Правильный выбор (СИ) - Ренсинк Татьяна

— Что?! — поразился Иван. — Это своего рода месть, или что?! Доказательства невиновности есть? — Нас может оправдать только Михаил Михайлович, но и ему могут не поверить, — пожал плечами Дмитрий. — Или прижать. Его положение сейчас тоже не из лучших. Ведь именно его планировалось назначить в управление, если бы переворот удался, — вздохнул Алексей. — Краусе, может, и ни при чём, но знает о доносах, предупредил, сказал, что лучше бы было бежать, — но тут речь Дмитрия оборвалась.

К ним распахнулась дверь. Глаза всех настороженно наблюдали за медленным вхождением явившегося друга, и, увидев, что тот истекает на голове кровью, кинулись поддерживать и усаживать на диван.

— Никита! За доктором! — выкрикнул скорее подбежавшему дворецкому Алексей, и тот быстро умчался выполнять. — Что случилось, чёрт возьми?! — вопрошал Иван, помогая усадить Сашку. — Анастасия? — в тревоге вылетело из Дмитрия, но Сашка тут же замотал головой: — Нет, она дома… Я отвёз домой, — молвил он, держась за голову и сдерживая себя в боли. — Всё хорошо. — Кто это был и почему? — продолжал Дмитрий расспросы, и душа, как его, так и остальных, начала дрожать в опасении за будущее. — Не знаю, — выдавил нервно Сашка. — Как только отвёз Анастасию, извозчика не оказалось. Не дождался, видать… Меня кто-то сзади по голове… Не знаю ничего… Ужасная боль! — начал изнывать он.

— Украли что? — поинтересовался Иван. — Нет, у меня ничего не взяли, — пожал плечами Сашка, и от его ответа друзья переглянулись каждый в своих подозрениях. — Я еду домой. Анастасия там одна, — спохватился Дмитрий. — Сашка будет у тебя? — спросил он у порога Алексея. — Конечно! — кивнул тот, и вставший перед Дмитрием Иван тут же вызвался: — Я еду с тобой!

Они выскочили из гостиной и направились к выходу. Завидев Ивана, спешащего уйти, Ольга бросилась следом и позвала остановиться.

— Оленька, я вернусь, я должен убедиться, что помощь не нужна, и вернусь, — быстро пояснил Иван и убежал следом за Дмитрием.

Гневно выдохнув, Ольга сорвалась с места и, заливаясь слезами, бросилась назад в спальню. Ирина тут же принялась обнимать сестру. Чувствуя, что приближается что-то нехорошее и в их судьбы, они испугались.

— Что-то не так, — рыдала Ольга. — Сначала этот запрет, что всем нельзя покидать Петербург. Из-за этого нам не поехать к батюшке, — вспомнила она письма, которые получили Иван и Алексей с друзьями по их возвращении сюда. — Теперь эти странные разговоры, раненый… Для чего мы сидим здесь столько времени уже и всё ждём чего-то, ждём?! Зачем жандармы следят за домом и за каждым нашим шагом?! Нас разлучить хотят! — Что ты такое говоришь, голубушка, нет, нет! — заплакав вместе с сестрой, пыталась успокаивать Ирина, но успокоение не приходило, дав волю страху.

Они боялись… Так же боялся и примчавшийся к себе домой Дмитрий. Как только помчался наверх, перед ним тут же выскочила горничная из комнаты рыдающей там Анастасии. Пав к его ногам, горничная заставила его и следовавшего рядом Ивана остановиться.

— Барин, барин, Настеньку нашу… Эти злодеи! — заливаясь слезами, быстро говорила она. — Обесчестили, сломали!

Услышав такое, Дмитрий почувствовал, как сердце болью кольнуло и залилось тяжёлой кровью. Он ворвался в комнату… Он заключил в объятия сестру, растрёпанную, вытирающую с губ текущую кровь и бессильную остановить страдания.

Видя всю боль, ощущая её вместе с ними, Иван тихонько закрыл к ним дверь и остался стоять у стены. Как пошевелиться и что предпринять — он не представлял, пока поднявшаяся в рыданиях горничная не разбудила к реальности…

— Доктора приведи, — тихо сказал ей Иван. — Да, да, сию минуту, — умчалась она в темноту ночного коридора…

42

Когда душа захлопнула дверь, И стало тесно и жарко, Жизнь превратилась вдруг в смерть, Избив жестокою палкой:

Нет счастья в боли нигде, Нет смысла больше без счастья.

Когда ушёл, сгинул и день, И утром будто остался Там, где никто не знает тень И со всеми распрощался:

Нет счастья в боли нигде, Нет смысла больше без счастья.

