СВЯТИТЕЛЬ ГРИГОРИЙ ПАЛАМА. БЕСЕДЫ (ОМИЛИИ). - Святитель Григорий Палама

Видите ли, что она не только не видела (Господа), но ни слухом (о Воскресении) не была удостоверена. И хотя Ангелы явились и спросили ее: «Жено, что плачеши?», она снова как о мертвом ответила. Когда же, обернувшись, она увидела Иисуса, то все же не поняла случившегося, но будучи вопрошенной Им: «Что плачеши?», говорила все то же, пока Он не позвал ее по имени, Сам убедив ее, что Он — жив. Тогда и она приступив, ища объять Его стопы, услышала от Него: «Не прикасайся Мне», из чего мы познаем, что когда сначала Он явился Матери и находящимся с Нею женам, то Он только Ей одной допустил объять Его стопы, хотя Матфей делает общниками сего и других жен, не желая, по той причине, которую мы указали в начале, явно предпочесть Матерь как свидетеля о таковых вещах. Потому что после того, как Приснодева Мария первая пришла ко гробу, и первая приняла благовестие Воскресения, многие пришли; и они увидели отваленный камень, и услышали Ангелов, и, возвращаясь после сих слов и видения, они разделились. И одни, как говорит Марк: «Бежаша от гроба, имяше же их трепет и ужас, и никомуже ничтоже реша, бояху бо ся» (16:8). А другие — последовали за Божией Матерью, и были обрадованы [65] видением и словами Господа. Магдалина же пошла к Петру и Иоанну, и за ними, снова, пришла ко гробу одна; и когда они ушли, одна она была удостоена увидеть Господа, и также посылается к Апостолам; и она пошла к ним, всем возвещая, как говорит Иоанн «яко виде Господа, и сия рече ей» (20:18).

Что это видение было рано утром, говорит Марк; т. е. это было в самом начале дня, после того, как наступила полная заря; но он не утверждает, что тогда произошло Воскресение Христово и это было первое Его явление. Но мы исследовали деяния Мироносиц и имеем выше доказанную согласованность относительно них у четырех Евангелистов. Ученики, в тот же самый день Воскресения, услышав от Мироносиц и Петра, и от Луки и Клеопы, что Господь жив и был виден ими, не поверили, — почему Он и упрекнул их, когда позднее явился им, бывшим вместе. Но после того, как много раз и часто Он явил Себя живым, они все не только поверили, но и повсюду проповедывали: «Во всю землю изыде вещание их, и в концы вселенныя глаголы их» (Пс. 18:5), — «Господу поспешествующу, и слово утверждающу последствующими знаменьми» (Мк. 16:20). Ибо пока слово не было возвещено по всей земле, знамения были совершенно необходимы. Если бывает нужда в знамениях и чудесах для показания и утверждения проповедуемой Истины, то, в свою очередь, и для приявших слово имеется нужда, не в чудесах, а в знамениях, показывающих твердо ли они уверовали. Какие же эти знамения? — Проистекающие от дел. Ибо говорится: «Покажи ми веру от дел твоих» (Иак. 2:18); и: — «Кто премудр, да покажет от добраго жития дела своя» (3:13). Потому что кто станет считать такого человека, имеющим ум божественный и великий и возвышенный, и, так сказать небесный, каковым является благочестие, если он нищ в обладании добрыми делами и пригвожден к земле и к земным вещам?

Нет никакой пользы, братие, если кто скажет, что он имеет божественную веру, а не будет, при этом, иметь дел отвечающих вере. Какую пользу принесли юродивым девам светильники не имеющие елея, т. е. дел любви и сострадания? Что дало призывание Отца Авраама тому богачу, который по причине несоболезнования Лазарю, мучился в неугасающем огне? К чему послужило его готовое послушание на приглашение на брак неодетому одеждой добрых дел, которая, полагаем, соответствовала бы божественному браку и невестнику? Ибо и позван он был, и пришел, имея совершенную веру, и совозлежал с теми святыми гостями, но был осужден и постыжен, как одетый в убожество нрава и дел, и, будучи немилостивно связан по рукам и ногам, он был брошен в геенну огненную, где плач и скрежет зубов, испытать которую да не случится никому из призываемых Христом, но, во всем верою явив подобающую жизнь, да сподобимся внити в невестник чистой радости, вечно пребывая со Святыми [66] там, где — жилище всех веселящихся. Аминь [67].

