Затерянный мир, или малоизвестные страницы белорусской истории - Игорь Литвин

Витовт так и не смог создать механизм легитимной передачи власти. После гражданской войны часть элиты ВКЛ нашло себе пристанище при дворе Софьи Витовтовны в Москве. Они, а позже византийцы, станут ядром оппозиции Вильне и Кракову. Глобальные политические достижения, как правило, требуют длительного времени, иногда большего, чем жизнь поколения людей. Поэтому, весьма важна преемственность власти. Еще важнее, чтобы преемственность была обеспечена в политике, направленной на построение благополучного общества, чтобы потомкам не пришлось начинать "Перестройку" нищей милитаризованной страны.

В этой связи интересно сравнение жизни двоюродных братьев: Витовта и Ягайло. Оба родились около 1350 года. Отцы — соправители Великого Княжества Литовского: князья Кейстут и Ольгерд. Друзья детства и юности, Витовт и Ягайло, когда пришло время делить власть, стали непримиримыми соперниками. С того момента, когда вместо старшего Ольгердовича — Андрея Полоцкого, Ягайло стал великим князем, вся его жизнь состояла из сложных политических комбинаций и тяжёлых компромиссов. Хотя Польское королевства было государством более слабым, чем ВКЛ, Ягайло-Владислав смог консолидировать поляков. Политика Ягайлы отвечала интересам и элиты, и многочисленной шляхты (среднего класса).

В 1399 году во время родов умерла его жена — королева Ядвига. Наследника у Ягайлы не было. Его права на польскую корону основывались на браке с Ядвигой. Ягайле ничего не оставалось, как вернуться в Великое Княжество.

1. Саркофаг королевы Ядвиги в Кракове.

2. Памятная плита на стене Новогрудского фарного костела, посвященная свадьбе Ягайлы и Софьи.

В Литве, потрясённой катастрофой на Ворскле, власть Витовта висела на волоске. Возвращавшемуся в ВКЛ Ягайле, не составляло труда занять великокняжеский престол. Однако на полпути в Литву князя застало известие о том, что поляки и дальше хотят видеть его своим королём.

Король Ягелло (польск.), словно Моисей евреев, провёл поляков мимо катастроф и разорения в переломные годы истории. Он пережил Витовта на три года и передал корону своему сыну от четвёртой жены — Владиславу. Поляки помнят и чтят своего короля и теперь. В каждом польском городе, кроме улицы Пилсудского, обязательно есть улица Ягеллонская. На его ошибки, неизбежные, как и у любого человека, поляки смотрят "сквозь пальцы".

Наследники Ягайлы и его наследие

Жёны и наследники Ягайлы — это отдельная история. Современные медики утверждают, что в 50 % случаев бесплодия виноваты мужчины. Есть основания сомневаться в том, что дети, приписываемые Ягайле, появились на свет от него. С первой женой — Ядвигой у него не было детей в течение четырнадцати лет брака. Вопрос о наследнике стал политическим. Естественно, нет никаких сведений о том, кто из придворных мог быть настоящим отцом ребенка. Во время родов Ядвигу и младенца спасти не удалось. Два следующих брака Ягайлы были бездетными. В 1422 году, на 72-м году жизни, король женится в четвёртый раз. Невеста — семнадцатилетняя княжна из Друцка, Софья Гольшанская. Венчание проходило в Новогрудском кафедральном костёле, построенном когда-то по приказу Витовта.

Саркофаг Ягайлы в Кракове.

В этом браке тоже долго не было детей. Потом что-то резко изменилось. Современная наука располагает всем необходимым, для установления степени генетического родства людей. Например, можно провести такой анализ останков Ягайлы, находящихся в Кракове и «его» потомков. Поляки напрочь отвергают даже теоретические сомнения в том, что "наследники" Ягайлы родились действительно от него. Ничего удивительного в такой категоричности нет. Ведь если подтвердится версия о бесплодии Ягайлы, придётся пересматривать, а то и переписывать половину европейской истории.

Наследник Ягайлы — молодой король Владислав пропал без вести в битве с турками под Варной в 1444 году. Его брат, Казимир Ягайлович, правивший в это время в Литве, впервые соединил ВКЛ и Польшу под властью одного монарха. К этому стремились Витовт и Ягайло, но каждый видел объединение по-своему. Каземир Ягайлович сделал это по сценарию своего отца. Своей столицей он выбрал Краков. Возможно, тогда и была сфальсифицирована Кревская уния. Подписание Кревской унии, подчинявшей Литву Польше, приписывают Ягайле. Согласно традиционной истории, Кревская уния — это фундаментальный документ, определяющий устройство государства. Но Ягайло нигде и никогда не ссылался на такой документ. Может быть потому, что при Ягайле такого документа не было? Даже если уния и была подписана в 1385 году, до начала правления Каземира Ягайловича она оставалась пустой бумажкой. Польша и Литва до Казимира Ягайловича управлялись разными монархами, имели свои армии и независимую друг от друга политику.

