Злюка - Владимир Николаевич Малый

Чертыхаясь, подбегаю к Эдвардсу. Неизменный рюкзак все еще у него на спине. Рву паутину руками. Пальцы режутся о тонкие прочные нити, но паутина все же рвется. Потом трещит ткань рюкзака. Все, я вооружен! Прыжок, взмах, свист рассекаемого воздуха – еле слышный хрип Эммы. Я отсек ей практически весь хвост, потому что даже сквозь плотную густую шерсть было видно, как сильно повлиял на него яд.

Из приоткрытой пасти кошки течет струйка алой крови.

Из обрубка хвоста еле-еле капает какая-то желто-коричневая дрянь.

Я опоздал. Яд уже разошелся по всему телу…

Теперь и Эмма бьется в предсмертных судорогах. Больше я ничего сделать не в силах.

- Прочь! – в бешенстве хрипит сорвавшимся голосом Экуппа, и я буквально врезаюсь спиной и затылком в стену белой комнаты.

Тряся головой и приходя в себя, я смотрю на то, что происходит снаружи, и никак не могу поверить своим глазам.

Глава 14

Их было восемь: два больших паука и их шестерка

Глядя на интерактивную стену, я не могу понять сути происходящего. Приходится напрячься и самому активировать возможность смотреть глазами Экуппы.

Девушка бросилась к агонизирующему зверю, упала рядом с ним и с неимоверным усилием положила громадную кошачью голову себе на колени. Я попытался, было, попросить ее быть осторожнее, поскольку вокруг все было в брызгах яда, да и хвост паука все еще пытался шевелиться, но ощутил холодную стену между собой и Экуппой. Нет, не так, между Экуппой и всем остальным миром, за исключением Эммы.

С ними происходило что-то невероятное. Даже глазами Экуппы я не мог увидеть того, что девушка проделывала в тот момент с кошкой. Но я мог чувствовать отголоски чувств Экуппы. И то, что до меня долетало, никак не могло уложиться в моем сознании. Сквозь отчаяние девушки пробивались отголоски каких-то невообразимо сильных душевных мук. Думаю, что никогда не смогу описать это словами, но по моему восприятию это больше всего было похоже на скульптуру Эрнста Неизвестного, где Орфей разрывает себе грудь и играет на струнах собственного сердца.

Именно так ощущала себя Экуппа – с разорванной грудью и обнаженной душой, светящейся холодным светом.

А потом – я видел это глазами, хоть и не верил им – она положила руку на грудь уже бездыханной Эммы и, прижавшись своей полыхающей болью грудью к голове зверя, стала ритмично раскачиваться взад-вперед. С каждым таким движением девушка становилась все слабее и слабее. Причем ее покидали не только физические силы. Истощался ресурс Дара, как в ней, так и во всей округе, а свечение души из яркого холодного медленно переходило в тусклое и теплое, постепенно угасая при этом.

И тут я снова понял, что Экуппа чувствует обратную связь от мертвого зверя.

Постойте, а мертвого ли?!

Теперь я совсем не был в этом уверен. Пустая до этого мига оболочка теперь тоже слегка светилась изнутри в том месте, где на груди зверя лежала маленькая ладонь девушки.

- Помоги! – едва расслышал я голос Экуппы. – Я не могу отдать больше, а нужно еще.

В недоумении я оглянулся вокруг. Что я, по сути своей – голый поток сознания, калька с личности, мог дать девушке или зверю?

- Помоги… - снова простонала девушка на самом пороге слышимости.

И я помог. Я просто от всего сердца захотел помочь этим двум неимоверно страдающим сейчас созданиям. Мысленно я поднес ладони к своей груди и тоже раскрыл ее так, как по моим ощущениям делала это Экуппа.

Ощущение было таким, будто я всегда был надутым воздушным шаром и, вдруг, из него в один миг выпустили большую часть воздуха. А вместе с воздухом из меня вышла почти все жизненная сила. Я сидел у стены и едва находил в себе силы, чтобы дышать. Белые стены вокруг посерели, а интерактивная стена стала больше похожа на поток горной реки после дождя. Жизнь, как бы, разом утратила и краски, и звуки, и сам смысл.

Но потом меня словно кто-то дружески мягко толкнул в бок, а по щеке мягкой щеткой прошелся большой влажный шершавый язык.

Силы понемногу начали возвращаться. Когда я, наконец, смог моргнуть, то, после открытия глаз, увидел уже совсем другую картину.

Эмма в позе донельзя скучающей домашней кошки сидит на одном из немногих пяточков земли, не задетом паучьими выделениями, и вылизывает обрубок хвоста. При этом она то и дело бросает в нашу с Экуппой сторону чрезвычайно укоризненный взгляд.

Ну, что тут скажешь, действительно, подпортили даме внешний вид – виноваты!

Экуппа тоже в порядке. Фокусирую свое зрение на интерактивной стене. Девушка быстро приходит в себя. На щеках уже появился здоровый румянец, а в глазах – победный блеск.

Да уж, тут действительно есть чем гордиться. Реанимировать такую зверюгу за счет собственных невеликих жизненных сил…

Я, конечно, не разбираюсь в местной, да и в любой другой магии, но уверен: сотворить подобное – все равно, что гору с места сдвинуть!

А я ведь я готов был дать руку на отсечение, что Эмма уже покинула этот лучший из миров. Ан, нет, не успела!

- Глупенький! - в голосе Экуппы, мелодично звенящим у меня в голове, одновременно слышна и усталость, и улыбка. – Она ведь, действительно умерла, а мы с тобой ее оживили, не дав ее душе окончательно покинуть тело.

Молчу. Думаю.

- Помнишь Эббота? – снова заговаривает со мной девушка. – Я тебе показывала обрывки моей памяти.

- Твоего кота? – уточняю я. – Он тоже тогда умер?

- Да, - подтверждает мою догадку Экуппа, - умер.

И теперь в очередной раз кусочки пазлов в моей бестолковой голове складываются-таки в более или менее цельную картину.

Несчастная девушка с умирающим котом на руках, в отчаянии бродя по замку, заходит в комнату, где уже много-много лет никто не мог воспользоваться Даром. И там она, сама того не осознавая, совершает первое в своей жизни чудо, воскрешая политого своими слезами и кровью домашнего любимца. И потом они, уже прекрасно понимая друг друга, сообща находят виновницу смерти Эббота и оборачивают оружие убийца против нее самой.

- Значит, тебя сослали на каторгу не просто за убийство старухи? Ты кто-то вроде некроманта?

- Я, скорее, кто-то