Волчья шкура - Борис и Ольга Фателевичи

— И я люблю, когда под душем. И с тобой.

Ира засмущалась, стрельнула глазами по сторонам и довольно хмыкнула, когда сидящая по соседству матрона скривила губы.

Анчар поднимаясь, кивнул на полотенце. Ира укоризненно покачала головой.

— Зачем ты его опять взял? Даже в море поболтаться вдвоем не можем. Пойди окунись. Потом сигареты купишь.

— Не-е… Сначала курить.

Анчар набросил рубашку и пошел в кафе, осторожно переставляя ноги по горячему песку. А Ирка ходит, даже не морщится. Точно, летает…

«Зачем опять взял… Зачем опять…» Сколько можно объяснять, что при такой жизни оружие не гарантия, но шанс, сама ведь убедилась.

Анчар давно получил разрешение на оружие, но долго искал точно такой же пистолет, как тот, что достался ему трофеем: «CZ-73» производство «Ческа Зброевка», двенадцатизарядный браунинг по мощности и баллистике напоминающий родной «Макаров». Песня!

Купив законное оружие, Анчар разобрал пистолет Казема, оставил ствол, боек и зуб выбрасывателя, те детали, по которым определяются пуля и гильза. Все остальное он распилил «болгаркой» и разбросал по мусорным бакам.

А вообще-то Ирка — чудо, хотя в оружии и не разбирается. Если бы не этот пунктик насчет Миши… Кто он такой? Откуда взялся? Она свято верит, что сама его родила, причем, ни от кого. И, удивительно, девицей оказалась — факт! Вот загадка!

Анчар оторвал взгляд от песка, взглянул на кафе и замер, не замечая жара, обжигающего ступни.

За столиком на веранде прямо возле перил сидели двое: крупный мужчина лет сорока в соломенной шляпе, больших темных очках и цветастой рубашке и юноша в бейсболке. Хотя он сидел спиной к морю, Анчар сразу узнал его: Миша. Поразило Анчара то, что сидящий напротив Миши был таким же белым, абсолютно белым. Анчар так растерялся, что решил купить сигареты в другом месте.

Неожиданно Миша обернулся и приподнял кружку с пивом: привет! Улыбнулся и жестом пригласил вернуться.

Когда Анчар поднялся на веранду, Миша уже сидел один, ближе ко входу. Белокожий в шляпе остался за прежним столиком.

Перед Мишей стояли два полных бокала. Анчар сел. Миша пододвинул к нему пиво, пачку «Мустанга» и зажигалку. Сам он не курил. А мог бы! За семь лет, что они живут в Ариэле, Миша вымахал — будь здоров! С сигаретой и пивом он смотрелся бы более естественно, чем со школьным учебником. Хорошо уже то, что вопросов об учебе никто не задаст уже никогда.

Глядя на Анчара сквозь темные стекла очков, он начал без всяких предисловий:

— У меня к тебе большая просьба, очень большая. Подари мне, Анчар, омфалос. Тебе он совсем не нужен, сколько раз выбросить собирался, и в Ариэль не хотел везти его, помнишь? А вещь эта… — Миша помолчал. — Трудно в двух словах объяснить, что это такое. Ну, скажем, телефон… Люди выбирают такие, какие им нравятся или подходят. Вон у того мужика, что у меня за спиной, есть телефон в виде… м-м-м… горшка. Он маленький, как раз такой, как мне нужен. А у тебя тот, что он давно ищет. И он готов обменяться. Подари, а? Тот мужик из команды Энлиля, а мне будет, с чем к Базу прийти.

Анчар ошарашено уставился на Мишу. Делов-то! Подумаешь, железяка старая, до сих пор не чищенная, было бы, о чем говорить, а лицо у парня серьезнее некуда, губу закусил, пальцами по столу барабанит. Сразу видно, жизни не мыслит без горшка. И зачем просит? До сих пор, кроме денег, ничего не просил. Этот… омфалос в его комнате уже который год пылится. Вынес бы тихонько, никто и не заметил бы. Для солидности Анчар помолчал, посмотрел по сторонам, отпил пиво, закурил.

— Бери, если надо. Вещь в хозяйстве не очень нужная. Только место занимает да пыль собирает. Раз вы нумизматы такие, почему не подарить.

Миша шумно выдохнул, дернул уголком рта — улыбнулся, но покачал головой.

— Это еще не все. Жаль, но украсть или взять обманом я «золотой венец» не могу. По правилам его можно только купить, выиграть, обменять или получить в подарок. Купить у тебя за твои же деньги — то же мошенничество. Выиграть? На кону должен стоять равноценный предмет. Обменять? Как раз с тем мужиком и меняюсь. А чтобы получить в подарок, я должен рассказать тебе, что ты собираешься дарить. Иначе это будет обман, и пользы не принесет.

Анчар затянулся сигаретой, кашлянул.

— Во-первых, какой такой «золотой венец»? Ты же говорил о телефоне. А во-вторых, забирай ты его без всяких объяснений и не переживай.

