Знак Ганнибала - Михаил Палев

– Бред какой-то! – прокомментировал эту информацию внезапно вышедший из ступора Николаша. – Такой примитивный обман раскроется сразу же, как только картину доставят из банка! На презентации будут присутствовать люди, очень хорошо разбирающиеся в живописи. Да и Ван Хофер в скором времени опровергнет факт продажи – это очевидно!

– Потому-то картину и украли из перевозившего ее броневика! – напомнил Борис. – Поди теперь установи: копию перевозили или подлинник? А Ван Хофер будет молчать до последнего. Представим, что Элис заявил бы: «Да, я купил у Ван Хофера картину, но с целью уклонения от уплаты налогов он просил меня не афишировать сей факт». Достаточно переправить копию Жерома в Голландию, подбросить ее в дом Ван Хофера так, чтобы ее нашли при обыске, – и готово дело!

– Понятно! – кивнул я. – А предъявить оригинал картины Ван Хофер не сможет: ведь полотно уже официально заявлено в розыск как похищенное. Н-да, попал голландец! Хотел сэкономить на налогах – и вот тебе! В случае огласки, даже если Ван Хофер и сумеет избежать судебного приговора – пусть и за неуплату налогов с выплаченных ему Карсавиным денег, – его репутация честного коллекционера все равно окажется безнадежно испорченной.

– Во всяком случае, анализ фактов привел меня именно к такому выводу, – подтвердил мои соображения Борис. – И я пошел ночью поговорить с Элисом, чтобы заставить его вернуть украденные им под видом покупки полотна Жерома деньги.

– Пока что все это – лишь твои домыслы, – холодно заметил Николаша и толкнул в бок Витюшу. – А ты вообще что-нибудь скажешь сегодня?

– Маришка меня убьет, – сказал Витюша. Очевидно, в мыслях он был далеко отсюда.

– Очень может быть, что и убьет! Если ты, конечно, вначале доживешь до утра, – съязвил Борис.

По-моему, пошутил он не слишком удачно. Болтающийся где-то в доме пистолет с глушителем – это действительно весьма серьезно.

Борис обвел взглядом присутствующих. Больше никто высказаться не пожелал.

– Поскольку никто не желает говорить по существу, полагаю тему закрытой, – заявил Борис. – Собственно, вся моя речь адресована Мечиславу, как человеку, явно непричастному ко всем этим безобразиям. Информация к размышлению, так сказать…. – Он решительно взглянул на меня и сказал не терпящим возражений тоном: – Мечислав! Прервите, пожалуйста, вашу трапезу и поднимитесь к Толяну! Он мне срочно нужен!

Так, я уже у него «на посылках»! Мальчик на побегушках! Но почему-то я немедленно встал из-за стола и отправился будить Толяна. Нет, вовсе не из желания как-то угодить Борису! Наверное, все дело в том, что в последнее время меня так часто будил Толян, что я не мог отказать себе в маленьком удовольствии: разбудить Толяна.

– Хватит дрыхнуть, вставай! – громко сказал я и сдернул одеяло с Толяна одним движением.

Это я сделал зря, поскольку тут же получил сокрушительный удар ногой в грудь и отлетел к двери. В следующий момент я увидел перед собой Толяна – в одних трусах и с пистолетом в руке.

– Ты рехнулся?! – простонал я, потирая грудь. – Ты мне все ребра переломал!

– Это вряд ли! От силы, пару штук, – усмехнулся Толян. – Ты зачем пришел?

– Хозяин тебя зовет, – проворчал я, вставая с пола. – Нет, ты все-таки идиот!

– Сам виноват! – возразил Толян. – Кто тебя учил такому: подкрасться, сорвать одеяло с мирно спящего человека.… Нужно было просто сказать: «Толян, тебя хозяин зовет». И все! Понял? Запомни на будущее.

– Да пошел ты… куда подальше, вместе со своим хозяином! – от души пожелал ему я и спустился в гостиную. Грудь сильно болела, хотя вроде бы ребра остались целы. И еще я сильно ударился локтем при падении.

Но все это было пустяками по сравнению с реальной проблемой, которую так прямолинейно озвучил Борис: дожить до утра! Кто-то же действительно спрятал пистолет с глушителем, из которого застрелили Элиса! И что этот неизвестный ОН будет дальше делать с этим пистолетом – мне не хотелось даже предполагать.

Найденный в сейфе Элиса винторез и патроны к нему подтверждали догадки Бориса: именно Элис убил Зябликова, пытаясь выдать убийство за несчастный случай, произошедший по вине Бориса. А когда его замысел не удался, Элис решил уничтожить тело Зябликова в инсинераторе. И действительно, очень сомнительно, чтобы из его домочадцев никто не знал об этом. Другое дело, что не ясна степень участия каждого из них в планах Элиса.

