Новое пророчество. Книга 2. Восход луны - Эрин Хантер

– Я тоже хочу с вами! – вскочила Белочка, ее зеленые глаза сверкали, а хвостик воинственно загибался вверх. Повернувшись к Ежевике, она умоляюще протянула: – Можно мы пойдем, ну, пожалуйста? Мы не можем оставить Урагана один на один с Острозубом!

– Он не один, – сухо поправил ее Ежевика и, бросив грустный взгляд на Рыжинку, закончил: – Похоже, мы с тобой остались в меньшинстве. Раз так, то мы тоже идем. Я помню о нашем лесе, но нельзя забывать и о воинском законе.

Белочка приветствовала его слова торжествующим визгом.

Рыжинка раздраженно хлестнула себя хвостом.

– Мне кажется, вы все спятили, как зайцы в начале весны! – проворчала она. – Но я уже сказала, что иду с тобой, Ежевика, и сдержу свое слово.

Ураган обвел глазами своих друзей, растроганный их преданностью. Ласточка была его сестрой, но остальных ничего не заставляло оставаться с ним – ничего, кроме особой связи, которая возникла между ними за время этого долгого путешествия. Полночь говорила правду, когда сказала, что четверо станут едины. Старые племенные границы, разделявшие их, рухнули, и Ураган не видел в этом ничего плохого. Вот если бы и лесные коты сумели также объединиться перед лицом общей беды! Возможно, тогда ему, наконец, позволят забыть о его «нечистом» происхождении, и он сможет, обрести настоящую семью, в которой будет счастлив?.

– Спасибо вам, – торжественно произнес он.

– Да возблагодарит вас Клан Бесконечной Охоты за вашу отвагу! – проговорил молчавший до сих пор Коготь. – Но что вы собираетесь предпринять?

– Придумала! – завопила Белочка с таким видом, будто вот-вот выскочит прочь из шкуры. Все повернулись к ней, а Коготь недоверчиво зашипел.

– Говори, – подбодрил ее Ежевика.

– Серебрянка сказала, что на каждый вопрос существует множество ответов, так? – возбужденно выпалила ученица. – Мы знаем, что множество котов уже пытались убить Острозуба, но все безуспешно. Даже такие великие воители, как Коготь, и те потерпели неудачу. Значит, нам нужно искать другой ответ, и я кажется, его знаю!

– Любопытно, – сухо заметил Грачик. – Может быть, нам стоит подойти к Острозубу и попросить его уйти подобру-поздорову?

– Мышеголовый! – снисходительно усмехнулась Белочка. – Вовсе нет. Просто, раз мы не можем сами убить Острозуба, значит, надо найти что-то, что сделает это вместо нас!

Глава XX

Мышиный хвостик проскользнул между растопыренными лапами Листвички, и она разочарованно уставилась на расщелину, в которой скрылся зверек. Пепелица послала ее за лекарственными травами, но, следуя приказу Огнезвезда, не выпустила из лагеря одну, а велела взять с собой Медуницу.

– Не повезло, – сочувственно вздохнула пестрая кошечка. – Но эта мышка все равно была ужасно тощая.

– Дичь есть дичь, – огрызнулась Листвичка. – Я бы поймала ее, если бы у меня не плыло перед глазами от голода!

Она стала вылезать из-под куста, листья и алые ягоды, свисавшие с ветвей и густо усеявшие траву под кустом.

– Мышеголовая! – выругалась она. – Теперь у меня все лапы в этой пакости!

– В чем дело?

Листвичка выбралась из-под куста и махнула хвостом на ягоды.

– Смерть-ягоды, – пояснила она. – Я так увлеклась этой мышью, что даже не заметила их!

– Давай поищем воду и как следует отмоем твои лапы, – передернулась Медуница.

Листвичку удивил ужас, промелькнувший в обычно веселых глазах подруги. Смерть-ягоды были, конечно, опасны, но только для тех, кто их ел. Медуница была одной из самых храбрых кошек в племени, тогда почему же от одного вида ягод она вся ощетинилась и прижала уши к затылку?

– Что с тобой? – спросила Листвичка, когда они брели по лесу, ища глазами лужу, в которой можно бы отмыть перепачканные лапы.

– Все в порядке, – зажмурилась Медуница и, помолчав, спросила. – Ты знаешь, что однажды я чуть не умерла от этих смерть-ягод?

– Нет! – Листвичка остановилась как вкопанная и вытаращила глаза на подругу. – Как это было?

– Ты тогда еще не родилась, а я была совсем котенком. Ты слышала о Частоколе? Он был самым преданным сообщником Звездоцапа в нашем племени. Так вот, я выследила его, когда он встречался с глашатаем Звездоцапа, Чернопятом… будущим Чернозвездом. Они встречались на нашей территории, представляешь? Когда Частокол понял, что я все видела, он накормил меня смерть-ягодами, чтобы я не могла никому ничего рассказать.

