Субстанция - Марат Александрович Чернов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Артур, в лабораторию! – громко скомандовал он.
Тот закашлялся на этот раз сильнее прежнего, казалось, что от такого кашля у него вот-вот разорвутся лёгкие. Неожиданно он захрипел, словно задыхаясь, и, упав со своей лежанки, распластался на полу. Лучик солнца из окна скользнул по его лицу и раскрытым чёрным мутным глазам, будто ослепительное лезвие ножа в темноте комнаты.
Арон смотрел на него и не мог поверить в то, что смерть может наступить так быстро, ведь они даже толком не поговорили. Иван, ненадолго перестав жевать, быстро ощупал тело, проверил пульс и прикрыл Артуру глаза.
***
В кабинете доктора Турова днём и ночью царила довольно гнетущая обстановка, которую поддерживали по обыкновению опущенные на окна тёмные шторы, казалось, скрадывавшие не только дневной свет, но также и искусственный. Сам Туров не любил покидать своё сумрачное логово, столь уважительно именуемое тюремным лазаретом, надолго, предпочитая проводить здесь большую часть времени.
Начальник лагеря, переступивший порог лазарета в этот удивительно ясный день, считал доктора подозрительным типом не только по одной этой причине. Однако предпочитал мириться с этим соседством вот уже несколько лет, отдавая себе отчёт в том, что и сам он, мягко говоря, не самый адекватный человек. У него была своя пагубная страсть – он пил без просыху, но в то же время умудрялся слишком не пьянеть.
Он вошёл в кабинет доктора без стука, неся в руке бутылку коньяка и на ходу дымя крепкой зловонной сигаретой. Как всегда, не дожидаясь приглашения, поставил перед ним на освещённый одной лишь настольной лампой стол два стакана, без спроса изъятые из серванта доктора в кабинете, и наполнил их почти до верха.
Туров устало откинулся на спинку кресла, равнодушно закатив глаза.
– Я слышал, ты привёз новенького, – сказал начальник лагеря, кривя рот в подобии поощрительной улыбки. – Можем за это выпить?
– Пока не за что, Степаныч, – ответил доктор, снизойдя до него томным взглядом. – Если честно, у меня хреновое настроение.
– У меня тоже, – поддакнул комендант и вылил коньяк себе в рот. – А что случилось? Что не так, Дима?
Доктор пожал плечами. Он не мог ответить прямо этому идиоту Хватову: всё, что могло выводить его из себя – это беспробудная пьянка окружавших его людей.
– Давно хотел тебя спросить, – произнёс Хватов. – Над чем ты всё колдуешь? Зачем тебе эти выродки?
– Выродки? – задумчиво повторил Туров. – Хм, если бы все было так просто, дорогой полковник, – он прекрасно знал, что одно упоминание о чине заставляет Хватова смотреть на него, тщедушного медика, если не с большим доверием, то, по крайней мере, расположить его к себе хотя бы в первые минуты разговора.
Осанка коменданта незаметно для него самого стала чуть более подтянутой и горделивой, и он благодушно взглянул на учёного. Хватов не ожидал, что тот неожиданно даст волю эмоциям и раскроет ему то, что так долго держал в себе:
– Я объясню тебе суть моих испытаний, – подавшись вперёд, заявил доктор с блеском в глазах, который зажёгся мгновенно, словно от удара невидимой молнии. – Тем более, что они подходят к концу, остались считанные месяцы, может быть, дни! Я пишу доклад, чтобы предоставить результат моих трудов на суд Академии наук, меньшего он не достоин. Генетики и биологи всех мастей будут наблюдать крушение всех законов молекулярной биологии, а, возможно, и физики с раболепием, видя неопровержимые доказательства моих теорий… Впрочем, меня заносит! Скажу одно, я уверен в собственной правоте. Ты знаешь, что меня снабжают для этой цели кончеными убийцами и маньяками. Вот они-то, эти несчастные подопытные, и сами не знают, что однажды одного из них ждёт истинное и бесценное сокровище, которым ещё не приходилось обладать простому смертному со времён Адама.
Широко округлив глаза, с искренним удивлением и интересом слушая эту браваду, комендант снова потянулся за бутылкой, в то время как доктор Туров распалялся всё больше:
– На первый взгляд это кажется безумием, но ведь во все времена люди хотели достичь самой великой ценности, которая только может быть дана человеку один раз в сто лет – абсолютного всеобъемлющего счастья!
– Прости, Дмитрий, – произнёс Хватов, ненадолго позабыв о стакане с коньяком. – А ты никогда не думал о том, что на самом деле тебя сослали в эту дыру твои же коллеги за какую-то научную глубокозаумную провинность?
Туров сделал вид, что пропустил этот пьяный выпад мимо ушей и продолжил:
– Кажется, я подошёл совсем близко к разгадке этой проблемы. Осталось совсем немного.
Хватов опрокинул содержимое очередного стакана в рот и выпалил:
– А теперь помоги решить мне и мою!
Казалось, это вопль пробудил Дмитрия от своих грёз, и он удивлённо взглянул на коменданта:
– Что случилось?
– Я не хотел мешать твоей работе, но меня прижали. Полчаса назад мне позвонил один тип – начальник секретного «ящика», что всего в ста километрах отсюда, можно сказать, наш близкий сосед, и попросил меня об одной услуге, – комендант упорно старался не смотреть в глаза доктору и, наверно, потому снова схватился за спасительный стакан. – В общем, не то чтобы просил – настаивал. Короче, Дима, говорю тебе как есть, меня прижали к стенке. У нас с тобой и так репутация не из лучших, хотя на наши дела пока и прикрывали глаза, вот и приходится расплачиваться тем, что имеем.
– Да что случилось? – в нетерпении воскликнул Туров.
– Им срочно понадобились несколько заключённых.
– Ну так что? Отдай им людей из бараков.
Хватов грустно покачал головой:
– Нет, Дима, зеков из лагеря я тебе не отдам. Пойми, мне припаяют ментовской беспредел. Блатные и так недовольны, может случиться бунт. Так что извини, тебе придётся отдать своих.
Туров машинально встал из-за стола, выпрямившись во весь рост, – он смотрел на коменданта так, будто тот потребовал у него его собственную жизнь.
Хватов отвёл глаза в сторону и, крепко ругнувшись, проговорил заплетающимся языком:
– Они требовали десять человек, но хрена им! Получат только троих. А ты не отчаивайся, наберёшь ещё на свои исследования. Уж поверь, щедра ещё земля русская ублюдками всех мастей.
– Нет, ты не можешь так со мной поступить! А наш договор?
– Договор был только на словах, а что значат в наше время слова? Читай газеты, договора надо подписывать, а не заключать под честное слово, дорогой! Знаю, что за тобой тоже стоят высокие люди, но эти вроде бы ещё выше – «оборонка». Я бы не стал тебя