— Не могу, придется тебе выслушать. Только не передумай.

Миша отпил пиво, стер пену с верхней губы.

— «Золотой венец» — это общее название предметов с таким назначением, как твой — надеюсь, пока твой — омфалос. Они разные бывают по форме, по размерам. Твой на снаряд похож, тот, что нужен мне, на горшок, а, к примеру, в Торе, в главе «Трума», написано: «… и пусть сделают ковчег из акации два с половиной локтя длиною, полтора локтя шириною и полтора локтя высотою. И покроешь его чистым золотом, изнутри и снаружи покрой его, и сделай вокруг него золотой венец, — Миша поднял палец, — вверху». Кроме этого, в Торе о «золотом венце» ничего не сказано: людям ни к чему знать больше. А сам ковчег — это так, батарейка.

Что телефон… Эта штуковина, «золотой венец», много круче спутниковой связи.

Миша снял очки, Анчар прищурился от голубого луча его взгляда.

— Ты ведь даже не знаешь, что он и вправду золотой. Из белого золота.

Анчар медленно, малыми глотками осушил кружку. Совсем поехал парень, Библию наизусть шпарит, золотом бредит. Лечить пора: в одну сторону умище прет, в другую — дурь форменная. С врачами бы потолковать. Похоже, болезнь не такая уж редкая, хотя, видно, врожденная. Вон, еще один такой же «снеговик» сидит, меняла хренов.

— Бери, Миша, бери, не сомневайся…

— Вот и лады. Ключи от машины у меня есть. Сгоняю домой, пока вы с Ириной на пляже.

И не переживай ты так, Анчар, здоров я, здоров. И «снеговик» тот тоже. Не тревожь врачей зря. Здоровые мы, нормальные, как и ты.

Мишин приятель смотрел на море из-под полей шляпы. Пусть парень разговаривает спокойно. Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! Он усмехнулся: еще немного, и станешь суеверным, как люди. Нет, не станешь. Скоро, совсем скоро все закончится. Закончится здесь, но начнется… Ах, что за жизнь будет! Какие возможности, новые силы, желания. Новая работа, да какая! Скорей бы, скорей! А вдруг этот, Мишин Анчар, не согласится? Нет, нет, не может быть, Миша уверен, что получится.

Если бы кто-нибудь присмотрелся, то даже в ярком солнечном свете увидел бы за темными очками голубой огонь, да такой яркий, что вот-вот стекла прожжет. Но никто не смотрит, не принято сегодня глазеть на убогих, несчастных, странных. И никому невдомек, что сидит за пластиковым столиком в прибрежном кафе, пиво потягивает, за птичками наблюдает не робкий альбинос, а без пяти минут… Нет, не забегай вперед. Сидишь и сиди, жди. За лицом следи, чтоб не расплылось в довольной улыбке. А что под пестрой пляжной рубашкой распирает грудь ликующая радость, кому это видно!

Белокожий проследил за полетом чайки. Свободный, как птица! Хотя, птицы знают о свободе не больше, чем люди. О настоящей свободе!

Самолет низко спустился к берегу — идет на посадку. Там, внутри, тоже счастливые, не меньше тебя, и тоже почти свободные. И, как ты, боятся показать свою радость — долетели! — соседям.

Яхты скользят по волнам, и управляют ими счастливые и свободные. И уверены они, что у них-то и впрямь безграничные возможности и силы, и все их желания исполнились.

Солнечные блики заплясали по воде. Как тогда, когда все только начиналось…

Солнечные блики плясали на воде. Он и его приятели устроились на траве и камнях. Интересно, Миша помнит тот день? Звали его тогда, конечно, не Миша. А как? Надо же, забыл напрочь, не одно тысячелетие прошло, сколько имен они сменили, свои бы помнить… И этот, как его, Мишин друг… Или не друг? Соперник? Миша тогда на Арину заглядывался. Молодая совсем, а уже наставница. А он ученик. Неважно, какая разница! Кому и когда это мешало?

Одиннадцать девушек, поглаживая аккуратные круглые животы, перешептывались на берегу. Полгода назад наставники выбрали их для нового проекта Ра. Как просили мальчишки, доверить важное дело им! А наставники смеялись, что-то толковали о репродуктивных особенностях женского организма, торжественно вещали о великой миссии, что уготована юношам, — нужно немного подождать, хорошо учиться и терпеливо ждать своего часа.

Легко им говорить! А где взять терпение, чтобы дождаться этого часа? И как можно целый день учиться, когда знаешь, что в Главной лаборатории, куда им вход заказан, творится настоящее чудо, и слабые, с тонкими руками и ножками-палочками вчерашние подружки в центре его!

Сегодня вечером их собрали вместе. Юноши с завистью оглядывают будущих матерей. Девушки улыбаются, Изида даже подмигнула и рукой приветливо махнула, но во взгляде холодок, надменная дымка отстраненности и сознания своего величия. Умеют же!