Николаша? Да, этот мог и скорее всего участвовал. Витюша? Он, похоже, мог быть в курсе заговора, но вряд ли в нем участвовал: кишка тонка. Ирка? Ох, погружаться в дебри женской психологии абсолютно бессмысленно, поэтому я даже и предполагать ничего не буду! Лера и Паша? Вряд ли они участвовали, хотя, возможно, и подозревали что-то неладное. Но главное: странно, почему именно Элис решил убить Зябликова? Неужели из-за намеков пьяного Зябликова о картине? Именно так думает Борис…

Ох, а ну их всех куда подальше вместе с их проблемами! Проблемы – их, а опасаюсь за свою жизнь – я! Пусть Борис – раз уж он взялся тут всем руководить – реально обеспечит нашу безопасность. Сейчас спущусь в гостиную и прямо так ему в лоб и скажу!

Я сдержал данное самому себе слово и, едва войдя в гостиную, выпалил:

– Вот что, Борис! Раз уж ты тут взял власть в свои руки, то изволь обеспечить нашу безопасность вплоть до того момента, как здесь появятся представители власти. Я думаю, что выражаю общее мнение. Не так ли?

И я обвел взглядом присутствующих. Не похоже, чтобы они всецело поддержали мое требование, но и возражать никто не стал – за явной бессмысленностью каких-либо споров в сложившейся ситуации: с одной стороны, самовольная диктатура Бориса вызывает у граждан и господ справедливое возмущение, но с другой – где-то на заднем плане упорно маячит тень пропавшего неизвестно куда пистолета с глушителем.

В историческом выборе между свободой и безопасностью традиционно победила безопасность.

– Как раз для этого я и вызвал сюда Толяна, – сухо заметил Борис. – Присаживайся, я донесу до вашего сведения правила игры «Как дожить до утра?». Если вы будете их соблюдать, то можете дожить до рассвета с очень большой долей вероятности. Если же кому-то правила не понравятся, то он все равно обязан их соблюдать – чтобы не подвергать опасности остальных.

Борис на миг прервал свою речь, ожидая чьих-либо реплик, но таковых не прозвучало. И Борис продолжил:

– Теперь о правилах. Главное: не оставаться в одном помещении в количестве менее трех человек. Разумеется, посещение туалета представляет собой исключение из этого пункта. В принципе до отхода ко сну лучше всем оставаться в гостиной: здесь, перед монитором наблюдения периметра, постоянно буду находиться либо я, либо кто-то из моих людей. Лера обеспечит всем вам регулярное питание. Можете смотреть телевизор, есть, пить, курить и говорить – но желательно ограничить свой внешний мир пределами этой гостиной. Если, разумеется, у вас нет твердого намерения покинуть этот дом через трубу инсинератора!

– И спать мы тоже будем здесь? – спросил я.

– Спать будете в своих комнатах, но по двое, – ответил Борис. – Витюша с Николашей, ты с Пашей, Лера с Ириной.

– В моей спальне никто, кроме меня, ночевать не будет! – раздался вдруг решительный Иркин голос. Я аж вздрогнул от неожиданности: незаметно спустившаяся из своей комнаты Ирка стояла в ведущем на кухню коридорчике со стаканом воды в руке.

– У Леры есть своя комната, – настаивала на своем Ирка. – В моей спальне я только мужу позволяла на ночь оставаться! Слышите? Только мужу!

Не знаю, что было тому причиной, но Ирку просто трясло: аж вода расплескалась из ее стакана.

– Хорошо, Ирина, хорошо! – примирительно сказал Борис. – Лера будет ночевать у себя в комнате. В остальном дислокация остается прежней.

– Тогда я буду ночевать в комнате своей сестры! – решительно заявил Паша. – Кто ее еще защитит, если не я?

– Возражаю! – живо отреагировал Борис. – Вы оба мне не внушаете доверия. Особенно ты, Паша! Поэтому – в любом случае – ты ночуешь в комнате Мечислава. Он присмотрит за тобой. Надеюсь, ты не думаешь, что он захочет тебя во сне удушить подушкой?

– Из всех вас он самый вменяемый человек, – хмуро отозвался Паша.

– Ну, вот и ладненько! – заключил Борис.

В гостиной наконец появился Толян. В руках он держал небольшую матерчатую сумку.

– Принес? – с нетерпением спросил его Борис.

– Принес, – ответил Толян и вывалил содержимое сумки на стол. Это были девять задвижек типа оконных шпингалетов.

– Вот, в гараже нашел, в ящике с инструментами, – сообщил Толян.

– Отлично! Как раз хватит, – одобрил Борис. – Поскольку в этом доме установилась атмосфера взаимного недоверия, то я предлагаю сделать следующее: на дверь каждой спальни установят по две задвижки: одну снаружи, а другую – изнутри. Наружные задвижки пресекут неконтролируемые перемещения по дому; а внутренние запоры позволят обитателям спален ощутить себя в безопасности. Всем понятно?