«Возвращается ветер на круги свои…». Стихотворения и поэмы - Николай Туроверов

12

«Не нужна мне другая могила!..»

Не нужна мне другая могила!Неподвижно лежу на траве.Одинокая тучка проплылаНадо мной высоко в синеве.Бой затих. И никто не заметил,Как сияли у тучки края,Как прощалась со всеми на светеОтлетавшая нежность моя.

13

«Мои арабы на Коране…»

Мои арабы на КоранеКлялись меня не выдавать,Как Грибоедов в ТегеранеНе собираюсь погибать.Лежит наш путь в стране восстаний.Нас сорок девять. Мы одни.И в нашем отдаленном станеГорят беспечные огни.Умолк предсмертный крик верблюда.Трещит костер. Шуршит песок.Беру с дымящегося блюдаМне предназначенный кусок.К ногам горячий жир стекает ―Не ел так вкусно никогда!Все так же счастливо сияетМоя вечерняя звезда.А завтра в путь. Услышу бранный,Давно забытый шум и крик.Вокруг меня звучит гортанный,Мне в детстве снившийся, язык.О, жизнь моя! О, жизнь земная!Благодарю за все тебя,Навеки все запоминаяИ все возвышенно любя.

14

«Нам все равно, в какой стране…»

Князю Н.Н. Оболенскому

Нам все равно, в какой странеСметать народное восстанье,И нет в других, как нет во мнеНи жалости, ни состраданья.Вести учет: в каком году ―Для нас ненужная обуза;И вот, в пустыне, как в аду,Идем на возмущенных друзов.Семнадцативековый срокПрошел, не торопясь, по миру;Все так же небо и песокГлядят беспечно на пальмируСреди разрушенных колонн.Но уцелевшие колонны,Наш Иностранный легион ―Наследник римских легионов.

15

«Мне приснились туареги…»

Мне приснились туарегиНа верблюдах и в чадрах,Уходящие в набегиВ дымно-розовых песках.И опять восторгом жгучимПреисполнилась душа.Где мой дом? И где мне лучше?Жизнь повсюду хороша!И, качаясь на верблюде,Пел я в жаркой полумглеО великом Божьем чуде ―О любви ко всей земле.

16

«Стерегла нас страшная беда…»

Стерегла нас страшная беда:Заблудившись, умирали мы от жажды.Самолеты пролетали дважды,Не заметили, ―                         не сбросили нам льда.Мы плашмя лежали на песке,С нами было только два верблюда.Мы уже не ожидали чуда,Смерть была от нас на волоске.Засыпал нас розовый песок;Но мне снились астраханские арбузыИ звучал, не умолкая, музы,Как ручей, веселый голосок.И один из всех я уцелел.Как и почему? Не знаю.Я очнулся в караван-сарае,Где дервиш о Магомете пел.С той поры я смерти не хочу,Но и не боюсь с ней встречи:Перед смертью я верблюжью пил мочуИ запить теперь ее мне нечем.

17

«Ни весельем своим, ни угрозами…»

Ни весельем своим, ни угрозамиНе помочь вам пустынной тоске.Только черное-черное с розовым:Бедуинский шатер на песке.Напрасно роняете слезы вы, ―В черной Африке видел я мостИз громадных, дрожащих, розовых,Никогда здесь не виданных звезд.

18

«Умирал марокканский сирокко…»

Умирал марокканский сирокко,Насыпая последний бархан,Загоралась звезда одиноко,На восток уходил караван.А мы пили и больше молчалиУ костра при неверном огне,Нам казалось, что нас вспоминалиИ жалели в далекой стране,Нам казалось: звенели монистаЗа палаткой, где было темно…И мы звали тогда гармонистаИ полней наливали вино.Он играл нам ― простой итальянец ―Что теперь мы забыты судьбой,И что каждый из нас иностранец,Но навеки друг другу родной,И никто нас уже не жалеет,И родная страна далека,И тоску нашу ветер развеет,Как развеял вчера облака,И у каждого путь одинаковВ этом выжженном Богом краю:Беззаботная жизнь бивуаков,Бесшабашная гибель в бою.И мы с жизнью прощались заране,И Господь все грехи нам прощал…Так играть, как играл Фабиани,В Легионе никто не играл.

19

«Вечерело. Убирали трапы…»

Вечерело. Убирали трапы.Затихали провожавших голоса.Пароход наш уходил на Запад,Прямо в золотые небеса.Грохотали якорные цепи.Чайки пролетали, белизнойМне напоминающие кепиВсадников, простившихся со мной.Закипала за кормою пена.Нарастала медленная грусть.Африка! К причалам КарфагенаНикогда я больше не вернусь.Африка ― неведомые тропы ―Никогда не возвращусь к тебе!Снова стану пленником ЕвропыВ общечеловеческой судьбе.Над золою Золушка хлопочет,Чахнет над богатствами Кощей,И никто из них еще не хочетПоменяться участью своей.

20

«Я стою на приподнятом трапе…»

Я стою на приподнятом трапеКорабля. Изнуряющий зной.И муза, в соломенной шляпе,Все не хочет проститься со мной.

Гурда

1

«На клинке блестящем у эфеса…»

Гурда по-чеченски: держись!

На клинке блестящем у эфесаПолумесяц рваный и звезда.Нет на свете лучшего отвеса,Чем отвес твой, драгоценная гурда.В мире нет тебе подобной стали ―Невесомой, гибкой и сухой,За тебя мюриды умирали,Чтобы только обладать тобой.Ты в руке испытанной у бекаБез зазубрин разрубала гвоздь,Рассекала с маху человекаОт плеча до паха наискось.Говорят ― и повторяют это ―Что тебя, с заклятьем на устах,Выковал по просьбе МагометаВ поднебесной кузнице Аллах.Для твоей неукротимой славыУкрашенья были не нужны:Костяная рукоятка без оправы,В темной коже ― легкие ножны.

2

Чеченская песня

Александру Туроверову

«Просохнет земля, на могиле моей ―И слеза у матери станут скупей,А горе твое, престарелый отец,Заглушит над гробом растущий чабрец;Как вешнего снега ―                              недолга пораПечали твоей, дорогая сестра.Но ты не забудешь чеченскую честь,Мой старший возлюбленный брат,Меня не забудешь ―                              кровавую местьТебе завещает адат;Меня не забудет и братец меньшой,Пока сам не ляжет со мной.Горячая пуля меня уведет, ―Но пулям своим потерял я учет;Земля мой последний покроет привал;Но вволю ее я конем истоптал;Холодная смерть, породнюсь, я с тобойНо в жизни была ты моею рабой».

3