Подрывник - Юрий Корчевский

Саша взобрался на единственное крыло и заглянул в кабину. Кресло пилота было пустым. Экипаж успел выпрыгнуть с парашютами или выбрался из повреждённого самолёта после аварийной посадки.

Саше стало интересно, и он открыл крышку бензобака на крыле. Пахнуло бензином. Он сломал веточку и сунул её в бак. Как он и предполагал, ветка осталась сухой — бак был пуст. Понятно, не дотянули до своих, возвращаясь с задания, упали.

Он заглянул в кабину ещё раз. Приборы были разбиты, но следов крови — пусть и засохших — не было.

Он бы так и ушёл — уже сделал несколько шагов, как обратил внимание, что на фюзеляже, ближе к хвосту, есть ещё одна кабина — вроде для хвостового стрелка.

Саша с трудом влез на фюзеляж; ухватившись обеими руками, откинул фонарь и заглянул в кабину. Она была пуста, а внизу, на полу, лежал пулемёт. Вид у него был немного несуразный: с высокой мушкой, приспособленной для стрельбы с турели, без сошек, без приклада.

Саша внимательно осмотрел неожиданную находку. По стволу и ствольной коробке — лёгкая сыпь ржавчинки. Если оттереть керосином, так пулемёт вполне ещё может пригодиться. И патроны в коробке есть — сотни три.

Саша осторожно спустил на землю пулемёт и коробку с патронами, выбрался сам. Водрузил пулемёт на плечо, коробку — в руку. Получалось тяжеловато, но своя ноша не тянет.

Он добрался до избы и сразу спрятал пулемёт в сарай, а карабин — под крышу. Зайдя в избу, обнял Олесю.

— Я тебя позже ждала, обед приготовить не успела, — виновато призналась она.

— Я не голоден. У нас керосин есть?

— Совсем чуть-чуть. Я для растопки печи оставила, да для лампы.

— Отлей немного.

— Возьми в чулане.

Саша нашёл оцинкованную посудину — вроде круглой канистры, открыл крышку, понюхал. Точно, керосин. Плеснул немного в пустую консервную банку и поспешил в сарай.

Полчаса он пытался понять, как разобрать пулемёт — его интересовало состояние ствола. Если цел, не поражён ржавчиной — можно заняться смазкой и оттиранием ржавых пятен.

Саша заглянул в ствол. Видимо, при авиационной жизни за пулемётом ухаживали, но нахождение его в сыром лесу больше полугода сказалось.

Саша нашёл кусок проволоки, обрывок тряпки и вычистил ствол. Осмотром остался доволен. Теперь можно было приняться и за другие детали.

С пулемётом Саша провозился до вечера: вычистил, смазал, собрал и пощёлкал затвором. Вроде должен работать. Патроны к нему наши, винтовочные, калибра 7,62 мм. Вот только будут ли они стрелять?

Саша решил залезть в подвал и выстрелить там хотя бы один раз. В лесу нельзя, эхо выстрела далеко слышно — километра три окрест. А привлекать внимание к хутору не хотелось.

Он открыл коробку с патронами и выщелкнул из пулемётной ленты два патрона. На кончиках пуль — чёрные и красные пояски, по стандартному обозначению пули должны быть бронебойно-зажигательные. Капсюль покрыт красным лаком, и с виду патрон похож на обычный, винтовочный.

Подхватив пулемёт под мышку, Саша неуклюже спустился по лестнице в подвал.

По устройству пулемёт походил на дегтярёвский, но механизм подачи патронов из ленты был другим. Да и рукоять взведения затвора располагалась непривычно для советского оружия — слева.

Саша взвёл затвор, вложил патрон в патронник. Пулемёт стрелял с заднего шептала, как и многие советские автоматические образцы — тот же пехотный пулемёт ДП, автомат ППШ.

Он направил ствол в бревно сруба погреба и нажал на спуск.

Выстрел в тесном пространстве погреба просто оглушил его. Хорошо — догадался открыть рот перед выстрелом, как делают все артиллеристы, иначе барабанные перепонки просто полопались бы. А пулемётик-то работает!

Саша выбрался из подвала и поискал глазами, куда бы спрятать пулемёт. Больно он здоров и тяжёл — килограммов десять, а то и поболе будет. Но потом махнул рукой: пусть здесь полежит. Завтра он всё равно с ним уйдёт.

Отмыв руки щёлоком от керосина и смазки в бочке, Саша вернулся в избу.

— Фу, как пахнет от тебя! — поморщилась Олеся.

— Керосином.

— Ты, никак, деревню сжечь решил?

— Да взял всего чуть-чуть, граммов двести. Разве ими сожжёшь чего-нибудь?

— Целых двести граммов! Да за них такой шматок сала отдать надо!

— Я больше не буду, — совершенно искренне пообещал Саша.