Для объединения двух государств было необходимо историческое обоснование, которым и явилась Кревская уния. ВКЛ и Польша имели «разные весовые категории». Присоединение Великого Княжества Литовского, Русского и Жамойтского к Польскому королевству — примерно то же, что и присоединение современной Российской Федерации к Республике Беларусь. Титульная нация — поляки составляли в объединенном государстве национальное меньшинство. В этом кроются причины кризиса ВКЛ, а в дальнейшем и Речи Посполитой. При таком соотношении национальностей невозможно создать сильное централизованное государство. Вступавшие на престол монархи вынуждены были задабривать своих подданных всё новыми и новыми привилегиями. К XVII веку льготы и привилегии превзошли все разумные пределы: каждый пан имел право содержать своё войско, с помощью которого мог добиваться от короля отмены не устраивавшего его закона, а принятие сеймом любого акта мог заблокировать даже голос одного шляхтича. Демократия стала скатываться к анархии. Начавшийся бунт Богдана Хмельницкого король попытался прекратить с помощью другой крайности — жестокости. Результат известен: Богдан Хмельницкий попросил помощи у России для борьбы за отделение Украины от Речи Посполитой.

Ситуацию, когда титульная нация составляет меньшинство, в более мягком и миниатюрном виде можно увидеть, например, в современной Латвии. Во втором по величине городе страны — Даугавпилсе, все вывески и объявления сделаны только на латышском и английском языках. Однако чтобы найти говорящих в повседневной жизни по-латышски, придётся немало потрудится. Ещё сложнее обнаружить англичан. Система дискриминации русскоязычного населения, плюс общий невысокий уровень доходов создают условия для национальной напряжённости.

В 1438–1439 годах проходил церковный собор в Ферраре и во Флоренции, который провозгласил объединение католической и православной церкви под властью папы. Последовавшие события привели к исчезновению Византийской империи. Выскажу свое предположение, что турки — это не пришлый из ниоткуда народ, а византийцы, не признавшие решения Феррарско-Флорентийского собора и принявшие мусульманство. В 1453 году Константинополь был взят турками. Прекратил существование Второй Рим. Племянница погибшего византийского императора — Софья Палеолог, жившая при дворе папы римского Павла II в 1472 году была сосватана за московского князя Ивана III. Вместе с греческой принцессой в Москву приехали и бывшие императорские сановники. Возможно, это были византийцы, не принявшие ни католичество, ни мусульманство, а выбравшие третий путь — остаться православными. За короткий исторический промежуток Москва стала приютом второй волны политэмигрантов. Им уже было тесно во второстепенном городе Владимиро-Суздальского княжества. Мало того, им была нужна империя. Началось массовое заимствование чужих символов: от византийского двуглавого орла, когда-то взиравшего на Средиземное и Черное море, до поговорки «Краков не сразу строился», переделанной на русский лад.

При Иване III заканчивается Владимирский период российской истории и начинается Московский. Для Москвы в то время главную опасность представляло равное ему по площади и могуществу Новгородское княжество. Российские историки, не моргнув глазом, пишут о борьбе с «новгородским сепаратизмом». Сепаратизм — это борьба части единого государства за отделение. Какое отношение имеет сепаратизм к борьбе двух равных и независимых государств? При таком подходе к терминологии, войны России со Швецией надо называть «борьбой со шведским сепаратизмом», а с Турцией — соответственно «…с турецким…» Победа над Новгородом положила начало захвату соседних земель. В современной российской истории, для придания этому положительного отношения, экспансия называется «собиранием земель русских». Захваченные позже земли назовут «исконными». Процесс этот, как и любая агрессивная захватническая война, сопровождался жестокостью и разорением. С умилением подчёркивается то, что новгородцы шли на битву на реке Шелонь с неохотой. Мнением москвичей, отправляемых на очередную бойню, никто не интересовался. Российские историки пишут о том, что новгородское боярство во главе с Марфой Посадницей было за союз с Литвой, а народ Новгорода — за Москву. Почему же тогда новгородцев сразу же лишили вечевого колокола, а, следовательно, и возможности на вече высказать симпатии к москвичам? Если народ хотел быть под властью Москвы, то надо было бы не только оставить в Новгороде вечевой колокол, но и привезти туда пару новых, запасных.