Витражи лесной столицы - Антонина Крейн

головой приложился, раз такое спрашиваешь?! Оставив тебя на попечении у спасенных пленников, его высочество побежал в трактир и оттуда послал голубя – что приятно, в наше ведомство, а не, скажем, королю. Во втором случае началась бы ужасная смута. Вот мы и приехали.

– А почему, кстати, меня забрали вы, а не мастер Карлиннан? – двинул бровью Полынь. – Задание было от него.

Улиус чуть не закудахтал от возмущения.

– Ну ты и наглец, Ловчий!.. Мы к нему ехали, спешили! А он!.. Какой неблагодарный, а, Селия?!

– Разве это новость? – тускло бросила она.

– Да я шучу, – вздохнул Полынь. – Я очень рад вас видеть, мастер. И, кхм, вас, Селия.

Она только скептически хмыкнула в ответ: все трое знали, что это не более чем дань вежливости.

Посмотрев в окошко кареты, за которым цвел всеми красками лета безмятежный Смаховый лес, Полынь откинулся затылком на подушку и снова уснул.

А через несколько дней Внемлющий явился на дворцовый остров-курган и там, найдя западную аркаду, постучался в деревянную арочную дверь, заросшую плющом и вьюнками.

– Господин Полынь? – удивился открывший ему принц.

– Здравствуйте, Лиссай. У меня для вас небольшой подарок – от мастера Авена Карлиннана.

Полынь достал из складок хламиды (наконец-то он может одеваться так, как привык! И амулеты – любимые амулеты снова с ним!) небольшую шкатулку. Внутри нее лежала вырезанная из бирюзы фигурка в виде полуразвернутой карты мира, вписанной в розу ветров, – герб Иноземного ведомства.

– Такими… кхм… сувенирами у нас награждают тех, кто сделал что-то выдающееся, – пояснил Полынь.

Лицо у Лиссая вытянулось.

– Ужас какой, – выдохнул он. – Сувенирами.

– Для сотрудников еще есть денежная премия, но вы не сотрудник. Увы, – голос Полыни был полон похоронных ноток.

– Буду жалеть об этом до к-конца своей жизни, – в тон ему посетовал Лис.

Они придирчиво посмотрели на фигурку, потом друг на друга и – впервые за все время своего общения – легко, взаимопонимающе рассмеялись.

– Кстати, Лиссай, я правильно понимаю, что вы остались без калевонсума, за которым и приехали в Чернолесье?

Ищущий кивнул.

– Тогда держите еще «сувенир», – Полынь, достав из сумки обернутую в вощеную бумагу связку сухих цветов, протянул ее Лиссаю. – Кошмаров всем нам хватает и наяву, а царство снов пусть будет стабильно добрым.

– Да вы просто какая-то сказочная фея сегодня! – усмехнулся Лис и слегка поклонился. – Благодарю, господин Внемлющий. И в целом – спасибо вам за нашу совместную… миссию. Это было интересно.

– Да, согласен. Но.

– Повторять не будем, – хором закончили они.

Пора на пляж!

Тинави из Дома Страждущих

– Кадия, подъем!

– Еще пять минуточек.

– Я тебе не волшебный будильник, который можно все время откладывать. А ну вставай, кому сказала!

Хищно растопырив пальцы, я нависла над лучшей подругой и, поскольку эта поганка так и не спешила просыпаться, ущипнула ее за щеку.

– Ай! – Кад тотчас подлетела над кроватью. – Больно же!

– Зато эффективно!

– И это ты бесконечно возмущалась из-за того, что как-то поутру я вылила на тебя стакан воды! Что за двойные стандарты!

– У тебя научилась!

Я показала ей язык. Кадия гневно раздула ноздри, а потом, внезапно схватив подушку, так огрела меня по голове, что я аж села на пушистый малиновый ковер, застилающий пол в спальне Мчащейся. А потом и вовсе легла на него, закрыв глаза.

– О боги! – тотчас покаянно взвыла Кад, спрыгивая с кровати, испуганно опускаясь на корточки рядом со мной и хватая меня за плечо. – Ты жива?!

– Нет, – похоронным тоном сообщила я. – Ты меня убила. Теперь я оживший мертвец и буду мстить тебе до конца жизни. Например, вот так. – и, пока она не успела сориентироваться, я резко села и вмазала ей той же подушкой.

Возмущения Кадии захлебнулись под этой атакой.

– Один-один! – резюмировала я, подавая ей ладонь для мирного рукопожатия. – И, аллилуйя, ты наконец-то встала!

– Ты чудовище, – скорбно покачала головой она. – Что тебе от меня вообще нужно в это воскресное утро?