Они поели. Поскольку уже стемнело, улеглись спать — чего попусту лучину или керосин жечь? В деревнях и сёлах и до войны ложились спать рано, а вставали с первыми лучами солнца. А в войну и подавно, поскольку электричества не было.

После завтрака Саша взвалил на плечо пулемёт, взял коробку с патронами. Карабин оставил: чего без толку железяку носить, если патроны негодные, и направился на прежнее, облюбованное ещё вчера место.

Деревья уже распустили почки, и выглянули первые зелёные листики. Воздух в лесу был свежий, чистый, не то что в городе. Всё-таки деревенская жизнь имеет свои плюсы.

Саша расположился у дерева, метрах в ста от дороги и положил пулемёт на землю. Ближе не подойдёшь — немцы вырубили лес по обе стороны от дороги. Некоторое время он пытался подумать — как приспособиться к стрельбе? Станка, сошек и приклада у пулемёта не было. Если пулемёт будет лежать на земле, толком не прицелишься, да и гильзы у него вниз вылетают, для них пространство нужно. Вот незадача!

Оставив пулемёт, он вернулся в лес и, промучившись битый час, ножом отрезал от упавшего дерева обрубок, вроде чурбачка. Чертыхаясь — дерево было намокшим и тяжёлым — понёс его к пулемёту. Уложив на землю чурбак, сверху пристроил пулемёт. Должно получиться.

Открыл крышку лентоприёмника, заправил ленту и взвёл затвор. Теперь пулемёт был готов к стрельбе, осталось только дождаться подходящей цели.

Днём движение поездов по ветке было оживлённым, и долго ждать не пришлось. Снова послышался перестук колёс и пыхтение паровоза. Вот показался и он сам, выбрасывая из трубы клубы дыма и пара.

Впереди паровоза катилась платформа, на которой за мешками с песком стоял пулемёт. Расчёт — двое немцев — стояли в полный рост и курили, о чём-то весело разговаривая между собой.

За паровозом тянулся состав — вагонов тридцать. Вагоны были грузовые, двери закрыты. Стало быть, не солдат везут, и не раненых. Вполне может быть, что трофеи в свою любимую Германию. Взорвать бы их к чёртовой матери, да нечем. Пулемётом он только паровоз из строя выведет да пробку на дороге на некоторое время создаст.

Саша выждал, когда паровоз приблизится, и лёг за пулемёт. До чего прицел неудобный! У пехотного пулемёта проще и понятнее, а здесь — несколько колец. Он решил наводить мушку в центр самого маленького кольца. Но для начала надо было расстрелять пулемётный расчёт на платформе, иначе они откроют ответный огонь.

Саша прицелился, вздохнул, задержал дыхание и нажал на гашетку. Такого он не ожидал! Темп стрельбы был просто бешеный. Пулемёт трясся и подпрыгивал на деревянном чурбачке, и удержать его за рукоятки было просто нереально. Выстрелы буквально сливались в сплошной треск, как будто рвали кусок ткани — р… р… р… р! Звук оглушал.

Фигуры немцев на платформе исчезли.

Саша поймал в прицел чёрный, лоснящийся краской паровозный котёл и нажал на гашетку. Сноп пуль прошил водогрейный котёл, и паровоз сразу окутался паром из множества пробоин. А вот при стрельбе поправлять наводку удобно. Стрелку видно, куда летят пули, потому как донца их светятся красным цветом.

Саша нажал на гашетку ещё раз, поведя стволом вдоль паровоза — от дымогарной трубы до будки машиниста. В бешеном темпе пулемёт изрыгнул очередь и смолк. В запале Саша передёрнул затвор и нажал на спуск, но пулемёт только щёлкнул затвором. Лента с патронами кончилась.

Ё-моё! Да он и стрелял-то всего несколько секунд, а двести патронов уже улетучились. Прожорливая машинка!

Паровоз замедлил ход и метров через двести остановился. Пар из котла вышел через многочисленные пробоины, и тяга исчезла.

Саша вскочил и бросился бежать вдоль железнодорожного пути к паровозу. Собственно, паровоз его не интересовал — он бежал к платформе. Там пулемёт, там патроны! Авиационный пулемёт ему был уже не нужен, без патронов он — простая железяка, да и в пехотном бою неудобен.

Лыжные пробежки зимой сказывались — он добежал быстро, практически не задыхаясь.

Взяв в зубы нож, Саша взобрался по поручням в паровозную будку. Одного взгляда ему хватило, чтобы понять — паровозная бригада мертва.

Он открыл дверь слева от котла и побежал по настилу вперёд, к носу паровоза. На секунду задержался, выглянул из-за котла на платформу.

Немцы лежали неподвижно.

Саша перепрыгнул с паровоза на платформу, удачно приземлившись на мешки с песком, и побежал по платформе вперёд — туда, где стоял пулемёт МГ-34. На ходу бросил взгляд на немцев, и его едва не стошнило. У обоих практически не было голов — какие-то обломки костей вперемешку с мозгами и кожей.