Первые шаги - Алексей Анатольевич Федорочев

МБК. Что могу сказать — жесть. Особенно меня поразил вариант с пропеллером за спиной. Я бы понял еще, если б винт над головой располагался, но как работать из такого положения — кверху задом — хоть убей, не смог представить, ведь ноги через какое-то время всяко вниз опустятся, и вся маневренность полетит к черту. Самое интересное, что это еще и реально летало, правда, только на длину кабеля от дизель-электростанции, расположенной на земле. Представил парней в таком виде и даже перекрестился — убьют ведь, за одно лишь предложение этого, и прикопают по-тихому.

Хотя, если использовать это как психологическую атаку…

«Двойка Карлсонов заходит на цель, за ними катятся тележки с ДЭСами. Пули свистят над головами.

— Леха, прикрой!

— Не могу, соляра кончается!

— Леха, скорее, меня к врагам задом развернуло!

— Олег, держись, главное — ляжки плотнее сжимай!

От чувства глубокого когнитивного диссонанса враги впадают в ступор. А в этот момент вылетаю я, на ходу забрасывая уголь в паровой котел на спине, и точными ударами лопаты перебиваю всех на фиг…»

Брр! Точно убьют. Где бы записать: «Не пускать их сюда ни под каким предлогом!»

Репетитора Наталья нашла быстро. Унылый, но достаточно молодой преподаватель физики из задрипанного училища за пятерку в час согласился натаскать меня в рамках школьной программы. Первое впечатление оказалось ошибочным — мужчина был знающим, в предмете разбирался и, что ценно, умел донести материал понятными словами. Хотя периодически срывался на высокий слог и начинал вдохновенно вещать о чем-то своем, недоступном простым смертным. В один из таких приступов, как раз где-то через пару дней после разговора в мастерской, я подсунул ему ту злосчастную схему энергетического контура. Надо было слышать, как он заверещал:

— Да это же простейшая схема, как тут можно не разобраться!

И дальше пошла высоконаучная лекция на полчаса, во время которой я только и мог изредка вставлять междометия и кивать. Но, кстати, кое-что понял, хотя принципы взаимодействия полей и применения всех этих коэффициентов все равно остались тайной за семью печатями; а у меня, между прочим, высшее техническое имелось. Вот что значит быть не в теме. Зато удалось вычленить главное:

— То есть, если, допустим, вам предоставить нужные материалы, то вы мне буквально на коленке сможете этот блок с контуром собрать?

— Если мне предоставить нужные материалы и лабораторию, я вам даже лучше соберу: наука, чтоб вы знали, молодой человек, не стоит на месте! Эта схема уже лет двадцать как устарела, а я, между прочим, диссертацию по данной теме в свое время защитил!

Ничего не понимаю… если все так просто, почему он занимается репетиторством, вместо того чтобы грести деньги на сборке блоков?

Аккуратно, стараясь ни в коем случае не обидеть Александра Леонидовича, начинаю выяснять подробности. Наше учебное время уже давно закончилось, но у профессора, видимо, давно наболело, так что он охотно остается на ужин и за беседой вываливает на меня все перипетии своей биографии:

— Я, Геннадий, когда институт закончил, большие надежды подавал. В аспирантуру поступил. Думал, вот немного поработаю, проверю теорию практикой — и буду науку двигать: глядишь, какой-нибудь эффект моим именем назовут. Только вот в научном обществе тоже своя иерархия. Пока я эксперименты ставил да результаты выдавал, другие на моем материале карьеру строили. Если б мой руководитель меня не заставил, я бы и диссертацию не защитил — настолько увлечен работой был. А потом Тимофей Михайлович — начальник наш — умер скоропостижно, ничего даже сделать не успели: вот он с совещания приехал, в кресло сел, а вот уже лежит мертвый. Целое расследование было, всё злой умысел подозревали, да только ничего не нашли… И так бывает… — Профессор до того расчувствовался, что достал портсигар и спросил у меня разрешения.

Наташка, конечно, будет ругаться, но, думаю, я это переживу. А Александр Леонидович закуривает и продолжает:

— Я по глупости от должности отказался: думал, молодой, не справлюсь, вот нам тогда нового начальника сверху в приказном порядке и назначили, да только такой светлой головы, как у Базарина, у него не было, да и администратор из него не очень вышел. Зато амбиций — ого-го! Так и норовил к любой мелочи примазаться, при любом успехе в соавторы лез. Народ поумнее быстро смекнул, что к чему, на другие темы перешли. А мне все казалось, что вот-вот нащупаю… В общем, когда исследования в тупик зашли и работу признали неперспективной, этот хлыщ всю вину на меня взвалил. Такую мне репутацию в научной среде создал, что никто меня выше лаборанта брать не хотел. Вот тогда-то я, конечно, пожалел, что сам не рискнул возглавить направление, да поздно уже.

— А дальше что?

— Да ничего. Покровителей, кроме Базарина, у меня не было, он же совсем нестарый еще умер, новых благодаря скандалу не нашел, пришлось вот пристроиться преподавателем. Есть-то каждый день хочется. А сейчас уже и рукой махнул, привык…

История, конечно, поучительная, но так и не объясняет, почему профессор занимается ерундой вместо работы по специальности.

— А почему вы не занялись сборкой блоков, если это, как вы говорите, ваша тема, можно сказать, дело всей жизни…

Профессор кривится, но, пересилив себя, выдает:

— Да все потому же: трус я! Чтоб этим заняться, надо сначала результаты представить потенциальным заказчикам, никто же не будет кота в мешке покупать. А это значит — в долги влезать, дорогие материалы где-то разыскивать, помощника хотя бы одного одаренного нанимать. Опять же помещение нужно, приборы… И даже собрав все, нет гарантии, что удастся продать. Иной, увидев мое бедственное положение, постарается еще больше в долги вогнать, чтоб закабалить навеки. Теперь только так… расчетами для души занимаюсь да проектирую иногда по старой памяти.

Александр Леонидович еще продолжает рассказывать, а я смотрю на этот клад в человеческом обличье и успокаиваю своего приплясывающего хомячка. Сталкивался я уже с такими не приспособленными к самостоятельной жизни: чего далеко ходить — у меня троица великовозрастных детишек в мастерской сидит, фигней страдает. Видимо, у меня в этой жизни карма такая: непристроенных вроде них подбирать. Теперь только надо осторожненько вывести его на нужную мне волну…

Достаю из неприкосновенных запасов бутылку хорошего красного вина. Мне сегодня уже не магичить — перестарался, слушая дорогого профессора, но не на слово же я ему вот так сразу поверю? Не-э-эт, я его внимательно слушал — отслеживал давление, пульс, тембр и еще несколько показателей. Еще и чуть-чуть химии в воздух добавил, не зря же с фармацевтом в одном доме живу. А из-за того, что прямого контакта не было — не за руку же мне его во время разговора держать, — расход сил получился колоссальным. Этот навык я сам себе придумал,