Чиновник для особых поручений - Юрий Каменский

В это время Станислав открыл глаза и мутным взором поглядел на товарища.

— Помоги сесть, — прошептал он. — Башка кружится.

— Посиди, я сейчас.

Теперь, пожалуй, следовало подумать о немецком офицере. Забывать про него не стоило по многим причинам — и «язык» весьма достойный, и врага, прячущегося в лесу с оружием, без внимания оставлять никак не стоит. И Сергей, нырнув в кусты, стал бегом углубляться в лес. Выросший в Тобольской губернии, он умел ориентироваться в тайге. А уж здешние леса, смех, право слово. В сравнении с урманом парк, не более того. И Сергей, расчётливо дыша, пустился бегом, зигзагом прочёсывая небольшой лесок между дорогой и полотном железной дороги. Не прошло и пяти минут, как он, выскочив из-за дерева, чуть не налетел на немца. Тот стоял, направив свой «Манлихер» прямо на него. Видимо, успел приготовиться, заслышав его шаги.

Мельников резко присел, пуля свистнула над головой. В тот же миг он прыгнул вперёд, и тут же резко отскочил вправо, выстрелив дважды так, что пули Нагана «погладили» противнику виски. Это сработало — немец невольно присел, а капитан уже стремительно летел на него. Опомнившись, обер-лейтенант вскинул пистолет и выпалил в упор. Поздно! Резко присев, капитан уперся левой рукой в землю, и с силой выпрямил правую ногу, «подсекая» противника. Помнится, китайцы называли это «хвост дракона». Приём сработал — немец, взмахнув руками, грохнулся на траву. Секунду спустя Мельников уже сидел на нём, выкручивая руки.

Совсем рядом, за деревьями, послышался шум поезда. Капитан не обратил бы на него никакого внимание, если бы, некоторое время спустя, впереди не послышался протяжный звук торможения. Это было странно — дорога от полотна не видна, а станций тут рядом нет, это он знал точно. Впрочем, тревожиться особенно нечего — территория контролируется русскими войсками, значит, поезд этот мог быть только русским.

Быстро сунув в карман Манлихер, он сунул немцу под нос ствол Нагана.

— Говорите по-русски или предпочитаете родной язык?

Тот, сверкнув глазами, промолчал и гордо отвернулся.

— Ну-ну, — усмехнулся Мельников. — Это нам, как раз, знакомо. Ничего, жить захочешь, будешь петь, как соловей. Встать!

Офицер нехотя поднялся и, как ему показалось, незаметно бросил взгляд на револьвер в руке контрразведчика.

— Не косись! — прикрикнул тот и, переместившись за плечо немца, ткнул его стволом между лопаток. — Форвертс!

Они шли вдоль железнодорожной насыпи. Вот, уже показались последние вагоны, и Мельников узнал — это был военно-санитарный поезд Пуришкевича. Не далее, как сегодня утром, он видел его стоящим в Нойхаузене. В это время впереди послышался пронзительный свисток паровоза, состав тронулся и, набирая скорость, стал удаляться. Когда они вышли на дорогу, там лежал только мёртвый немецкий солдат.

Шины «Испано-Сюизы» были безнадёжно издырявлены пулями. Тяжело вздохнув, Мельников, не слишком вежливо запихнув пленного в салон «Мерседеса», осмотрел его, обойдя вокруг. В кузове было несколько пулевых пробоин, но, по крайней мере, шины были целы. Он сел на водительское место и попытался завести машину. Мотор чихнул и, громко выстрелив, ровно затарахтел. Контрразведчик медленно подвинул рычаг газа и «Мерседес» покатился по дороге.

За размышлениями Стас не заметил, как задремал. Когда мягкая рука сестры милосердия Аглаи, он вздрогнул и открыл глаза.

— Таблеточку выпей, милый.

— Давайте, — он приподнялся на локтях, взял маленькую таблеточку и сунул её в рот.

Сестра протянула ему стакан. Стоп! А почему только ему? Всё это время ему и Кореневу приносили таблетки обоим, потому что и диагноз был у них один. Что ещё за новости?! Однако он, не подавая вида, выпил полстакана, закинув голову назад. Таблетку, тем не менее, он сунул под язык, молясь, чтобы она не оказалась быстрорастворимой. К счастью, его опасения оказались напрасными. Сестра взяла из его рук стакан и удалилась. Повернувшись лицом к переборке, Стас выплюнул таблетку на простыню. Показалось ему или нет, что язык немного онемел? Через некоторое время он почувствовал лёгкую сонливость. Значит, опасался не зря. Ну, теперь поглядим, кто выше на забор писает.

Он слышал, как поезд замедляет ход, потом останавливается.

— Что за станция? — крикнул кто-то с другой стороны вагона.

— Вержболово, — отозвалась сестра милосердия. — Только кричать не надо.