– Какой ужас! – воскликнула Листвичка, прижимаясь щекой к боку подруги.

– Я выжила только благодаря Пепелице, – вздохнула Медуница. – Но это все в прошлом. Двуногие, это, конечно, ужасно, но зато нам больше нечего бояться Звездоцапа! – она повернулась и высоко подняла хвостик. – Пойдем, отмоем дочиста твои лапы. Нам сейчас только отравления смерть-ягодами недоставало!

Самые мрачные мысли лезли в голову Листвичке, когда она послушно брела по траве следом за подругой. Если Звездоцап в самом деле был отцом Коршуна с Мотылинкой, то их неприятности далеко не закончились.

Они приближались к Гремящей Тропе, и с каждым шагом рев чудовищ становился все громче. Вскоре подруги отыскали маленькую лужицу на дне овражка. Листвичка несколько раз окунула лапки в воду и насухо вытерла их о траву, прежде чем убедилась, что смыла все следы ягод. Все было в порядке, если не считать того, что следующие несколько дней она не сможет вылизываться без опаски!

– Готово! – объявила она. Ей пришлось повысить голос, чтобы перекричать рев чудищ. – Думаю, все в порядке. Смотри, какой сочный кустик кервеля. Пепелица будет очень…

Она в ужасе поперхнулась и замолчала, потому что рев чудовища неожиданно стал громче, а в следующий миг ей почудилось, будто небо раскололось от грохота. Огромная, сверкающая туша выскочила из кустов, подминая под себя только что облюбованный ею кустик кервеля. Медуница с визгом бросилась к ближайшему дереву, взлетела вверх по стволу и уселась на первой развилке. Шерсть ее торчала дыбом, глаза стали вдвое больше от страха.

Листвичка распласталась на дне оврага. Парализованная ужасом, она смотрела, как чудовище подскочило к ясеню, который был почти вдвое больше его самого, и играючи вырвало его из земли, словно перед ним было не дерево, а какой-нибудь лопух. Чудовище взметнуло убитое дерево высоко в воздух и, зажав его в огромной, изогнутой лапе, одним махом сорвало ветки. Сучья дождем посыпались на землю рядом с Листвичкой.

– Листвичка! – вывел ее из оцепенения отчаянный визг Медуницы. Подруга спрыгнула с дерева, которое перестало быть надежным убежищем, вихрем пронеслась по поляне и пнула Листвичку в бок, заставляя подняться. – Бежим!

Листвичка метнула последний испуганный взгляд на чудовище и увидела, что оно уже принялось кромсать дерево на части. Не помня себя, она неслась по лесу следом за Медуницей, продираясь сквозь колючие заросли ежевики, утопая в оврагах, до краев наполненных жидкой грязью.

Только когда рев превратился в глухой рокот, запыхавшиеся кошки остановились и уставились друг на друга.

– Они забирают все больше и больше нашей территории, – прохрипела Медуница. – Скоро нам совсем не останется места.

Все еще дрожа, Листвичка в страхе обернулась, боясь увидеть несущееся за ними по пятам чудовище.

– Я ненавижу их! – всхлипнула она. – Какое они имеют право?! Что мы им сделали?!

– Это же Двуногие, – вздохнула Медуница. Она уже начала приходить в себя, взъерошенная шерстка на ее боках потихоньку опускалась. Она ласково погладила Листвичку по уху кончиком своего хвоста. – Пойдем, поищем травы возле границы с Речным племенем. Надо уйти как можно дальше от этих грязных чудищ.

Листвичка кивнула, чувствуя себя слишком испуганной, чтобы говорить. Она брела по лесу за Медуницей, и сердце ее сжималось от горечи при мысли о том, сколько безмятежных уголков леса больше никогда уже не будут безмятежными и скольким деревьям никогда не суждено зазеленеть с наступлением Зеленых Листьев. «Звездное племя, должно быть, тоже скорбит вместе с нами, – подумала она. – Наверное, им еще больнее оттого, что они не могут остановить разрушение…»

– Что же с нами теперь будет? – через какое-то время спросила Медуница. – Я уже не помню, когда в последний раз была сыта… и остальные тоже. Ты только посмотри на Тростинку. Она обвиняет себя в смерти Хвоинки, но разве это ее вина?

Листвичка подумала о хрупкой нежной Тростинке, которая оплакивала свою дочку, о несчастном Дыме, который тщетно пытался утешить ее. Она вспомнила Рябинку, которая погибла из-за голода, который заставил ее съесть отравленного кролика. Белоснежка в последнее время так ослабела, что уже не могла вылезать из палатки старейшин, да еще и начала кашлять. Пепелица каждый день ждет вспышки зеленого кашля, который при такой голодухе может легко перерасти в смертельный черный.

– Иногда мне кажется, что Двуногие не остановятся, пока не уничтожат нас всех, – еле слышно проговорила она.