Манро (ЛП) - Коул Кресли

— Я их верну, а затем постараюсь заслужить прощение.

Манро многозначительно посмотрел на Рен. Он все понял. Рен планировала лишить своих родителей выбора относительно воскрешения, точно так же, как волк планировал лишить её выбора относительно трансформации.

— Это не одно и то же. — Немного, похоже. — Они умерли. Я всё ещё жива.

— В любом случае, желания, скорее всего, должны исходить от бессмертного, например, меня. И я с радостью это сделаю, если ты будешь счастлива.

— Но только после того, как сделаешь меня бессмертной? — Рен подумывала о том, чтобы продолжить уловку с Манро, поспорить о сделке с Дорадой, которая никогда не будет заключена. Но так сильно устала. — Возможно, я не смогу вернуться в своё время, но это не значит, что я должна соглашаться на жизнь с тобой. — Рен поднялась с дивана. Когда Манро тоже встал, явно намереваясь пойти туда, куда она пойдёт, Рен его остановила: — Я хочу побыть одна и прийти в себя. В этом я могу принять собственное решение?

Манро вскинул руки.

— Да, конечно. Если понадоблюсь, я снаружи.

Когда дверь за ним закрылась, она забралась на подоконник. Глядя в дождливую ночь, Рен притянула колени к груди и мысленно воспроизвела их разговор. Могла ли она использовать украденный талисман желаний для того, чтобы возродить из могил души? Рен родилась и выросла в Трансильвании среди рассказов о беспокойных духах. Да несколько часов назад она с таким ходила по магазину! Воспользуйся она кольцом, чтобы пробудить своих близких от вечного покоя, пойдёт ли всё наперекосяк? Сколько желаний она сможет загадать, прежде чем кольцо начнёт неверно её истолковывать? Сердце Рен разбилось, когда она пришла к выводу, что не может так рисковать.

«Я не могу вернуться в прошлое, они не могут попасть в будущее».

Опустошение угрожало. Её народ исчез, и Рен осталась одна в новом мире. Затуманенными от слёз глазами она посмотрела на обручальное кольцо. Странно, она не ощущала себя вдовой…

Когда слёзы побежали по щекам, Рен воспроизвела в памяти любимые воспоминания, заворачиваясь в них, как в мягкий шарф. Когда она потеряла своих родителей, Ночная война спасла её от беспросветного погружения в горе. Сейчас снова наступил такой период. В это время она унесёт с собой свои воспоминания… и постоянно расширяющуюся миссию. Ещё существовали злые силы. Этим вечером Рен узнала о галерее ценных целей настоящих мошенников. О сокровищнице коварного убийцы. О старом враге. О самой королеве Зла. Рен убьёт Дораду, а затем воспользуется кольцом, чтобы уничтожить чернокнижников и всех вампиров, которые охотятся на людей.

«Однако я буду сражаться со злыми бессмертными где угодно и когда угодно».

Рен поймала своё отражение в окне. В залитом дождём стекле её лицо казалось почти волчьим. Соответствующим обстоятельствам. С этой ночи она станет волком. В овечьей шкуре.

Глава 35

Манро ни капельки не нравилась эта одинокая ночь. Он не привык быть один, ведь провёл девять столетий, почти полностью привязанный к Уиллу. И всё же Манро частенько страдал от одиночества. Рядом с Керени это чувство развеялось, и поэтому сейчас ощущалось довольно остро.

Пока волки снаружи продолжали жалобно выть, он расхаживал по гостевому домику, сопровождаемый тревогами, словно один из духов Лоа. Когда Манро поднялся наверх и приложил ладонь к двери спальни, просто чтобы быть поближе к Керени, понял, что всю жизнь был похож на тех серых волков, отчаянно нуждавшихся в том, что было мучительно недосягаемо. Через некоторое время он услышал, как она вернулась в постель. Когда дыхание Рен стало глубоким и ровным, Манро выделил себе час на сон. Если даст глазам отдохнуть и прочистит мозг, у него, возможно, будет больше шансов завоевать расположение Керени. Затем, как только они укрепят связь, Манро сможет помочь ей пережить горе. Он поставил будильник на телефоне и сел на пол возле спальни. Для того, кто находился в таком невыгодном положении, сон пришёл довольно быстро. Словно, чтобы компенсировать недели без сновидений, на Манро обрушились образы. Он переходил от одного к другому в ошеломляющем монтаже, возвращаясь на столетия назад… к последней ссоре, которая у него произошла с восемнадцатилетним сыном.