Омилия XIX [68]

На Евангелие Христово о Самаряныне [69], и о том, что долженствует презирать земные блага жизни

На протяжение всех ныне проходящих сих дней, простирающихся вплоть до Пятидесятницы, мы празднуем Воскресение из мертвых Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, самою продолжительностью празднования, делая наглядным превосходство его над остальными праздниками. Потому что если ежегодная память Восшествия Господа на небо и округляет [70] это число дней, но и оно показывает превосходство воскресшего Владыки над всеми когда–либо воскресшими рабами: потому что все когда–либо воскресшие из мертвых были воскрешены со стороны других и, затем, умерши, вновь возвратились в землю. Когда же Христос воскрес из мертвых, смерть уже потеряла над Ним обладание: ибо Он единственный Сам Себя воскресивший трехдневным, более не возвратился в землю, но восшел на небо, сотворив едино–престольным, как единый Бог со Отцем, наше смешение (естество); посему Он единый и был Началом будущего всех воскресения, и Единым Начатком усопших и Первенцем из мертвых, и Отцем будущего века. Как в Адаме все умирают: и грешники и праведники; так во Христе все оживут: и грешники и праведники, но каждый в своем чине: Первенец Христос, потом — Христовы, в пришествие Его; а затем конец, когда Он упразднит всякое начальство и всякую власть и силу, и покорит всех врагов Своих под ноги Свои. Как последний враг истребится смерть — во всеобщем воскресении, при последней трубе: ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие.

Поручителем же таковых благ для нас является Воскресение Христово, и поэтому–то единственно этот Праздник мы празднуем в течение стольких дней, как сущий бессмертный и несменяемый и вечный, предызображая этим и блаженство Святых в будущем веке, идеже отбеже болезнь, печаль и воздыхание: потому что в этом блаженстве — ликование и счастие присно–божественное и не подверженное изменениям; потому что там обитель истинно радующихся. Посему и перед наступлением этих (пасхальных) дней, благодать Духа установила как закон, чтобы мы проводили священную Четыредесятницу в посте, бдении и молитве и всяческом подвиге добродетелей; действительно, Четыредесятницею являя образ жительства тех людей, которые спасаются в этом веке. Это есть не иное что, как — покаяние и богоугодное прохождение жизни. Чрез, последующую же за ней, Пятидесятницу, которую мы сейчас проходим, представляющую покой и отдых, который подвизавшиеся ради Бога восприимут там. Посему она есть Четыредесятница и связана с памятью Спасительных Страстей Господних и после седмицы [71] принимает конец посту; а Пятидесятница включает в себе и преставление с земли на небо, и Божественного Духа сошествие и раздаяние. Потому что сей век уподобляется седмице и составляется на основании 4–х [72] часов и частей и стихий, и для тех, которые в течение его делают себя, чрез творение добрых дел, участниками Страстей Христовых, приносит празднество Пятидесятницы, которая начинается с осьмицы, и в осьмице [73] имеет завершение, и превосходит и честную седмицу и четверицу, и чрез Воскресение Господне и, последующее за ним, Вознесение, представляет будущее воскресение человеческого рода и, последующее за сим, восхищение достойных на облацех в сретение Божие, и, наконец, во веки пребывание с Богом и упокоение.

Но это сбудется в надлежащее время. Господь же, прежде Своей Страсти и Воскресения, проповедуя Евангелие Царствия, и являя Ученикам, что не только из Иудейского народа будет избрание достойных веры и обетованного им вечного наследия, но — и из всех народов, — как вы слышали из чтомого сегодня вашему слуху Евангельского чтения, «прииде во град Самарийский, глаголемый Сихарь, близ веси, юже даде Иаков Иосифу сыну своему. Бе же ту источник Иаковль». Источником здесь называется колодезь, потому что он имел воду от источника, как это явствует из предыдущих слов; был же он Иакова, потому что тот его выкопал. Сихем же был областью, которую Иаков дал Иосифу; ибо, умирая в Египте и завещая, он говорит ему: «Се аз умираю: вас же возвратит Бог от земли сея на землю отец ваших. Аз же даю ти Сикиму избранную свыше братии твоея, юже взях из руки аморрейских мечем моим и луком моим» (Быт. 48:21–22). Посему Сихем в последствии был населен племенем Ефрема, который был первенцем Иосифа; вокруг же этого места обитали десять племен Израилевых, над которыми главенствовал Иеровоам отступник. Часто же оскорбляя Бога, они и часто были оставляемы Им, а затем все были отведены в плен, и так случилось, что вместо них поселились различные народности, собранные ассирийским царем, которые и назывались «самаритянами», по горе Сомор. И как некогда Иаков, проходя мимо, подошел к Сихему, так ныне, проходя мимо, Христос, подошел к Самарии. Но тот, как он сам говорит, подошел с «мечем и луком», т. е. для истребления и уничтожения его прежних обитателей; Христос же — со словом и учением, и посему — для спасения. «Иисус утруждся от пути», говорит Евангелист, «седяше тако на источнице: бе же яко час шестый».