Грани будущего - Леси Филеберт

Их кончики носа касались друг друга, и Заэль сам не заметил, как их губы встретились в поцелуе. Сначала легко, невесомо, а потом все настойчивее, отчаяннее, впиваясь в губы нежными покусываниями.

В этот момент особенно горячий и мощный импульс прошел через тело и устремился к кончикам крыльев. От боли и жара Заэль больше не мог сосредотачиваться на магическом щите, но тот уже жил собственной жизнью, подпитанный энергией обоих волшебников.

Спину как будто резали тупым ножом, глаза слепило даже сквозь закрытые веки, уши заложило от гула и треска, которого, однако, становилось все меньше и меньше. В один момент Заэль почувствовал, как внезапно пропала ослепительная белизна, и только тогда Арма прервал поцелуй и огляделся.

Пламя исчезло. Не утихло, не погасло, а просто исчезло, резко, словно его и не было вовсе.

– Ты… смогла. У тебя… получилось, ― просипел Заэль неверящим голосом. – Какая… молодец, ― добавил он ― и упал навзничь.

Эльза не смогла удержать Заэля и хоть как-то уберечь его от падения, так как сама потеряла ориентацию в пространстве. Перед глазами все плыло, она пошатнулась, и чьи-то сильные руки очень вовремя придержали ее, не давая рухнуть плашмя.

– Сестренка, милая! Да что же это такое творится!

Голова шла кругом и устоять в вертикальном положении было очень сложно. Дикая слабость в ногах, тело казалось таким тяжелым…

– Заэль… Как он?

Эльза покачнулась и облокотилась на Глэна.

– На вас обоих смотреть страшно. Красавчики, хоть сейчас на сцену.

Эльза хотела вытереть пот со лба, но при первом же прикосновении слабо вскрикнула от боли. Руки невыносимо болели, и волшебнице пришлось приложить знатные усилия, чтобы сфокусироваться на собственных ладонях и понять, что они покрыты серьезными ожогами.

– Ума не приложу, что произошло? Как так получилось, что пламя погасло? Ай, демон с ними, потом будем разбираться. Иди-ка сюда.

Невзирая на вялые протесты, Глэн подхватил Эльзу на руки и засеменил к замку.

У волшебницы не было сил сопротивляться, и даже голову повернуть не было сил. На лицо падали крупные капли дождя, смывая копоть с лица. Эльза видела, как волшебники помогают друг другу подняться, кто-то нес совсем юную бессознательную девушку на руках. Видела впереди череду носилок, летящих по воздуху в сторону замка. Около одной такой носилки причитал Ильфорте в окружении десятка фортеминов в белоснежных одеждах.

– Клянусь магической искрой, если ты выживешь, я тебя сам зарою!

Эльза с трудом сфокусировала взгляд на Заэле… и почувствовала прилив тошноты.

Крыльев у него за спиной более не было. Вместо них зияли страшные раны, из которых потоком лилась кровь. Сразу несколько рук колдовали над этими дырами, но кажется, у них плохо получалось, так как кровь продолжала хлестать во все стороны.

Последнее, что помнила Эльза перед отключкой, было каменное лицо Ильфорте и его тихая команда "В Лазарет его, немедленно", ― после чего вся компания фортеминов растворилась в воздухе, а мир в глазах Эльзы окончательно потерял цвет и погрузился во тьму.

Глава 12. Грани боли

Маленький шажок. Второй. Третий.

Остановиться, прислониться к шершавой стене.

Ноги совсем не держат. От дикой слабости колени трясутся, подгибаются, заставляют соскальзывать вниз.

– Заэль, ты опять!?

В голове неприятно зазвенело от знакомого голоса. Человек говорил совсем негромко, но уши буквально разрывало от любых звуков.

– Тебе рано вставать, понимаешь?

– Потом будет поздно, ― просипел Заэль едва слышным шепотом, окончательно сползая на землю.

Он лежал, уткнувшись лицом в ароматную траву, и пытался наладить дыхание, которое сбилось напрочь, пока Заэль героически преодолевал целых пять метров от своей койки в Лазарете до открытой двери на террасу.

Маленький паучок забрался на неподвижно лежащего Арма, неприятно перебирая крохотными лапками по костяшкам морщинистой руки. Сил его смахнуть не было.

Ильфорте уселся рядом на еще влажную от росы траву и тоже устремил свой взор на стелющийся по долине туман. Терраса Лазарета выходила прямо в бескрайнее поле на границе реальностей, и рано утром здесь было особенно прекрасно, когда лучи солнца робко показывались из-за горизонта.

– Все равно тебе пока лучше не вставать с кровати.

– Ты ведь понимаешь, что это конец?

Ильфорте молчал. Он понимал. Понимал и всячески отрицал это, как будто одной своей силой мысли можно было изменить хоть что-то.

Прошло больше недели с тех пор, как Заэля доставили в Лазарет, и все это время лучшие Лекари Академии день и ночь колдовали над Первым Арма в попытке затянуть его раны и как-то облегчить боль. Ничего у них не получалось. Ни-че-го. Когда, казалось бы, новоиспеченная сыворотка начинала действовать, рану ни с того ни с сего прорывало на ровном месте, и все начиналось заново.

– Рилэй требует, чтобы я вернулся в школу. Сейчас отчаливаю туда. Заходил повидать тебя.

Заэль слабо кивнул.

– Я так и понял. Возьми меня с собой.

– Что? Но зачем?

– Я хочу уйти… там. По-человечески.

– Твое тело не вынесет перехода между реальностями.

– Я вижу по твоим глазам, что ты можешь все устроить, ― Заэль таки нашел в себе силы улыбнуться.

Ильфорте помолчал, напряженно вглядываясь в туманную даль.

– Это… значительно ускорит процесс…

– Я понимаю.

– Но тогда уже сегодня…

– Я знаю, ― Заэль наконец-то сел и положил руку на плечо друга. ― Быть там для меня важнее бесполезных попыток продлить мое существование. Дай мне самому выбрать свой конец. Прошу тебя.

Ильфорте долго молчал и смотрел в одну точку.

– Мне запретили, ― шепотом сказал он через несколько минут. ― Рилэй догадывался о таком исходе и строго-настрого запретил.

– А ты ослушайся.

Ильфорте хмыкнул. Какое-то время он теребил в руке сорванную ромашку, один за другим срывая лепестки.

– Впрочем… Я могу как бы ненароком уйти тропой прямо отсюда… И не моя вина, что ты упал на мой след, верно?

Заэль довольно кивнул. На что-то подобное он и рассчитывал.

* * *

Сегодня Эльза была сама не своя. Хотя, конечно, сама не своя она была уже несколько дней, но сегодня ей было особенно дурно.

С утра объявился Ильфорте, и однокурсники тут же облепили его со всех сторон, закидывая вопросами о Заэле, о котором им ничего не было известно с того момента, как фортемины отчалили с ним в Армариллис. Ильфорте, однако, не спешил распространяться, и лишь отмазывался фразами вроде "мы делаем все возможное", "пока сложно о чем-то говорить", но Эльза и без всяких слов поняла по одному только тону: все плохо.

Все утро она пыталась