Том 1. Отец - Николай Петрович Храпов

летнюю пору, к зиме же садился на пять-шесть месяцев в тюрьму. Иногда по освобождению он жил у Владыкиных, с вниманием и слезами слушал Слово Божье. На спине и на груди у него были выколоты большие кресты, на тесемке под рубашкой болтался костяной крестик. Он был глубоко убежден, что Спаситель во всем помогает ему; как в удачной краже, так и тогда, когда удавалось удачно удрать от преследователей. Хорошо запомнился Павлушке его образ за тюремной решеткой с большим черным Евангелием в руках. Часто по воскресеньям Петр Никитович из сада подолгу беседовал с Сергеем Рябым. Всякий раз тот со слезами раскаивался в воровстве и всякий раз клялся, что по выходе он все «завязывает», но этой серьезности хватало только на день-два по возвращении. Вскоре после того опять его видели весело улыбающегося, со скрученными назад руками, в сопровождении конных стражников, ведущих его в тюрьму. Его брат Федор, имея другую фамилию, в этой же тюрьме служил «коридорным» (надзирателем в тюрьме) и по-свойски облегчал тюремную участь Сергея. Жалко было Павлику «Рябого», и во время пребывания его на свободе, сидя у него на коленях, он рассказывал ему стишки и просил покаяться.

Почти весь 1924 год Н-ская община проскиталась по частным домам, не имея дома молитвы. Многие посетители потеряли ее из глаз, хотя так любили ходить на собрания. Наконец осенью Господь исполнил молитвы верующих. Семья Григория Наумыча обнаружила по соседству с собой большое помещение бывшей чайной. Старенькая хозяйка, очень религиозная женщина православного вероисповедания, охотно отдала переднюю часть дома под собрания за определенную плату. Дом был расположен на окраине города, вблизи железнодорожной станции, среди садов и огородов на мощенной многолюдной улице, соединяющей город с заводскими поселками.

В первый раз на новом месте верующие с ликованием в душе благодарили Бога за великую милость как к ним, так и к городским жителям. С молитвой все собравшиеся приступили к оборудованию дома. Сделали много скамеек для слушателей и для будущего хора; один брат, работавший в конструкторском бюро завода, написал тексты. На передней стене большими буквами было написано: «Мы проповедуем Христа распятого», на другой стене на фоне золотых лучей восходящего солнца ярко выделялось: «Где Дух Господень, там свобода». Были и другие тексты. На задней стене в рамке висели выписки из государственного закона об охране богослужебных помещений и из Конституции: «В целях обеспечения за гражданами свободы совести, церковь отделена от государства и школа от церкви, а свобода религиозной и антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами».

На открытие молитвенного дома приехали из Москвы братья проповедники: Довгалюк и Гартвик. Верующие пригласили всех родственников и знакомых, и дом молитвы наполнился до отказа. Открылись и небеса в своем благословении, так что все сердца переполнились ликованием, хвалой и благодарностью Господу.

Павлушкиному сердечку было тесно в детской груди от восторга. Его очаровали пение и скрипка, которую братья привезли с собой, любезность и ласки гостей. Вдобавок ко всему посетила и Надя свою общину, приехав с подругами на праздник, а больше всего обрадовало Павлика покаяние Катерины, дорогой бабушки. Весь свой запас стихотворений он израсходовал на этом собрании.

До вечера люди не расходились. После утреннего собрания часть скамеек были подняты на специально приготовленные «козлы», покрыты скатертями и уставлены пищей. После молитвы началась трапеза любви. Было пропето немало новых гимнов, рассказано стихов и проповедей. Один из московских гостей, брат Довгалюк, призвал к тишине и передал случай из жизни братства:

— Пятьдесят лет назад, — начал он, — Господь посетил пробуждением нашу страну. В числе первых обращенных и посвятивших себя и свой дом на служение был многим известный брат Иван Григорьевич Рябошапка. Господь благословил его особенной мудростью и даром проповеди. Везде, где ступала нога проповедника, он возвещал людям Евангелие Иисуса Христа. Несмотря на сопротивление духовенства, слепое преследование жителей и запреты, многие люди, порой злые ненавистники, падали на колени в искреннем раскаянии. Весть о спасении быстро стала распространяться и проникать из деревень и хуторов в города. Рябошапку вызывали для бесед разные большие люди: священники, архиереи, приставы и губернаторы, простые и знатные — и всем брат, исполненный мудрости Божьей, давал исчерпывающие ответы, на которые невозможно было возражать.

Пораженные противники умилялись, принимая Божье Слово; некоторые же приходили в ярость и преследовали брата Рябошапку. Весть о великом проповеднике переходила из одной губернии в другую, наконец она дошла и до батюшки-царя. Монарху рассказали о новой вере, какую проповедовал Рябошапка; о том, как многих он уже смутил, что нет на него никакой управы, так как никому не удается переговорить его и остановить, что он многих перекрещивает из православной веры, святые образа называет идолами и не признает никаких святых угодников. Страшнее же всего — он ни во что ставит Божью мать. Поэтому царю-батюшке пора призвать этого смутьяна к порядку, пока он не наделал какой беды. Тем паче, вера эта совсем не русская, а какая-то английская, либо германская.

Из Петрограда со специальной грамотой от самого царя был послан за Рябошапкой казенный человек, чтобы под конвоем привезти его к правителю. Как всегда, это делалось с большой поспешностью. Брата Рябошапку посыльный в сопровождении пристава застал в кругу друзей и объявил ему царскую волю, но к нему лично отнесся вежливо и обходительно. Помолившись, верующие простились с братом, предав его благодати Божьей, а затем еще остаток дня и ночь провели в усердной молитве.

Ехали к царю на перекладных без остановок, и в Петроград брата доставили очень быстро. После предварительного знакомства с царскими чинами Рябошапку привели в царский дворец, а затем в тронный зал на прием к самому монарху. Зал был обставлен роскошной мебелью, а у передней стены на возвышении стояли тронные кресла для царя и царицы, вдоль стен зала в креслах сидели служители духовенства.

Брату пришлось ждать монарха продолжительно, чему он был рад, используя это время для молитвы. Наконец все пришло в движение, двери широко распахнулись, и по дорогим коврам спокойной походкой вошел царь в сопровождении своей свиты.

Брат Рябошапка с должным почтением предстал пред лицо монарха. После кратких расспросов о его происхождении и роде занятий царь предъявил ему обвинения и дал полную возможность для ответа. На мгновение водворилась тишина, брат попросил Евангелие. Ему подали Евангелие в роскошном переплете, украшенное золотом и сверкающим бриллиантами крестом. Рябошапка спокойно взял его и, открыв Деяния Апостолов, внятно прочитал двадцать пятую и двадцать шестую главы, повествующие о беседе апостола Павла с царем Агриппой и Вереникой. Во