— Аглая, — послышался спокойный голос Лазоверта. — Посмотрите, как там капитан Сизов.

— Сейчас, Станислав Сергеевич.

Шаги сестры приблизились, лёгкие пальцы коснулись шеи.

— Спит.

— Вот незадача, — сокрушённо отозвался медик. — Беспокоит он меня, честно говоря. Я думаю, надо его в лазарет. С его контузией тряска в поезде… Позовите Прохора, пусть возьмёт носилки и кого-нибудь из санитаров. А я пока документы его подготовлю.

Стас лежал, закрыв глаза и ровно дыша. Лазоверт им заинтересовался, это и к бабке не ходи. А от иностранного агента чего доброго ему ждать? Правильно, «потрошить» будут по полной программе. Видеть тогда в Летнем Саду он его не мог, Стас был в отдалении. Но Володенька Коренев, сукин кот, «слил» его, безусловно. Ладно, ребята, придётся вас чуток удивить. Как там у Уэллса? Когда спящий проснётся, вот, когда проснусь, тогда и поговорим.

Он продолжал «спать», когда ловкие руки санитаров переложили его на носилки, когда вынесли на перрон и стали грузить в санитарный автомобиль. Осторожно поглядев сквозь ресницы, он втихомолку порадовался, что машина открытая. Главное сейчас — удачно выбрать место. Скорость у этих тележек — «не смешите меня». В армии ему и не такое вытворять приходилось. И, едва автомобиль отъехал от вокзала, он взметнулся с носилок и прыгнул. Прыгнул точно, как учили, приземлился на ноги, пробежал немного по инерции и, не сбавляя хода, нырнул в ближайшую подворотню.

— Стой! Сумасшедший!

Ага, аж два раза! Он с размаху промчался между домами и оказался в закрытом дворике. Впереди возвышалась кирпичная стена. А сзади уже был слышен топот сапог капитана Лазоверта.

Глава 5. О смычке авиации и контрразведки

До Тапиау капитан Мельников добрался без приключений. Немецкий обер-лейтенант, сидя рядом, всю дорогу хранил угрюмое молчание. Когда между деревьями показались черепичные крыши городка, контрразведчик заметил стоящий на большой поляне «Фарман», а рядом с ним несколько людей в форме.

«А ведь, не иначе, моего попутчика ждут», — подумал он и, сбросив газ, остановился напротив.

Выйдя из автомобиля, Мельников махнул рукой, привлекая внимание. Военные прервали разговор и, повернувшись к нему, молча ждали.

— Есть среди вас поручик Пименов? — крикнул контрразведчик.

От группы отделился смуглый коренастый офицер в небрежно накинутой кожаной куртке. Подойдя ближе, он остановился перед придорожным кюветом и небрежно козырнул.

— Поручик Пименов, чем могу, господин капитан?

— Со мной ехал капитан Сизов, знаете такого?

— Так точно. Что случилось?

— Он ранен. На полдороге нарвались на немцев, в перестрелке Станислава ранили. Пока я за этим обер-лейтенантом по лесу гонялся, его подобрал военно-санитарный поезд Красного Креста.

— Это не он его, часом? — сузив глаза, поинтересовался поручик.

— Он, — кивнул Мельников.

Пименов внезапно попятился и, отойдя на несколько шагов, с разбегу перемахнул кювет.

— Поручик! Не сметь!

Делая вид, что пытается его остановить, контрразведчик сгрёб авиатора за форму и, резко притянув к себе, зашептал прямо в ухо: — Выручайте, поручик! Притворитесь, что убить хотите. Напугайте эту сволочь так, чтобы обоссался!

В глазах поручика мелькнуло понимание. Чуть кивнув, он с силой оттолкнул от себя Мельникова, и ловким движением выхватил из кобуры Наган.

— Где эта сволочь?!

Рывком распахнув дверцу, он сгрёб пытавшегося вжаться в сиденье обер-лейтенанта за шиворот и сунул ему под нос ствол.

— Ну, молись, немчура! — яростно выдохнул он.

— Вы не смеете! — закричал вдруг по-русски пленный. — Это запрещено Женевской конвенцией!

— Поручик! — строго приказал капитан. — Немедленно оставьте его, этот пленный имеет ценную информацию для командования.

А сам подмигнул: Давай, давай! Стоявшие у самолёта военные, подбежав, остановились за кюветом, в полном недоумении наблюдай за разворачивающейся на их глазах интермедией.

— Да пошёл ты, крыса тыловая! — очень правдоподобно огрызнулся авиатор. — Ангелам расскажет!

И, словно редиску из грядки, без всякого усилия выдернул германца из кабины, и оттолкнул его к обочине дороги.

— Молись, колбасник, смерть твоя пришла!

— Не смей, дурак! — Мельников сгрёб поручика за шиворот. — У него ценные сведения!