Когда скулишь, словно пёс, Побитый без слёз и маски, Смерть сядет, чтобы учить Закрыть глаза, забыть краски:

Нет счастья в боли нигде, Нет смысла больше без счастья.

Когда взяв ворох всей лжи С солёной болью расстаться, Не пропусти двери ты, Где смог бы вновь ты рождаться:

Нет счастья в боли нигде — Нет смысла больше без счастья, Где благодарность судьбе, Где жизнь болью учит… не сдаваться.

Дневная тишина царила вокруг. Алексей был готов к новому дню, к решению проблем, но пока тихо лежал головою на груди возлюбленной. Она же отдыхала на его руке и молчаливо слушала их дыхание после пролетевшего утра, которое провели вместе в тёплой постели, в ласках и надеждах на счастливое будущее…

Алексей нежно поглаживал шелковистую кожу плеч возлюбленной. Ночное её платье скользило вместе с его рукой. Он вспоминал вновь утренние ласки, наслаждался спокойным стуком сердца любимой женщины, но попытки забыть трудное время, что звало вновь за собой, были тщетными…

Милана ласкалась щекой о его крепкие плечи и ждала, когда блеск взгляда вернётся вновь к ней.

— Алёшенька, — шепнула она. — Солнышко моё, — ответил он и взглянул печалью. — Мне пора. Я буду в кабинете ждать Дмитрия. Он должен вот-вот прибыть. — Что теперь будет? — Будем искать тех, кто посмел это сделать, и… Сашку… Надеюсь, что он вернётся скоро. Как узнал об Анастасии, убежал и уже почти неделю не видно, не слышно, — тихо отвечал Алексей, вновь лёжа на груди милой и упираясь взглядом куда-то далеко.

— Знаю, — прослезилась Милана, так же задумчиво уставившись в потолок. — А что же за письма получили вчера? — Вернули мой чин… Да приглашение пришло тебе играть во дворце для государя и его семьи, а потому и меня с Дмитрием пригласили, — с ухмылкой поднялся Алексей. — Кто донёс о тебе? Кто пытается завлечь в свои сети и чего добивается? — Разлучить нас всех хотят, — сказала Милана. — И подруги мои так говорят. Чувствуем мы, правда это. Что чин тебе вернули, может быть для сильного удара потом. — Что ты говоришь, родная, — улыбнулся Алексей, уверенный в обратном. — Кому это принесёт выгоду? Зачем?! — Расскажи мне всё, умоляю, всё, — приподнялась Милана и прикрылась одеялом, словно знобило, словно не летним теплом нагрета была спальня, а зимою.

Но Алексей помотал головой и ушёл. Он поправил на себе мундир, что давно не надевал и теперь следует носить, хочет он того, или нет. Поглощая жажду несбывшейся свободы, Алексей вспомнил слова императора о том, что придётся пока забыть об отставке, вспомнил, как по возвращении из Гунгербурга получил документ о возвращении чина лейтенанта. Тяжело вздохнув, Алексей оглянулся на закрытую за собой дверь и пошёл дальше.

Заслышав скоро голоса, он остановился и прислушался. Это были голоса Ольги и Ирины, спорящих о чём-то. Спустившись к ним на этаж, Алексей заметил остановившегося там Дмитрия, который тоже следовал к ним, но вдруг остался стоять неподвижным. Решив оставить его одного, Алексей продолжил путь к кабинету, куда и скрылся…

— Ну, как знаешь, — рассердившись совсем, выскочила из спальни Ольга и хлопнула за собою дверью.

Она тут же уставилась на стоящего перед ней Дмитрия. Чтобы не высказать лишнего или не выдать чего, Ольга убежала прочь, отчего Дмитрий решил незамедлительно войти в спальню.

— Что вы здесь делаете, барин?! — испуганно вскочила Ирина со стула, где сидела и рыдала. — Я не барин тебе, — подошёл он ближе и продолжал смотреть в испуганные глаза любимой. — А теперь ты объяснишь мне, что сделал Александр? Да, — кивнул он на её удивление. — Я слышал отрывок вашего спора. — Что он, что вы, все вы, барины, такие… Полапать, поцеловать, всё без разрешения и с силой! — стала выкрикивать с обидой Ирина. — Что?! — поразился Дмитрий и, схватив за плечи, приблизил к себе. — Что он сделал?! — Ничего, — задрожав от страха, вымолвила она, а слёзы вновь покатились по щекам. — Говори, — нарастал его гнев. — Целовал когда-то, приставал, — призналась она, закрыв глаза от стыда и непогасающей обиды. — До сих пор ненавижу.