Своя чужая жена - Марика Крамор

Катюш, ты что… проходи, пожалуйста. Я просто… не хотела. Коля, — перехватываю мужской взгляд, настойчиво чеканю каждый слог, — всё равно собирался уходить.

— Нет, не собирался!

Ну, нормально?! Хоть стой, хоть падай!

— Коль…

— Я. Не. Собирался. Уходить, — и настойчиво утверждает. — Сейчас идём. И празднуем все вместе. В ресторан.

— Не-е-е-е-ет, — возражаем одновременно с Катей.

— Я не поеду, — упрямо складываю руки на груди. — В таком виде, имею в виду зарёванное лицо, из дома ни ногой!

— Я бы тоже не хотела у меня эти рестораны вот уже где сидят, — подруга подносит руки к горлу. — Да и вообще, я лучше домой поеду.

— У меня эти рестораны вот уже где сидят, — Катя прикладывает палец к горлу: она работает организатором праздников и мероприятий.

— Катюш…

— Да я завтра лучше заеду, правда. Я просто думала сюрприз устроить. А сейчас вижу, что это была плохая идея.

— Нормально всё. Давайте закажем ужин и отпразднуем. Ваше пальто, мадам, — Долохов шагает к гостье и галантно помогает ей снять верхнюю одежду.

На что подруга кокетливо (хоть она уже прекрасно поняла, что Долохов, привезший круассаны, не просто так заглянул) стреляет глазками и приторно поправляет:

— Мадемуазель.

Умению флиртовать у Катюхи ещё поучиться надо. Я всегда жутко ей завидовала в этом плане. Но именно сейчас сей факт меня очень раздражает!

Глава 29

Вечер прошёл не только не напряжённо и терпимо — он получился на удивление весёлым, тёплым, радостным и светлым. И все благодаря им: Кате и, конечно, Коле.

Мы решили заказать роллы, салаты, лёгкие закуски и залить всё это шампанским. Коля, как всегда, душа любой компании, он задавал тон вечеру. По поводу Кати я всегда говорю одно и то же, вот уже несколько лет: есть люди, которые несут свет и добро и своим теплом согревают окружающих.

— Хорошая у тебя подруга, — замечает Долохов, как только мы остаемся вдвоём.

— Я в курсе, — но то, с каким интересом она пялилась на мужчину, мне жутко не понравилось!

— У кого-то язык заплетается. Аль, почему не сказала, что сегодня твой праздник? Я не знал. А без подарка чувствую себя неловко.

— Правда? По тебе не скажешь.

— По мне много чего не скажешь, — резко хватает меня за запястье и притягивает к себе. — Хочешь, покажу?

Начинаю шутливо отбиваться. Знаю я, что он может мне показать. Собственные мысли вызывают румянец на щеках.

— Нет.

— Всё равно. Пойдём, поваляемся на диване.

Хватает меня за талию и тащит за собой.

Бросает на диван, наваливается на меня, а я утыкаюсь ладошками в его крепкую грудь. И только тут я понимаю, что раньше не замечала в нём ярких изменений.

— Ты курить бросил?

— Да, как только вышел.

— Так давно…

— Да, — чувствую его ладони на своих бёдрах. — А знаешь, что ещё было очень давно?

Тяжесть его тела вкупе с моими воспоминаниями просто творят со мной что-то невообразимое. А может, это всё шампанское? Ударило в голову, я тут вообще не при чём!

— Предполагаю. Но если ты не перестанешь наглеть, то я вышвырну тебя за дверь.

— Не получится у тебя.

— Это ещё почему? — показательно наигранно возмущаюсь.

— А я сильнее!

И закидывает на меня ногу.

Он легонько поглаживает мою щеку. Дурацкая ситуация. Вообще всё по-идиотски: предательство, измена, грядущий развод, слёзы и разочарование. Но рядом с Долоховым улыбка до ушей, трепет в сердце и ощущение праздника. Настоящего.

Его губы накрывают мои. Поцелуй спокойный, размеренный. Долгий… Мы просто наслаждаемся друг другом. И нам хорошо вместе. Одно на двоих дыхание. И время словно замерло. Нас обоих топит нежность и воспоминания ушедшей давности.

Коля отстраняется. Облокачиваясь на локоть, расстёгивает массивный циферблат часов, снимает с себя и надевает на моё тонкое запястье.

Болтаются. Конечно, они мне не по размеру. Да и тяжёлые. Но смотрятся очень сексуально. На мне его вещь… Сразу представляю неуместную картину, где я полностью обнажена. И на мне только его часы.

Чуть приподнимаю руку, и браслет скользит вниз, не доставая до локтя сантиметров десять.

— Они огромные… Вот у тебя лапа огромная! Не забудь потом забрать.

— Я хочу, чтобы они остались у тебя.

— Не нужно. Я ж всё равно не буду их носить.

— Ну и что, — с этими словами приникает к шее, лаская кожу. — Пусть просто будут.

Мне некуда отодвигаться, но я стараюсь не касаться его паха. Уверена, мужчина давно уже возбуждён.

— Прости меня за тот обман. Я ничего не придумал другого. Я верил, правда, искренне верил, что так для тебя будет лучше. Извини, что не нашёл силы появиться сразу… Столько времени потерял… Дурак.

Новый поцелуй, как ожог. Неожиданный, пламенный, страстный и горячий. Коля не позволяет отвернуться, придерживает за затылок.

Его запах дурманит. Воспоминания о нас захлёстывают. О том, каким он может быть. О том, какой я была с ним. О том, как сердце трепетало в груди. Как не хватало воздуха, и время останавливалось…

Коля скользит ладонями вниз вдоль моего тела, ненавязчиво касаясь груди. Его дыхание сбивается.

Он почти подмял меня под себя. А я, с трудом отрываясь, касаюсь его губ пальчиками, и отворачиваюсь.

— Коль, я думаю, тебе пора, — говорю шёпотом, а дыхание всё равно дрожит. Не могу сейчас. Ну не могу. Надеюсь, он не будет настаивать… Смотрю в его лицо.

Сначала замечаю, как улыбаются его глаза, и только потом — губы. Он прикасается своим лбом к моему и также шёпотом отвечает:

— Хорошо, — тут же добавляет, — поехали со мной?

— Нет.

Минута молчания, и Долохов уверенно продолжает.

— Ладно. Сейчас я уезжаю. А утром отвезу тебя на работу. Я всё равно машину у тебя под окнами оставлю.

— Мне рано выезжать.

— Не ставь утром