«— Ты не можешь продолжать так рисковать, — сказал он Тамасу. — Сколько нам ещё об этом говорить? — Он обнаружил, что его сын пытается играть в спортивные игры с ребятами-ликанами. Снова. — Ты не можешь им противостоять. Это опасно.

Он нутром чуял, что следующая опасная ситуация Тамаса станет последней. Каким глупцом был Манро, приведя в стаю хрупкого смертного.

— Если ты так беспокоишься о моей безопасности, позволь мне получить защитное заклинание от ведьм, — возразил Тамас, щёки которого раскраснелись в тон его рыжим волосам.

— Богохульство! Я лучше тебя воспитывал. Мы не работаем с такими!

— Тогда я стану волком. Па, я уже говорил, что Хит меня укусит.

Сорвиголова принц Хит.

— Этому не бывать, — Манро сжал кулаки. — Только через мой труп. Если мне придётся драться с принцем ликанов, то, чёрт возьми, так тому и быть!

— Я долгое время всё обдумывал и мой путь очевиден, — сказал Тамас, явно удивлённый необычным проявлением гнева своего отца. — Я не могу так жить. Па, я должен стать бессмертным или мне придётся уйти. И если я уйду, то больше никогда тебя не увижу. Я не хочу, чтобы мне напоминали обо всём, что я потерял, — сорвавшимся голосом добавил он.

Манро знал, что этот день настанет, и вездесущее беспокойство было похоже на ноющую рану, которая всё никак не заживала.

— Я знаю, — к удивлению Тамаса согласился Манро. — Ты должен уехать.

Когда Тамас в эту самую ночь уезжал, он, оглянувшись через плечо, сказал:

— Па, я всего лишь хотел чему-либо принадлежать.

— Я хочу этого больше всего. Но здесь для тебя это невозможно, сын.

Подавляя горе, Манро наблюдал, как его любимый паренёк отправляется в опасный мир смертных, потерянный для него навсегда. И всё же они встретились.

— Па, как такое могло случиться? Как?»

Манро мысленно перенёсся от этого мучительного воспоминания к другой сцене, которой никогда не было.

«Они с Уиллом стояли в логове Огненного Дракона на краю огненной ямы. Вместо треска пламени по всей пещере разнёсся раздражающий звон.

— Пришло время мне откланяться, — сказал Уилл, сломленный, с запавшими глазами. Всё, что он должен был сделать — прыгнуть в огонь и всё, с ним покончено.

— Никогда. Я не позволю.

Манро веками думал о том, что если бы смог подобрать правильные слова, сумел бы вылечить Уилла. Теперь он изо всех сил старался не обращать внимания на этот звон, подбирая слова, чтобы переубедить близнеца.

— Брат, неужели не понимаешь? Ты не сможешь нырнуть с большой высоты, когда мы стоим на платформе. Ты не можешь оставить меня здесь.

Уилл улыбнулся безэмоциональной улыбкой.

— Какой отец, такой и сын.

И он прыгнул.

— Не-е-е-е-ет!

Манро с ужасом наблюдал, как исчезает Уилл. Затем осознал, что в огне был не Уилл. А сам Манро. Это его лицо горело».

С колотящимся сердцем Манро распахнул глаза. Где он, чёрт возьми? Он хмуро посмотрел на телефон и отключил будильник. И тут ощутил запах своей пары. Керени рядом. В безопасности. Манро неуклюже поднялся и украдкой заглянул в спальню. Девушка лежала на боку, её рот был приоткрыт. Такая уязвимая. Такая смертная. Неужели он действительно обещал отвести её обратно в Проклятый лес? В первый раз он едва вытащил её живой.

Манро заставил себя уйти, закрыв дверь, он направился вниз. Нимфы оставили подогреваться кофейник с кофе. Да будут они благословлены. Пока на улице лил дождь, Манро наполнил чашку. Он сделал первый глоток и до него дозвонился король.

— А ты не терял времени даром, друг, — Лаклейн пропустил приветствия.