Крыжовенное варенье (СИ) - Шеховцова Наталья

— А вы, а вы что же? — в голосе следователя снова мелькнула невоздержанность.

— А я, — Лобенко с удивлением посмотрела ему в глаза, — как вы, да майор Свистунов меня научили: про первую любовь, про мамины блинчики и ни слова про перстень.

Отводов с облегчением выдохнул. «Молодец!»

Позже, уже у нее дома, разговор про Гридасова был продолжен.

— Он к вам сюда не заходит? — как бы между прочим поинтересовался гость, сделав вид, что вопрос абсолютно тактичен.

Лобенко едва сдерживала улыбку:

— Нет. Понимаете, мне неловко. Все же он очень богатый человек, а у меня здесь все так примитивно, как, впрочем, обыкновенно бывает на съемных квартирах.

«Получи фашист гранату!» — подумала девушка, нарезая кружочками еще одну «жертву» бесплодных поисков, — рулет производства Воронежской фабрики «Сладкая идея», чудом затесавшийся в столичные магазины.

Х Х Х Х Х

«20 мая 2000-го года.

Ах, сколько энергии, сколько драйва появляется у дамы, если ею начинают интересоваться мужчины.

Всего несколько месяцев назад я была совершенно одинока. Ходила в аптеку и покупала настойку женьшеня, чтобы хоть как-то взбадривать себя в течение долгого дня, — и все одно не помогало, все время клонило в сон.

И вот у меня завелось сразу три кавалера. Сейчас третий час ночи, а я не могу заснуть. Щеки горят, и внутри все трепещет от какого-то радостного предчувствия. Даже нет, пожалуй, не радостного, а торжественного. Будто бы вот-вот откроется дверь и войдет президент страны, или влетит летающая тарелка…

Бред… Бред… Бред… Вот что значит позднее время, спать не могу, но и мозг уже совершенно не работает. В голове проносится какой-то сплошной поток мыслей, абсолютно не оригинальный, с тупой констатацией фактов, без идей, без красивостей.

Эх, сейчас бы «умняшку» забацать! Да где ее взять?!

Капитан сидел у меня недолго. Но именно в эти полчаса нашего с ним чаевничания умудрился позвонить Витька Соловьев. В результате, — и с Витькой говорила скомкано, и Отводов погрустнел, словно снежная баба на мартовском солнышке.

То, что ко мне не ровно дышит большая шишка «Картопака», а теперь еще и Генеральный директор вновь образуемого развлекательного канала, на котором мне же предстоит работать, — замечают многие в Останкино.

Саша Вуд стал со мной менее откровенен и начал меня избегать. Впрочем, разве можно говорить о том, что человек тебя избегает, если вы уже не работаете вместе? Он просто не находит поводов для продолжения общения.

Верочка, слава Богу, не чурается, только подкалывает:

— С тобой, Лобенко, ссориться теперь нельзя, если малиновым рулетом не отравишь, так начальство против настроишь…

Если Малышева шутит, значит, зла уж точно не держит… Это очень-очень хорошо.

Однако, кто же из них, троих, мне дороже? «Кто более матери-истории ценен?» Ухаживания Гридасова приятны, взвешены, почтенны и почетны. Внимание Соловьева тешит самолюбие, Отводов — интересен. Нет, пожалуй, ни одному из них я пока не могу отдать лавры победителя…

Бред… Бред… Полусонный бред… Завтра утром проснусь, перечитаю на свежую голову и сотру все написанное в чертовой бабушке!»

Нечаянное свидание

Июнь 2000-го года.

— Представляешь, они даже полы в общем коридорчике не моют. Мне не тяжело, слава Богу, он у нас не огромный. Но дело же в принципе! — Матильда, бывшая соседка Ольги Лобенко по снимаемой квартире, была дамой весьма необычной. Впрочем, как и все женщины с редкими именами. Тапочек не носила в принципе, по квартире перемещалась исключительно на каблуках (бедные соседи снизу!) На голове — тщательно напружиненные кудряшки. Яркий макияж, всегда освежала цвет лица тональным кремом и румянами.

Она жила одна, но и одинокой женщину назвать было нельзя. У нее постоянно имелся какой-нибудь поклонник, и, чаще всего, сразу несколько. В ее кавалерах в разное время побывали бизнесмены, генерал КГБ, парочка актеров из театра, и даже колдун. Они были абсолютно разными. Объединяло их только одно: все они — люди значительные, либо по своему финансовому положению, либо по социальному.

