Малыш от бизнесмена. Любимых в награду дают небеса (СИ) - Шарм Элли

– Румяна освежают… И вообще, мейкап — это такое дело - в него втягиваешься. Да, Мирьям? Лениво потянувшись, Мира встает с дивана направляясь в нашу сторону. Высокие тонкие шпильки бежевых туфель яркой брюнетки бесшумно утопают в длинном ворсе ковра персикового цвета, но, похоже, ее это вовсе не волнует. Походка уверенная, будто на ногах Садулаевой ничто иное, как домашние тапочки, а не обувь на десятисантиметровых каблуках.

– Да, люкс греет душеньку, – с готовностью поддакивает она, мило улыбаясь. - Чувствуешь себя по-другому, когда на губах помада от знаменитого бренда.

Пожимаю скромно плечами. Пока этот разговор кажется слишком далеким от моего понимания. Но кто знает, может, девушки правы и через время я поменяю свое мнение. Спустя уже пару минут, наклонившись вперед упираясь ладонями в столешницу гримерного стола, потрясенно вглядываюсь в своё отражение в зеркале, подсвеченного россыпью точечных светильников по всему периметру квадратного предмета интерьера.

Ангелина и правда совершила какое-то волшебство!

Недоверчиво прикасаюсь пальцами к правой скуле, удивляясь едва заметному свечению кожи от… как его?

Кажется, хайлайтера.

Кожа выглядит очень холеной, без единого изъяна.

Приоткрыв губы от удивления, понимаю, что именно благодаря теням, которые пугали меня еще пару минут назад, глаза стали ярче, чем дорогие индийские сапфиры! Именно тени придали глазам насыщенный сине-бирюзовый цвет. Неужели благодаря этим серебристым мелким, как мука, блесткам взгляд приобрёл такую чарующую глубину?!

А помада…

Нежная сатиновая структура подчеркнула полноту губ, сделав их напитанными и ухоженными, словно лепестки только что распустившихся роз.

Невольно задумываюсь о том, как воспримет Дима мое разительное преображение. Никогда я еще не выглядела так гармонично, но вместе с тем ярко и броско.

Хочется верить, что старания девочек не пройдут даром, и в глазах Волкова я увижу одобрение. Обернувшись к скромно сложившей на груди руки Ангелине, которая все еще сжимает в пальцах кисти, благодарю от всей души новую знакомую:

— Как мне нравится, Ангелина! – не сдержав эмоций, тяну руки к золотистой блондинке, широко раскрыв глаза, сжимаю с благодарностью теплые ладони девушки. От восторга на глазах выступают слёзы.

Испытывала ли я раньше такие острые яркие эмоции, как от своего сегодняшнего преображения?

Нет! Никогда!

Грызть себя, уязвлять себя, нудить и зудеть можно часами и сутками – мне это привычно. Эти чувства обычно медленно сантиметр за сантиметром будто тонкая, но прочная, корочка льда покрывают сердце. Поэтому мне вдвойне удивительно, как быстро меня накрывают одна за другой волны непривычного для меня чувства - восторга. Раз – и твоё сердце уже заходится от счастья и ощущения чего-то восхитительного.

Обе девушки, улыбаясь, переглядываются, в полной мере довольные моими фонтанирующими, как гейзер, эмоциями.

— Ну, что ты, милая, - отводя гладко причёсанную прядь волос от моего лица, сопит растроганная Ангелина, приобнимая на мгновение меня рукой за талию. - Я же всего лишь подчеркнула твою природную красоту, не более того.

Когда страсти утихают, я позволяю, точнее, безропотно соглашаюсь с девочками, подобрать для меня повседневные наряды. Они все совершенно разные, но, по-моему скромному мнению – одинаково хороши. Не знаю даже какой выбрать! Глаза разбегаются. Может быть, это нежно-голубое? Прикасаюсь благоговейно

ладонью к платью, которое, скорее, больше похоже на шелковое облачко небесно-голубого цвета, чем на наряд от кутюрье. Или это - чуть выше колен, благородного цвета пыльной розы. А это коралловое – такое воздушное, почти невесомое!

Приложив охапку очаровательных платьев к груди, кручусь под вальс «Сад Эдема» Шопена перед гигантских размеров зеркалом, мечтая о том, как была бы счастлива иметь в своем гардеробе такие наряды на каждый день. Остановившись на голубом, чуть выше колен, нетерпеливо надеваю его и разглаживаю несуществующие складки на бедрах.

Прохладный материал приятно холодит пальцы, и я инстинктивно задерживаюсь ладонью на округлившемся холмике живота.

Позади меня раздается едва различимый шорох, и я вздрагиваю, отдергивая руку, будто обожглась.

Оборачиваюсь, замечая Мирьям, которая, отодвинув в сторону объёмные складки бархатной тяжелой шторки, наблюдает за моими внезапно ставшими неловкими движениями.

– Кокой у тебя срок?

Глава 39

Глава 39

Заметив мое смятение, она тут же смягчается:

– Не волнуйся так. У всех есть тайны, порой очень страшные… - она делает пару шагов ко мне, пока не останавливается прямо напротив. - Поверь, Ален, в этом нет ничего плохого, - Садулаева чутко прикасается к моему подрагивающему плечу. С чувством сжимает его пальцами, на одном из которых красиво мерцает обручальное кольцо. - Но нам всем нужна уверенность – друг, с которым можно разделить наши тайны. Но, если не хочешь говорить, я не настаиваю, - зеленые глаза затуманиваются чем-то похожим на дымку воспоминаний. – Просто очень сложно все вывозить в одиночку. За этим следуют срывы, из которых сложно выбраться, как из болота.

Нерешительно сжимаю складки материала гладкой шелковой обновки. Что-то есть такое в Мирьям, что трудно, даже невозможно устоять против обаяния этой девушки. Почти на подсознательном уровне хочется довериться и все рассказать брюнетке. Только вот до безумия боюсь наткнуться на осуждение и непонимание.

– У вас с Ангелиной нет друг от друга тайн? – срывается с губ вопрос. Знаю, нельзя сравнивать, но мне очень важно это услышать от Мирьям.

Уголки четко очерченного рта девушки ползут верх. Мирьям качает головой.

– Тайна, которой я не поделилась бы с Ангелиной, была бы для меня равносильна платью, что без пользы висит в гардеробе, – Мира, обернувшись, с теплотой во взгляде наблюдает за Ангелиной, которая увлеченно, водит пальцами по сенсорной клавиатуре, телефона совершенно позабыв обо всем на свете. - Она все знала обо мне еще до того, как мы стали близкими подругами. Даже больше всех тех, кто был всегда рядом со мной, почти безупречно играя роль, - слово «играя» Мирьям выделяет особенным тоном, давая понять, что в прошлом ее ни раз предавали.

Каждая жилка в теле дрожит от напряжения, и я сдаюсь.

– У меня нет тайн, - прикрываю на секунду ресницами глаза, а затем, переступив через свою гордость, доверчиво признаюсь в так страшащих меня чувствах, - только немного неловко, - после совсем непродолжительной паузы добавляю. - Через пять месяцев родиться мой малыш.

– Как же здорово, - Мира расплывается в искренней улыбке. В глазах девушки нет ни грамма притворства. Сощурив глаза, будто пытаясь проникнуть в мои мысли, интересуется. – Соскучилась по Димке?