Тайна соборов - Фулканелли

Жан Лальман, алхимик и рыцарь Круглого стола, заслуживает занять место у Чаши Грааль рядом с Гебером (Magister magistrorum) и Роджером Бэконом (Doctor admirabilis). По широте знаний равный авторитетнейшему Василию Валентину, милосердному Фламелю, он превосходил их скромностью и искренностью, двумя качествами, которые проявил в наивысшей степени и как учёный, и как Философ.

Циклический крест Анде

XLVII. Анде (преф. Нижние Пиренеи). Циклический крест.

Домишки городка Анде, находящегося на границе с землями басков, теснятся у подножья пиренейских хребтов. Рядом зеленеет океан, несёт свои быстрые сверкающие воды широкая Бидассоа, высятся поросшие травой горы. Первое впечатление от этого угрюмого унылого края довольно тягостное, чувствуешь почти неприязнь. На морском горизонте охряный в резком солнечном свете мыс Фонтараби вонзается в сине-зелёную поблескивающую гладь залива, едва нарушая присущую этим диким местам суровость. Внимание туриста, археолога или художника привлекут в Анде разве что характерные испанские дома, внешний вид жителей, их говор да соблазнительная новая курортная зона, где горделиво вздымаются роскошные отели.

Большак от станции тянется вдоль железнодорожного полотна к приходской церкви в самом центре города. Её голые стены, подпираемые массивной приземистой четырёхугольной башней, возвышаются над папертью с несколькими ступеньками, окаймлённой деревьями с густой листвой. Самое обычное, тяжеловесное, перестроенное, ничем не примечательное здание. Однако у его южного трансепта прячется в зелени скромный каменный крест, простенький, но любопытный. Некогда он украшал местное кладбище, и лишь в 1842 г. его перенесли к церкви — туда, где он теперь стоит. Так, по крайней мере, уверял старый баск, много лет прослуживший здесь пономарём. Происхождение креста неизвестно, никто так и не сообщил нам о том, когда его поставили. Однако, исходя из формы цоколя и колонны, мы заключили, что это случилось не раньше конца XVII — начала XVIII в. Но независимо от того, насколько андейский крест древен, благодаря изображениям на пьедестале он представляется необычнейшим памятником хилиазма, уходящего корнями во времена раннего христианства, редкостным выражением первоначального милленаризма — веры в тысячелетнее царство Христа; ничего подобного нам прежде видеть не приходилось. Известно, что это учение, сначала принятое, а затем отвергнутое Оригеном, святым Дионисием Александрийским и святым Иеронимом, — хотя официально Церковь нигде и никогда его не осудила — составляло часть традиционных эзотерических положений древней философии Гермеса.

Наивность барельефов, их неумелое исполнение наводят на мысль, что автор этих каменных эмблем не владел резцом и долотом профессионально. Но если отвлечься от сугубо эстетических критериев, нужно признать, что безвестный ремесленник проявил недюжинную учёность и вполне реальные космографические знания.

На поперечине креста — креста греческого — сделана несложная надпись в две строки. Выполнена она не совсем обычно — так, что буквы выступают вперёд. Слова вырезаны практически без зазора. Мы приводим надпись, сохраняя расположение букв:

O C R U X A V E S

P E S U N I C A

Фразу, разумеется, легко восстановить, и смысл её вполне понятен: O crux ave spes unica (Благословен крест, единственная надежда). Но если переводить, не перенося букв из строки в строку, получится: O crux aves pes unica (О крест, страстно желай единственная нога) — призыв, вызывающий недоумение. Правда, в этом случае нам пришлось бы предстать абсолютными невеждами, не знающими элементарных правил грамматики, ведь по-латыни pes (нога) мужского рода и прилагательное в именительном падеже должно быть unicus (единственный), а не unica (единственная). Напрашивается мысль, что превращение слова spes (надежда) в pes (нога) путём удаления первой буквы — невольное свидетельство неопытности нашего резчика. Но можно ли неопытностью объяснить подобную странность? Думается, что нет. Ведь изображения выполнены той же рукой и в той же манере, а между тем автор явно позаботился разместить их как положено, в должном порядке друг относительно друга. Почему же надпись сделана неряшливо? Внимательно её осмотрев, мы убеждаемся, что буквы вырезаны чётко, даже изящно и не налезают одна на другую [XLVII]. Наш ремесленник явно предварительно начертил их мелом или углём, а это полностью исключает мысль о том, что он ошибся, когда их вырезал. А так как ошибка налицо, следовательно, она лишь кажущаяся, вернее сказать, резчик сделал её сознательно. Причина тут одна: странная ошибка — знак, который должен привлечь внимание. Другими словами, автор намеренно так расположил буквы своеобразного эпиграфа к своему удивительному произведению, прекрасно отдавая себе отчёт в том, что он делает.

