Мода на чужих мужей - Галина Романова

– Ну, допустим, а дальше? И как найдем? Будем опрашивать всех сотрудников, да? Здрассте, а с какого периода вы здесь трудитесь? Так, что ли? Нет, что ни говори, глупая затея!

– Ничего не глупая, – вдруг с жаром возразил Иван Иванович и полез из машины. – Будем рассуждать логически!

– Ну-ну, валяй!

– Кто может давно работать, Оля? – принялся Иван Иванович жестикулировать, но опять с какой-то непонятной нервозностью.

– Кто?

– Старший продавец – раз, но это опять же не факт. Заведующая секцией – два, это уже ближе к истине. Согласись, что такую должность девочке с улицы, отработавшей полгода, не дадут.

– И директор магазина – три, это стопроцентно, – передразнила его Оля. – Может, и так, но кто с нами станет разговаривать?! Кто станет посвящать в скандал, если он имел место?!

– Надо разговорить человека! Разве мы здесь не за этим?!

– За этим, но как?!

Чем ближе к мраморным ступеням магазина они подходили, тем бредовее ей казалась их затея. Нет, никто с ними не станет общаться. Другое дело с Ростовым. У него в кармане удостоверение, которое самым волшебным образом влияет на словоохотливость граждан. Да он и без удостоверения очень внушительно выглядит, хотя и бреется раз в неделю. И голос у него! Бр-р, что за голос!!! Когда он ей полчаса назад позвонил и начал нести что-то несуразное про возможную опасность, которая ей угрожает, она почему-то тут же ему поверила. И на встречу согласилась. На сегодняшний вечер, между прочим, он встречу назначил. И почему-то дома у нее, а не в отделении. Странно…

Иван Иванович тоже нашел это странным, когда она ему об этом рассказала. Может, в этом причина его нервозности? И тут же начал давать ей советы, как наладить назойливого следователя.

– Пускай в отделение повесткой вызывает! – кипятился Иван. Это еще до того, как начать выворачивать карманы.

– Думаешь, это лучше? – усмехнулась Ольга, вспомнив свое пребывание в тюремной камере. – Вызовут повесткой будто бы для разговора, а потом руки за спину и по длинному коридору прямиком до камеры!

– А дома лучше?

– Дома? – Оля пожала плечами. – Дома стены помогают…

Вот если сейчас в магазине их постигнет неудача – в чем она была на сто процентов уверена, – она сегодня вечером точно попросит помощи у Ростова. И про идею собственного расследования ему расскажет, хотя он может и посмеяться. И может быть, даже расскажет ему о незнакомце, что подсел к ней за столик в ресторане и обязал найти киллера, убившего таксиста Толика, да так после этого больше и не объявился ни разу.

Она ему расскажет и попросит помощи и совета. Или вовсе все переложит на его широченные мужские плечищи.

Не может же этот кошмар в ее жизни продолжаться вечно?! Занимается какой-то суетой нелепой, а кому это нужно в конечном итоге? Кому?!

Ей, чтобы снять с себя все подозрения и запреты на выезд? Так вряд ли кто станет ее слушать, даже если она и предоставит с десяток человек на роль подозреваемых.

Стасу? Ольга вздохнула прерывисто. А нужны ли ему доказательства ее невиновности? Нуждается ли он в них?

– Я смотрю, ты что-то совсем сникла? – забубнил за ее спиной Иван Иванович, когда налетел на нее, притормозившую у самого входа в магазин.

– Не пойду, – заупрямилась Ольга и посторонилась, пропуская к двери пожилую красивую пару.

– Почему?! – Иван вытаращил на нее несчастные голубые глазищи. – Ведь мы почти у цели!

– Откуда такая уверенность? – возмущенным шепотом просвистела Ольга, чтобы не привлекать к себе внимания посетителей магазина, активизировавшихся в канун праздника. – Она сто лет назад тут работала! В лучшем случае все будет так же, как в страховой компании! Найдется какая-нибудь несчастная, с чьим мужем Светка крутила роман. И что?!

– А может… Может, этот роман продолжается у нее до сих пор и несчастная обманутая наконец-то созрела до мести! – выпалил Иван с несвойственной ему горячностью и вдруг отвернулся. А потом продолжил говорить не менее убежденно, но все так же стоя к ней спиной. – Если человек кого-то сильно ненавидит, то…

– То что? – Ольга попыталась обойти его со спины, чтобы проследить за выражением его лица, но он снова увернулся.

– То острая ненависть не списывается за счет срока давности! – с пафосом выдал он через мгновение и повернулся к ней, поглядывая победительно. – Вот представь себе, что роман длится не год и не два, а, скажем… четыре. И жена знает об этом!

– Чья жена? – попыталась она его поймать. Сильно озадачил ее этот странноватый разговор.