– Мы с тобой собирались поехать на пляж и позагорать, ты забыла?

Судя по округлившимся глазам Мчащейся, она еще как забыла!..

– Ой-й-й! – Кад звонко шлепнула себя по лбу. – Точно!

Потом она скользнула взглядом по часам, висящим напротив кровати, и ахнула:

– Уже почти одиннадцать! Что же ты меня раньше не разбудила?

– Ты издеваешься, – скорее утвердительно, чем вопросительно, вздохнула я. – Я тут с девяти утра тусуюсь!

– Прямо тут? – она удивленно осмотрела комнату, как будто искала в ней признаки того, что ее чокнутая лучшая подружка (это я о себе, если что) бесновалась здесь, уже отчаявшись растолкать спящую горе-красавицу.

Я пояснила:

– Ну не прямо тут – в целом, в поместье Мчащихся. Сначала я пришла к тебе, напомнила о наших планах, аккуратно потыкала тебя пальчиком – ты спала, как улитка, у которой вместо раковины – одеяло (и не жарко тебе?). Потом сюда заглянула Герника и предложила мне выпить кофе перед тем, как приступать ко второму раунду побудки. Она явно чуяла, что это задачка не из легких!

– Да, я вчера поздно легла, – зевнула и потянулась Кад. – Вечером мы с братишками устроили спарринг, я разбила всех наголову, и, конечно же, никто из них не мог с этим смириться. Они требовали все новых и новых боев, и, пока Фрэндивар просто бесславно не отключился в районе трех часов ночи, мы так и мутузили друг друга в саду, к вящему ужасу матушки.

Я присвистнула.

Старшие братья Кадии – серьезные противники! Но с учетом того, что для них спорт – это просто хобби, ведь все они делают карьеру в политике, а вот сама Кад – профессиональный страж (хотя выглядит очень даже женственно), логично, что она их раскатала. Но все же представляю себе их негодование!..

– Ты продолжай, продолжай! – попросила подруга, садясь перед туалетным столиком и распуская косу, которую всегда заплетает на ночь. Иначе ее густые длинные кудри пшеничного цвета не получится расчесать даже при помощи заклинаний. – Герника позвала тебя пить кофе – и?..

– И я не смогла устоять. Ты знаешь: ради чашечки хорошего капучино я легко сверну с праведного пути.

– Вижу грешницу! – заявила Кад, и мы обе рассмеялись: всевозможные фразочки его высокопреосвященства Ноа де Винтервилля, крутящиеся вокруг грехов и грешников, плотно вошли в наш обиход с тех пор, как в прошлом году мы познакомились с этим воистину выдающимся человеком.

Я пересекла комнату и раздвинула балконные двери, выходящие в персиковый сад. Еще не успевший прокалиться летний воздух свежим потоком полился в комнату, заставляя приятные мурашки побежать у меня по рукам. В аккуратно подстриженной траве стрекотали кузнечики, в пионах деловито возились и жужжали шмели, за деревьями было видно садовницу, любовно подстригающую декоративные кусты можжевельника. Поместье Мчащихся было огромным, пожалуй, самым большим во всем Нижнем Закатном Квартале. Особняк насчитывал скромные два этажа, зато тянулся в разные стороны, будто смоляная жвачка: у каждого из детей Балатона (отца Кадии, который занимает должность Гласа Короля) было по своему флигелю, но все они соединялись с центральной частью. Внутри особняка можно было устраивать пробежки, и, ей-небо, ты бы наверняка нехило уставал, если бы решал обежать все зараз.

– В общем, Герника усадила меня во внутреннем дворике – у вас там, оказывается, есть совершенно очаровательный плетеный столик со стульями, спрятавшийся за сиреневым кустом возле фонтана.

– Серьезно? – удивилась Кад. – А я и не знала.

– Я пила кофе, прикидывая, как мне тебя все-таки разбудить, когда во дворик вышла твоя мама.

– О-о-о. Понятно! И как долго она продержала тебя в плену светских бесед? – Кадия закончила с прической, просто забрав волосы в низкий пучок, и пошлепала в ванную, где, не закрывая дверь, чтобы не прерывать мой рассказ, стала умываться.

По утрам она всегда бесстрашно плескала себе в лицо ледяной водой. Мне даже смотреть на нее было холодно.

– Всего-то четверть часа. Потом туда же вышел твой отец – в красном халате с вышитой на нем необъятной надписью «Моему любимому зайчику в годовщину свадьбы» и, конечно, мы все из-за этого ужасно смутились, и я поспешно сбежала под каким-то