— Оленька! У мужчины должны быть деньги! Ну как иначе! Дело не в корыстолюбии. Просто мужчина без материального достатка выглядит плюгавенько…

— Как-как?

— Плюгавенько. Неужели никогда такое слово не слышала? — она сделала ход. Они играли в шашки. Матильда не любила посиделки за чаем или, тем более едой. Она придерживалась строгой диеты, блюла фигуру и с близкими гостями особо не церемонилась. Впрочем, она всегда предупреждала: «Если захотите перекусить — в две секунды организую.»

Зато Матильда любила играть в шашки. Ольге это занятие тоже понравилось. Нельзя сказать, чтобы она частенько позволяла себе подобное проведение досуга, на то не было времени. Но периодически, когда снимала соседнюю квартиру, все же забегала подвигать черные и белые кругляшки по разграфленной на квадраты досочке.

— Нет, просто недопоняла. В смысле, жалко, что ли, выглядит? — ход сделала Ольга.

— Ну да, мужественность в мужике просыпается, только когда он в состоянии немного посорить купюрами да монетами, — ее черная шашка перепрыгнула через белую, Матильда довольно потерла руки.

— Ты что! — завопила Лобенко. — Я же у тебя сейчас три шашки съем!

— Ой, и правда! Ну, что ж теперь делать, не идти же на попятную! Это будет не честно, — Матильда сделала ход за девушку, сама переставила ее белую «дамку» и откинула в сторону три свои черные шашки.

— Это потому, что ты пытаешься одновременно и умные мысли высказывать и играть.

— Но ты же тоже и играешь, и разговариваешь.

— Нет, я, когда вдумчиво говорю, останавливаюсь, — Ольга улыбнулась.

На Матильде был коротенький розовый пеньюар в черный горошек. От нее сладко пахло парфюмом.

— Пойми ты! Женщина — это праздничный торт в жизни мужчины. И чем он изысканнее, тем дороже стоит. И если у кого нет денег, стало быть придется дожидаться, пока у торта закончится срок годности и его выбросят. Ты не хочешь ждать, пока твои кавалеры подберут тебя на помойке?!

Ольга хотела было согласиться с бывшей соседкой, мол, конечно, не хочу. Но, видимо ее ответ не был важен, потому как Матильда не стала слушать, продолжала верещать тоненьким голоском:

— И потом, вообще не нужно ждать! Если не можешь выбрать из троих одного, значит нужно завести четвертого и пятого. Мужчины, которые находят тебя сами — это вообще не вариант. Это мы должны находить мужчин… Ну, и делать так, чтобы они пребывали в полной уверенности, будто роман начался по их инициативе, и исключительно из-за их огромного желания и проявления настойчивости.

— А-а…

— А то, что у каждого из них будет по сопернику, или по два, три, четыре соперника, — отлично! Тот, кто в конце концов возымеет честь надеть золотое колечко на твой безымянный пальчик, — Матильда красноречиво посмотрела на руку, — будет ощущать себя настоящим победителем!

— Да, зато остальные окажутся поверженными и брошенными.

— А тебе не должно быть дела до остальных. Ничего. Извлекут уроки, получат опыт, в следующий раз будут расторопнее, увереннее в себе. Знаешь, сколько мужчин стали успешными бизнесменами только потому, что на определенном этапе им пришлось расстаться с любимой женщиной из-за отсутствия денег?

Игра тем временем подходила к концу. На единственную уцелевшую черную шашку Матильды были нацелены аж пять Ольгиных белых. Лобенко сделала ход и шашка оказалась зажатой со всех сторон.

— Все! Сдаюсь, сдаюсь! Я не Юлий Цезарь. Одновременно делать два дела не умею. Выбирай, что дальше: продолжаем игру или разговор?

— Разговор-разговор лучше. А то знаешь, мне действительно посоветоваться не с кем. Светлана Артемьевна заняла жесткую позицию. Ей больше по душе Ираклий. Верочка твердит только одно: «Кто сердцу боле люб, с тем и оставайся.» Так в том-то и загвоздочка, что оба любы одинаково. Соловьев, правда, в основном по воспоминаниям, я ведь с ним теперь редко общаюсь. Гридасов, еще меньше, но зато сколько завистливых взглядов…