Неспортивный фол - Мария Степановна Киселёва

— Котенок, как у тебя встает на меня от каждого поцелуя, так я готова каждый раз. Тебе самому известно.

— Обожаю, когда ты читаешь мне лекции. — протягивает руку к тумбочке.

— Почти мяуканье.

Затем не до шуток. Меня берут так, как того и хотела. Чувствовать Зака в себе полный экстаз, и мы не стесняемся того, что хватает ненадолго.

Нужно успеть варить рисовую кашу, параллельно умываться, отталкивать Зака от раковины. Замазать пусть и небольшие, но засосы, натянуть на себя зеленую майку с девятым номером, в которой я ни разу не видела поражений Фелтона.

* * *

САБРИНА

Для меня это третья, а для Зака последняя игра в студенческом сезоне. Но будущий чемпион NBA не волнуется, молча поглощает свой завтрак.

Зак…то есть Пумы выигрывают со счетом “102:84”. И мне кажется, они это сделали едва ли не зевая, но Иззи убеждает, все из-за моей слепой уверенности в их победе. Неважно. Один парень играл очень даже ничего.

Сообщать хорошие новости до их свершения не лучшая идея, но Зак рассказывает команде о Chicago Bulls. И говорит так, словно этого и ждал, подслушиваю снаружи раздевалки. Жаль парни не видели лихорадочный взгляд Кэпа утром.

Как я и ожидала, Стефани не бросает Чикаго ради Кайла, они решили попробовать отношения на расстоянии пятисот километров, что ни разу не наш с Заком вариант…черт, есть же выездные игры.

ЭПИЛОГ

САБРИНА

Со мной не делятся мельчайшими подробностями, но уверена, с шестнадцатого сентября, первого сбора Chicago Bulls, Заку непросто. Но мне сказали, что это чертовски хороший знак, когда нового игрока на первой же игре выпускают на площадку на полный тайм. Ну а как иначе?

Я еще ни разу не видела поражение Зака, они будут, несомненно. И в его дебют на стадионе Юнайтед-центр в качестве игрока, и мой в качестве болельщицы Chicago Bulls этого не происходит. Котенок-чемпион.

Через час после окончания игры, поверх предоставленной клубом фанатской футболки в размер, на меня накидывают именной красно-белый бомбер. Кажется, абсолютно все здесь подписано, даже я.

Останавливаемся у машины, чтобы поехать, увы, не в съемную квартиру. Никто не знает, что Зак по сути уже купил дом. Для моего сознания нереально, что в течение четырех месяцев он станет окончательно его…ну или как нравится поправлять Фелтону “нашим”. Мне тоже нравится. Семейный район для слишком молодых нас, задний дворик, хорошая планировка. После недели скитаний по Чикаго вот он! Песочный кирпич и красная дверь — наш опознавательный знак. Риелторы смотрели с таким подозрением, что Заку смешно, а мне неприятно, но уже неважно. Сейчас дом нуждается в обстановке, что дело не быстрое.

Вместо дома нас ждет ужин у родителей Зака в честь не столько победы, сколько самой игры. Отмечаем седьмое октября счастливым днем в календаре.

Парковка освещена кусками ярким ламп, почти софитов, как на стадионе. Попадаем на самый край желтого круга.

От Зака все еще пахнет потом, он быстро мылся, остался на рекордно короткое время с командой. Не лучшая идея для новичка, но сама мысль, что он летит ко мне…

Целую, пробегаю пальцами по щетине. Новый имидж не нравится моей нежной коже. Он поглаживает плечо в его куртке, перемещается на спину, притягивая к себе, проводит направо и налево по вышитым буквам.

Обычно, тишина между нами комфортная, но сейчас что-то не так.

— Тебе так идет моя фамилия. — оба задерживаем дыхание, на его губах появляется улыбка — Может, напечатаем ее на тебе окончательно?

Зак хочет сделать шаг назад, но хватаюсь за его футболку, не в силах отпустить. Зеленые глаза уже предельно родные, как и чувства в них.

— Сабрина, согласна ли ты стать моей женой?

Это тот самый момент из сказки, о котором мечтала маленькая Сабрина, сломленная Рина и взрослая влюбленная принцесса. Только он и я на парковке Юнайтед-центр.

— Конечно, Зак. — едва в силах говорить.

Он касается моей левой руки, на секунду колет холодом металла. Это кольцо.

— Да. — зачем-то повторяю.

— Поехали. — а сам наклоняется ближе — Надо обрадовать маму и Элли, что на свадьбе будет их любимый торт.

Смеемся, целуемся, как подростки, от этого только лучше, легче. А затем едем домой…то есть дом Фелтонов, к нам.

С подругами, семьей, домом, Чикаго видимся не больше трех недель в месяц, и то подобное исключение. Мы с Заком уже готовы обустроиться в Лос-Анджелесе из-за западных сборов и частых игр.

В апреле в городе уже до двадцати пяти, так что наше трио прячется в теньке за стадионом. Не удивляюсь, когда понимаю, что мыслю баскетбольными позициями. Лили, девушка центрового, с которым то сходится, то расходится, но все равно ездит за ним в каждый город. Жена сильного форварда, Керби. Она старше его на четырнадцать лет, но выглядит шикарно. И я, перешедшая с личной футболки вновь на майку Зака, теперь красную.

— Какой месяц? — Сидни, у них с Керби двойня.

— Четвертый. — поджимаю губы, чтобы не расплыться в улыбке.

У нас с происходящим…ну еще окончательно не произошедшем вопросом взрослее некуда для двадцатипятилетнего Зака и двадцатитрехлетний меня.

Мы закончили с обстановкой активно используемых комнат в доме. И Зак сказал, что хочет сделать из самой большой гостевой детскую. Спросил, подождать, чтобы решить между голубым и розовым, или готовиться слушать лекцию по гендерным стереотипам.

— Лучше выбрать нейтральный цвет, любой, кроме красного Chicago Bulls.

Конечно после этого мы занялись сексом…не лучшая затея, но в той самой пустой гостевой.

Я представляла, даже когда не думала о длительных отношениях с мужчинами, что когда узнаю о беременности, приготовлю партнеру сюрприз, все красиво преподнесу с правильными словами, может, тортом с надписью. Но Заку повезло оказаться в этот момент дома.

Сбегаю по лестнице с третьим положительным тестом. Кроме прочего мужу повезло и с тем, что он электронный.

— Зак! Зак! Зак! — прыгаю от радости, как ненормальная.

Он моментально оценивает ситуацию, едва не светится.

— Сабрина! Прекрати его трясти!

Поднимает, цепляюсь за него. Тремся носами.

— Я беременна, Зак. — будто он не понял.

Щекотно от его точечных быстрый поцелуев.

— Я счастлив, принцесса.

Мы оба этого ждали.

— Тебе придется придумать прозвище помилее.

— Кажется, тогда я говорил о совместной творческой деятельности.

— Так ты не был пьян и помнишь!

Это было после предпоследней студенческой игры, когда мы помирились.

Возмущенную, меня ставят на пол. Смеясь, Зак направляется на нулевой этаж, иду хвостиком, едва не подпрыгиваю от радости, но вспоминаю слова мужа.

Не понимаю, куда мы, мыслю плохо.