– Жена того человека, с которым, предположительно, у Светланы роман, – объяснил Иван, нисколько не растерявшись.

– Ну и?

– Что может чувствовать обманутая женщина, день за днем, год за годом поджидая ночами своего мужа от любовницы, а?! Ты хотя бы можешь себе представить, что она может чувствовать?

– Могу, – согласно кивнула Ольга, сама не так давно избавившаяся от статуса обманутых жен. – Но не представляю!

– То есть? – не понял Иван.

– Я вот лично не знала о романе Стаса со Светкой, их признание для меня явилось полной неожиданностью. Но вот, как ты говоришь, если эта самая жена знала, день за днем, год за годом терпела и ждала, то… То почему бы ей не терпеть дальше?! Если не нашла в себе сил расстаться с ним сразу, то за это время давно бы уже привыкла к кобелиным выходкам.

– Нервы, понимаешь! – Иван сложил красивые пальцы щепотью и помахал у Ольги перед лицом. – Нервы, они не железные, Оля! И всякому терпению приходит конец! Оно не безгранично!

– Итак, ты предполагаешь, что Светка и отсюда ушла из-за скандала с любовником? И его жена должна до сих пор работать здесь, и, с твоих слов, именно она должна была наброситься на Светку с ножом, потому что роман этот продолжается до сих пор? Так, что ли?

– Приблизительно, – кивнул Иван, снова затеребив свой воротник, который ерошил настырный ветер.

– Но это же бред, Ваня! Полный! И ты считаешь, что милиция не додумалась бы до этого?! Они бы уже давно…

– Во-первых, – жестко перебил ее Иван, подхватывая под руку и с силой прижимая к своему боку. – У них был один подозреваемый – это ты, и напрягаться излишне они не стали. Времени нет, да и зарплата не позволяет прыгать выше мягкого места. С какой стати?

– А во-вторых?

Он, как всегда, оказывался прав, и возражений не находилось. Противно было оттого, что он всегда прав, до болезненного ощущения противно, но не признать нельзя.

– А во-вторых, очнувшись, Светлана отказывается выдавать человека, который напал на нее. И снова милиции это на руку.

– Почему на этот раз?

– Да потому что нет претензий со стороны пострадавшей – нет смысла усердствовать! – с пылом проорал он ей в самое ухо и снова потащил к стеклянным тонированным дверям.

– Но он ведь позвонил мне сам и встречу назначил. Стало быть, делается что-то!

Ольга изо всех сил упиралась каблуками в мрамор перед входом, но силы были неравные, и Иван уже успел дотащить ее до самой двери.

– Кто позвонил? – пропыхтел он, уморившись.

– Ростов! Позвонил и назначил встречу. Стало быть, они продолжают работать над этим делом!

– Ах да, ты же говорила, – вспомнил он, хватаясь за красивую сверкающую дверную ручку. – И что изменит та встреча? Он, может, тебе в ухажеры набивается, Ростов этот, с этой целью и встречу назначает.

– Он сказал, что мне угрожает опасность! – снова понизив голос до шепота, возразила Оля.

– Тебе?! – Иван покосился на нее со странной снисходительной ухмылкой. – Ты-то тут при чем, Оля?!

И все. На этом их спор закончился, поскольку ему все же удалось затащить ее в магазин.

Блуждание между прилавками заняло чуть больше времени, чем она могла предположить. Не потому, что все продавцы были сплошь молоденькими, едва переступившими порог двадцатилетия и поэтому не могли работать несколько лет назад вместе со Светланой, а потому, что ее заворожил блеск драгоценностей, выставленных на продажу. Они не часто, но посещали со Стасом ювелирные магазины, и выбиралось что-нибудь непременно, и рассматривалось потом при ярком свете, и примерялось перед увеличительным круглым зеркалом.

Все в прошлом теперь, все.

– Идем вон к той секции, – тянул ее к бриллиантам Иван Иванович, еле оттащив от бирюзы в серебре. – Там дама солидного возраста работает, глядишь, что-нибудь и узнаем…

Дама солидного возраста, согласно надписи на беджике, звалась Надеждой. На их приближение к прилавку она отреагировала неадекватно, то есть попросту повернулась к ним задом и начала выдвигать и задвигать крохотные ящички высокого стеллажа, копаться в них, шуршать какими-то бумагами, пакетами.

– Я могу с вами поговорить? – отчаялась дождаться ее внимания Ольга.

– Слушаю, – Надежда повернулась к ней, избегая почему-то смотреть на Ивана. – Что-то хотели приобрести?

– Да, возможно, но это может подождать. Мне бы очень хотелось с вами поговорить, Надежда. – Оля жалко улыбнулась. – Найдется минутка?