Судьбоносные клинки - Илона Эндрюс

руку, и она вложила пальцы в его ладонь. Связь потекла между ними, и они проскользнули на площадь.

Их встретила вымощенная камнем площадь тридцати метров в поперечнике. Отвесные до самого верха, фактурные стены поднимались с обеих сторон, где декоративные парапеты ограждали зрителей, сидевших небольшими группами за низкими столиками. Пожилая женщина в ярко-желтом платье смотрела прямо на них. Надира, тетя Матиаса, сидела за столом с мэром Адры. Рамона посмотрела направо и увидела дядю Сэйбора, улыбающегося ей с другой стены.

Прямо впереди из отвесной скалы выступал фасад отеля, его колонны и рельефы были вырезаны с такой тщательностью, что казались задрапированными бархатом. На балконе расположились восемь человек. Варден, два лейтенанта, крупный мужчина, стоящий позади них, и справа Габриэль и Кассида с двумя телохранителями.

Другие вандалы сидели у основания стен небольшими группами на традиционных стеганых одеялах. Они были без доспехов, оружие скрыто, но их одинаковые прически и жесткие шипы выдавали их.

Где же секаре Вардена?

Первая пара танцоров закружилась на площади, двигаясь по большому кругу. За ним последовала вторая. Одна за другой пары ловили ритм и сливались в танцевальный вихрь. Пара, стоявшая перед ними влилась в танец. Рамона мысленно сосчитала до трех, и они с Матиасом закружились в кругу танцующих, заняв свои места.

Рука Матиаса под ее пальцами была твердой, как сталь. Он обхватил ее талию, и они задвигались, поворачиваясь, вращаясь, расходясь и соединяясь в идеальной синхронизации. Она считала вандалов у стен, пока они с Матиасом кружились по площади. Пятьдесят. Все гости вечеринки были здесь.

Один круг по площади. Второй…

Она глубоко вздохнула и посмотрела на Матиаса. Их взгляды встретились. Жаркий, дикий огонь заплясал в его глазах. Если бы у него были клыки, он бы обнажил их и завыл. Волнение наполнило ее. Если они будут ждать слишком долго, она лопнет.

Они собирались закончить третий круг. Музыка заиграла на полную катушку. Пара танцоров перед ними скользнула в сторону, плавно продвигаясь ко входу.

Группа вандалов была прямо перед ними, четверо мужчин пили что-то из высоких хрустальных бокалов.

Матиас схватил ее за руку, резко повернув, объединив свой импульс с ее. Его пальцы разжались, и она чуть не налетела на четырех солдат. Секо вырвался из ее рук двумя лезвиями. Она пронзила мужчину слева от себя, и прежде чем его голова соскользнула с обрубка шеи, она разрубила череп другому солдату. Ее секо попало ему чуть ниже уха. Макушка его головы отлетела, разбрызгивая кровь в воздух. Прежде чем оставшиеся двое поняли, что произошло, она одним точным ударом пронзила им обоим шеи и продолжила движение.

Другие танцоры все еще кружились, пара за парой, ускользая с площади, и их развевающиеся юбки и жилеты дали ей пару секунд прикрытия с другой стороны площади. Никто с той стороны не увидел убийства, а она двигалась так быстро.

Трое вандалов на соседнем одеяле не успели среагировать. Глаза ближайшего мужчины расширились, а затем она набросилась на них, режа мясо и кости, как масло.

Слева раздались выстрелы, а затем Матиас оказался рядом, прикрывая ее своим секо. Она нарисовала кровавую линию поперек горла третьего солдата. Матиас поймал ее, и они бросились в атаку одновременно.

Следующая группа вскочила на ноги, трое вандалов, широко раскрыв глаза, вытаскивали пистолеты из-под одеял.

Настала ее очередь держать защиту. Она раскрыла секо, в то время как Матиас обрушился на них. Они двигались спина к спине. Ее силовые поля поглощали входящий энергетический огонь, удар отражался от ее рук. Матиас атаковал. Он уклонялся, он рубил, он наносил удары. Все было кончено в считанные секунды.

Вандалы у другой стены прекратили огонь. Оставшиеся на их стороне солдаты отступили и образовали молчаливую линию, блокирующую два входа в «Камен». Музыка смолкла.

Медленный хлопок эхом окатил площадь. На балконе встал Варден. Габриель уставился на нее, открыв рот. Лицо Кассиды было бескровным.

За все время своего брака с ней Габриель ни разу не видел секо в действии. Он был свидетелем ее тренировок, но никогда не испытывал жестокости настоящего боя. Он никогда не видел поперечного сечения человеческого тела, открывшегося, когда секо разрезал плоть. Он никогда не нюхал внутренности человека, внезапно оказавшихся в воздухе. Она была уверена, что Кассиду тоже пощадили. Матиас не стал бы травмировать жену.

Это была та сторона, которую ни она, ни Матиас не разделяли со своими супругами. Сторона убийцы, безжалостная сторона, взращенная и обученная с раннего детства. Грубое пробуждение, должно быть, потрясло их.

— Неплохо, — сказал Варден.

Он не был идиотом. Он, должно быть, заметил, что ни одно лицо на стене не выглядело удивленным, но он не казался испуганным.

Он повернулся и направился к двери, ведущей с балкона.

Мужчина боком протиснулся сквозь строй вандалов перед ними. Он был одет в черный боевой костюм, который облегал его, как перчатка. Мускулы обтягивали его высокое тело. Его кожа была белой, как у космонавта, каштановые волосы были коротко подстрижены, и когда она посмотрела ему в глаза, то увидела тот же хищный огонь, который видела в глазах подразделения секаре. Он обжег ее, и на мгновение она не могла сосредоточиться ни на чем другом.

Варден прошел сквозь строй солдат и встал рядом с Лукасом.

— Ради этого ты заставил меня ждать неделю? — Лукас кивнул в их сторону.

— Оно того стоит.

— Я возьму с тебя двойную плату.

— Доставь мне их руки в целости и сохранности, и я заплачу.

Ее ошеломленный мозг, наконец, обработал то, что она видела. Они выглядели одинаково: то же худощавое, поджарое телосложение без следа мягкости, тот же жесткий набор квадратных челюстей, тот же безжалостный взгляд, тот же рост… близнецы.

Близнецы.

Двое мужчин разделились, окружив их с противоположных сторон.

Ее инстинкты заработали. Она повернулась налево, лицом к Лукасу, который шел по камням. Спина Матиаса коснулась ее спины, когда он следил за Варденом справа. Братья двигались хорошо, слишком хорошо. Они не выглядели расстроенными. В их глазах не было никакого волнения.

— Ты выглядишь слабой, — сказал ей Лукас.

Она ничего не ответила.