкл понимал, что лучше остановиться. Дразнить Хаффида было и страшно, и опасно.

— Вероятно, это слишком рискованно, — произнес юноша, и во рту у него пересохло. — Как-никак, два колдуна…

Хаффид развернулся и пристально смотрел на принца до тех пор, пока тот не отвел взгляд.

Когда Майкл поднял голову, Хаффид уже отвернулся.

— Мы направляемся к болоту, — приказал он рыцарям. Принц с облегчением вздохнул. Хаффид не ударил его, как опасался юноша.