XLVIII. Андейский циклический крест. Четыре стороны основания.

Осмотр пьедестала принёс свои плоды: мы узнали, каким образом и с помощью какого ключа читать христианскую надпись памятника. Ниже мы покажем, каким подспорьем при разгадывании тайн служат здравый смысл, логика и обычный рассудок.

Буква S, позаимствовавшая у змеи свою изогнутую форму, соответствует греческой букве хи (X) и перенимает её эзотерический смысл, заключающийся в геликоидальной траектории движения достигшего зенита Солнца на момент циклической катастрофы. Это умозрительный образ зверя Апокалипсиса, дракона, который в день Суда изрыгает на сотворённый мир пламя и серу. Благодаря символическому значению намеренно смещённой буквы S мы понимаем, что надпись следует читать на языке богов или языке птиц и распознавать её смысл с учётом правил ДипломатикиLXI. Ряд авторов, и в частности Грассе д'ОрсеLXII в своём анализе «Сна Полифила», опубликованном в Revue Britannique, изложили их достаточно ясно, и нам нет необходимости снова на них останавливаться. Латинский текст в том виде, в каком он написан, мы будем читать по-французски, на «дипломатическом языке»; заменяя затем гласные, по созвучию получим новые слова и новую фразу; потом мы установим её правильное написание, порядок слов в ней и смысл. Так мы приходим к необычному предупреждению: Написано, что жизнь укроется в одном-единственном месте[136], — откуда узнаём, что существует край, где в страшную эпоху двойного катаклизма смерть до человека не доберётся. Определить, где географически расположена та обетованная земля, откуда избранные будут наблюдать возвращение золотого века, — это уже наша задача. Избранные, дети ИлииLXIII, по слову Евангелия, спасутся. Своей глубокой верой, неустанной настойчивостью и старанием они заслужат, чтобы их возвели в степень учеников Христа-Света. Они понесут на себе Его знак, Он поручит им воссоздать цепь традиций, которая свяжет возрождённое человечество с исчезнувшим.

Передняя сторона креста, куда были вбиты три ужасных гвоздя, пригвоздившие к проклятому древу страдающее тело Искупителя, отмечена вырезанной на поперечине надписью INRI. Она соответствует схематическому изображению цикла на цоколе креста [XLVIII]. Итак, перед нами два символических креста, орудия одной казни — вверху крест божественный, он указывает на средство, избранное для искупления; внизу крест, как бы перечёркивающий земной шар, этот крест указывает на северное полушарие (hémisphére boréal) и помогает определить то гибельное время, когда придёт искупление. Бог-Отец держит в руке земной шар, увенчанный огненным знаком; с тем же знаком представлены и четыре властителя — исторические персонажи, представляющие четыре великие мировые эпохи: Александр, Август, Карл Великий, Людовик XIV[137]. Об этом говорит и надпись INRI, которую экзотерически расшифровывают как Iesus Nazarenus Rex Iudœorum (Иисус Назарянин Царь Иудейский), она заимствует у креста своё тайное значение: Igne Natura Renovatur Integra (Естество полностью обновляется огнём)j. Потому что огнём и в огне вскоре будет испытано наше полушарие. И подобно тому, как с помощью огня золото отделяют от неблагородных металлов, так, по Писанию, благие будут отделены от злых в день Суда.

На каждой из четырёх сторон основания — свой символ. На одной — солнце, на другой — луна, на третьей — большая звезда, на четвёртой — геометрическая фигура, которая, мы только что об этом говорили, есть не что иное, как принятое в среде посвящённых схематическое изображение солнечного цикла. Это простой круг, разделённый на четыре части двумя перпендикулярными диаметрами. В каждой из частей по букве A. Четыре A — четыре эпохи в иероглифе вселенной, составленном из условных знаков Неба и Земли, духовного и преходящего, макрокосма и микрокосма. Иероглиф соединяет в себе основные эмблемы искупления (крест) и мира (круг).