Ночь с принцем - Сабрина Джеффрис

— Не представляю, почему у него могут возникнуть подобные сомнения. На мой взгляд, вы прекрасно справляетесь.

— Благодарю вас, миледи. — Швейцар с достоинством выпрямился. — Некоторые из молодых гостей говорят, что я слишком стар для этой должности. К счастью, мистер Берн умеет ценить опыт.

Кристабель едва сдержала улыбку.

— Ну разумеется, опытная прислуга всегда предпочтительнее.

Хоть Берн и поддразнивал ее, похоже, она не единственная имеет слабость к ветеранам. Швейцар нахмурился:

— Ну что же я делаю? Стою тут и болтаю, как старый дурак, а вашей светлости приходится ждать. — Почтительно поклонившись, он указал на угол здания: — Думаю, ваша светлость предпочтет войти незамеченной. Пусть ваш кучер подъедет к заднему входу. Постучите в зеленую дверь, и я сам ее открою.

— Спасибо. Вы мне очень помогли.

Вернувшись в экипаж, Кристабель выудила мелкую монетку из одного из своих новых прелестных ридикюлей. Все они, к сожалению, оказались слишком маленькими, для того чтобы носить в них пистолет. За что, несомненно, надо поблагодарить Берна.

Экипаж подъехал к зеленой двери, швейцар впустил Кристабель внутрь и с поклоном принял монету. Перед тем как свернуть в коридор, ведущий в кабинет владельца, Кристабель успела заметить краем глаза колонну в греческом стиле, ковер со строгим рисунком, дорогие хрустальные канделябры и несколько бронзовых бюстов. Все вместе выглядело весьма аристократично, особенно если помнить, что принадлежит человеку, начинавшему помощником шулеров на скачках. Похоже, Берну пришлось немало поработать, чтобы добиться всего этого.

Распахнув дверь кабинета, швейцар приблизился к Кристабель и прошептал:

— Простите, миледи, что говорю это, но вы кажетесь мне слишком… гм… хорошей, чтобы быть одной из «близких друзей» мистера Берна.

— Правда? Интересно. — Кристабель увидела Берна в одной рубашке и расстегнутом жилете, крепко спящего на диване. Во сне его черты казались странно невинными. — Я начинаю думать, что все люди кажутся совсем не теми, кем они являются на самом деле. — Неожиданно для себя Кристабель схватила швейцара за руку и крепко пожала ее. — Еще раз спасибо за помощь.

Морщинистые щеки старика порозовели, и, бормоча что-то, он вышел из кабинета.

Кристабель подошла к дивану и принялась разглядывать Берна. Его лицо было бледным и усталым, а складки вокруг губ углубились. А она-то думала, что он забыл и думать о подготовке к приему у Стокли. Сейчас Кристабель стало понятно, что Берн устал и не выспался, потому что спешил вернуться в Лондон, а ведь сначала ему надо было решить какие-то срочные проблемы, возникшие в имении. Бедняжка.

Кристабель уже протянула руку, чтобы погладить небритую щеку Берна, но вовремя ее отдернула. Не стоит будить его, раз представилась возможность без помех осмотреть кабинет.

Подойдя к столу, она увидела раскрытые бухгалтерские книги. Кристабель сама немного разбиралась в бухгалтерии, потому что ей приходилось заниматься делами в Роузвайне. Она перевернула несколько страниц и удивилась тому, как аккуратно ведутся записи. Четкий почерк принадлежал Берну — она уже видела его в записке. Очевидно, хотя Берн и не учился в школе, он умел неплохо обращаться с цифрами и сам вел собственные дела. Самоучка, как он себя назвал. Удивительно.

Потом Кристабель заинтересовалась другими бумагами на столе. Пачки счетов. Письма. Вырезки из газетных статей и колонок светской хроники с какими-то пометками. Кристабель понимающе кивнула, вспомнив, как леди Дженнифер удивлялась, что Берну всегда все известно.

Убедившись, что он крепко спит, Кристабель присела за стол и начала перебирать вырезки. Их были сотни: из провинциальных газет, дешевых столичных газетенок и солидных изданий. Списки пассажиров, новости, сплетни. В каждой было что-нибудь отмечено: имя, дата, пара слов. Некоторые вырезки были подколоты друг к другу. Смысл одних был совершенно понятен: например, статья о новых правилах для игорных заведений. Другие казались Кристабель китайской грамотой.

Вдруг ей на глаза попался дорожный бювар, валявшийся на полу рядом со столом и, очевидно, брошенный туда Берном после возвращения. Дрожащими руками Кристабель подняла его и открыла, испуганно оглядываясь на диван.

Внутри было несколько бумаг. Большинство из них касались дел, связанных с имением, в существование которого Кристабель все еще трудно было поверить, но один сложенный пополам листок привлек ее внимание. Она осторожно развернула его. Сначала ей показалось, что это просто разрозненные, случайные записи, потом в глаза бросилось название — «Айлсли». Айлсли располагался всего в двух милях от Роузвайна. И на таком же расстоянии от дороги, ведущей в Бат.

Это испугало Кристабель. Быстро пробежав записи глазами, она убедилась, что почти ничего не понимает. Очевидно, Берн использовал какой-то особый шифр для личных записей. Единственное, что она смогла разобрать, — это дата, обнаружив которую Кристабель пришла в ужас. Именно в этот день они с отцом уехали из Англии в Гибралтар. В панике Кристабель старалась разобрать еще что-нибудь, но без всякого успеха.

Но это было уже и не важно. Сделанная Берном пометка означала, что он занимался расспросами. И хотя пока он, возможно, еще не догадался о главном, рано или поздно это произойдет. Особенно если ему в руки попадут папины письма.

Такой интерес к прошлому Кристабель можно объяснить только твердым намерением Берна узнать, в чем заключается пресловутая «собственность», и использовать ее в собственных целях. Подлец!

Нельзя сказать, чтобы это открытие удивило Кристабель. Но необходимость скрываться от Берна сильно усложняет ее задачу. Граф нужен ей, и в то же время ему нельзя доверять. Все складывается очень непросто.

Какой-то звук за спиной заставил Кристабель вздрогнуть. Поспешно засунув бумагу в бювар, она положила его на прежнее место и только после этого обернулась и обнаружила, что Берн смотрит на нее сонными глазами.

— Кристабель? — спросил он недоуменно.

Сердце маркизы колотилось так, словно хотело выскочить из груди. Заметил ли Берн, как она изучает его записи? И как при этом поступит? Схватив лису за хвост, надо быть очень осторожной, иначе она извернется и укусит.

— Здравствуйте, Берн, — проговорила Кристабель, игриво улыбнувшись.

Граф сел и потер лицо руками. Неожиданно его взгляд упал на лежащий на полу бювар, но, увидев, что он закрыт, Берн облегченно вздохнул.

— Что вы здесь делаете?

— Я искала вас и нашла.

— Скучали? — криво усмехнулся Берн. Кристабель состроила кокетливую гримаску:

— Ничуточки. Просто вы должны были давать мне уроки виста, а сами сбежали.